Гаврилов, как показалось всем, с абсолютно спокойным видом выслушал слова директора. А затем, опустив голову в знак согласия, тихо ответил:

– Не извольте сомневаться, Лев Рудольфович. Это, как вы сказали, обстоятельство, только подстегнёт меня как можно быстрее отыскать похищенные документы. Стахов мёртв. А следовательно, наказывать за убийство моего брата некого. Убийца уже наказан. Район, в котором произошла последняя стычка между братом и Стаховым, полностью оцеплен, и в настоящее время наши агенты переворачивают весь пустырь вверх ногами. Если у кого – то из здесь присутствующих появится информация, дающая более точные координаты нахождения утерянных доков, прошу немедленно сообщать. На этом пока всё.

И он, получив немое согласие шефа, опустился на своё место.

– Господин Зубров, – тут же услыхали собравшиеся в кабинете обращение директора непосредственно к своему заместителю по охране режимных объектов. – Какие шаги предпринимаете лично вы? Возможно, есть детальные соображения по данному делу? Ведь это грубый промах именно вашей службы, что столь важная для всех нас информация была украдена с главного сервера управления.

Похолодев нутром и по – военному моментально поднявшись со своего кресла, полковник Зубров принял стойку «смирно».

Мозг бывшего полисмена, ещё не совсем избавившись от дурманящих паров недавно принятого алкоголя, сейчас изо всех сил пытался найти подходящий в данном случае ответ. Но, как назло, ничего путного в голову не приходило.

Все присутствующие с удивлением начали поглядывать на покрасневшее от натуги лицо начальника службы охраны секретных объектов.

– Господин директор! – наконец раздался в тишине кабинета немного дёргающийся голос Игоря Анатольевича. – Мною уже отданы приказы всем вверенным службам по данному происшествию. Все сервера в управлении временно заблокированы до выяснения причин, коды сменены, утроена охрана. Буквально все подняты на ноги. И если похищенные файлы где – нибудь всплывут, специалисты сразу отследят место, где это произойдёт. А наша служба зачистки ликвидирует источник утечки.

Шеф, нервно покусывая нижнюю губу, терпеливо ожидал, когда закончится штатная тирада бравурных слов его подчинённого. А когда это случилось, тяжело глядя на отставного полковника, тихо процедил сквозь зубы:

– Игорь Анатольевич, если эти материалы, не дай бог, где – нибудь «всплывут», как вы только что сказали, то сильно подозреваю, не вы будете искать место, где они появятся, а уже будут разыскивать вас. И не только вас, к сожалению. Я не буду сейчас называть названия федеральных служб, которые очень захотят с нами всеми ближе познакомиться. Вы все их, уверен, отлично знаете. Тем более, специалисты этих служб частенько наведываются к нам в управление для контроля. И слава богу, пока мы умели не засвечиваться в поле их зрения, работая над нашим проектом…

Лев Рудольфович, нервно поёрзав в своём кресле, уселся, положив свои руки на дубовую столешницу стола.

– Ситуация с пропавшими документами усложняется ещё и тем обстоятельством, что вся работа, которую нам поручили наши «заказчики», уже практически завершена. Но к сожалению, пока до конца не отработана. А это означает лишь одно. Мы не можем в данный момент передать им результаты нашей гигантской работы, потому как воспользоваться её плодами они ещё не в состоянии. Существуют некоторые специфические неувязки, с которыми надо поработать. И для чего необходимо время! А использовать её просто для шантажа власти, по меньшей мере, глупо. Ребята из ФСБ и ГРУ не так тупы, чтобы повестись на ничем не подтверждённый блеф.

Мозолевский немного помолчал, соображая, куда ему целесообразнее направить усилия своих сотрудников для поиска пропавших документов. А затем снова продолжил.

– Надеюсь, все присутствующие здесь прекрасно понимают, что похищенные материалы ни в коем случае не должны нигде засветиться. Мы в шаге от огромных гонораров! Всего год, максимум два, отделяют всех от безбедного существования до конца дней! И в то же время все мы прекрасно понимаем, что заокеанские друзья вряд ли реально воспользуются плодами нашей с вами грандиозной работы. Да, вероятно, они смогут давить ею как рычагом на нашего президента и правительство, чтобы они стали сговорчивее в вопросах внешней политики. В данном случае я имею ввиду события в Украине и Сирии. Ну а если наше верховное руководство не пойдёт у америкосов на поводу, тем печальнее будут разворачиваться события для самой России… Но мы этого уже видеть не будем, так как после завершения нашего масштабного проекта всем настоятельно рекомендую покинуть родину. Все мы изначально подписались под этим неукоснительным условием, как бы нам не было жаль покидать обжитые дома и чудесную работу. Всем всё будет компенсировано в тройном размере. Я доходчиво объяснил?

Стальной блеск глаз Мозолевского во время его речи словно парализовал сидевших за длинным красивым столом.

– И поэтому категорически прошу использовать все имеющиеся средства и связи для поиска похищенных документов, – продолжил отставной генерал, немного переведя дух. – Не забудьте подключить службы полиции и всю агентурную сеть. Пускай поработают все! Денег не жалеть. Все они вернутся и преумножатся многократно, если нам дадут завершить этот проект. С этого момента нет никаких других дел! Доклады мне каждые три часа.

Мозолевский откинулся на спинку своего шикарного кресла, давая понять присутствующим после его последних слов, что готов выслушать все их соображения.

И примерно через час все заинтересованные стороны пришли к некоему общему знаменателю.

Был детально проработан дальнейший план действий. После чего все спешно покинули помещение, стараясь, несмотря на глубокую ночь, как можно активнее ускорить работы своих служб, направленные для поиска пропавшего компромата.

Все прекрасно понимали, что время теперь работает против них.

Дребезжащий будильник на тумбочке у кровати, наконец, вытащил Владислава из мира снов. Он ещё какое – то время после окончания сигнала повалялся в кровати. Не потому, что не хотелось вставать. А просто старался привести свои мысли в порядок.

Влад всегда так поступал, когда день сулил неординарные ситуации или ёмкие планы. Самые первые мысли после сна были абсолютно ясны, и многие вопросы, казавшиеся ещё вчера неразрешимыми, с рассветом вырисовывались выполнимыми и простыми.

Посмотрев на циферблат часов, парень с удовлетворением отметил, что до встречи на Баррикадной было ещё около двух часов. А стало быть, он вполне успевал позавтракать и не особенно торопясь, добраться до конечного адресата.

Умывшись и приведя себя в надлежащий порядок, Владик прошёл на кухню. Кинув на горячую сковороду пару яиц с кусочком колбаски, купленные вчера по пути домой, он бодро прошагал обратно в комнату, служившую ему одновременно и залом и спальней. Затем сел за стол, на котором всё ещё лежали вещи убитого незнакомца.

Взгляд юноши надолго задержался на единственном окне комнаты, пока в голове окончательно не созрел намеченный на сегодня план.

И только когда с кухни донеслось будоражащее обоняние шкворчание яичницы, Владик с удовольствием поспешил туда.

Не суетясь и блаженно смакуя, он не спеша уничтожил аппетитный завтрак, запивая его стаканом молока. Затем вернулся в комнату, сгрёб в свою спортивную сумку вещи со стола и, закинув её за спину, подхватил за ручку чёрный кожаный кейс.

Ещё раз внимательно оглядев своё жилище, бодро вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Он даже не подозревал, что вернуться обратно провидение позволит ему не так быстро, как он запланировал.

Поэтому с ясной головой и приподнятым настроением, какое бывает только у молодых людей, не обременённых глобальными проблемами, выбежал на улицу.

Утро выдалось тёплым. Асфальт уже совсем просох после прошедшего вчера дождя. А воздух наполнился свежими ароматами земли, травы и листвы деревьев.