Занимаясь своими делами, я продолжал собирать бесценные исторические данные, глазея по сторонам. И увидел, что в лагере разворачивается забавное зрелище. Сначала я подумал, что Альфа столкнулся с той же проблемой, что и я. Зайдя в палатку после завтрака, вожак вышел из нее через пару минут и закричал на всю округу со злобным видом. Передо мной совершался настоящий ритуал приготовления племени к чему-то важному! После слов Альфы в деревне началась жуткая суета. Мужчины, болтавшие друг с другом или занятые обточкой своих копий (если вы понимаете, о чем я), забегали туда-сюда. А через пару минут десяток Омег, Гамм и прочих кроманьонцев, имена которым придумывать мне лень, выстроились у главного костра в полном боевом облачении.

Тут-то я и осознал, что племя собирается на охоту! Она у кроманьонцев была смыслом жизни. Об этом говорят все раскопки древности: от статуэток животных, проткнутых стрелами, до изображений сцен охоты в пещерах. Логично, ведь с тех самых времен, когда два с половиной миллиона лет назад наши далекие предки перешли на мясо, от его добычи зависело выживание человека как вида. А от канувших в лету ветвей развития человека кроманьонцев отличало то, что к охоте они подходили со всей серьезностью, по максимуму используя возможности той штуки, которая иногда отсутствует и у современных людей. Речь о мозге, разумеется. У кроманьонцев его объем и структура не отличались от современного человека, что и привело к разительным отличиям от процесса охоты, который я уже наблюдал у неандертальцев.

Жорики хоть и сооружали метательные орудия, но пользовались ими редко, предпочитая ближний бой. Похвально и по-мужски, но, к сожалению, для них, мир работает хитрее. Кроманьонцы это прекрасно поняли, что десять воинов у костра наглядно демонстрировали. Если Жорики вооружались топориками и короткими копьями, то Альфы, Омеги и Гаммы походили на обвешанных оружием терминаторов. Вожак племени повесил на пояс два легких метательных топора, за спину забросил пару копий и с увлеченностью счастливого ребенка начал собирать и рассовывать куда попало ножички поменьше. Омега взял копье с чуть ли не метровым наконечником, зазубренным так, чтобы бедное животное не могло его достать, а только обломать, причинив себе еще больший вред. Я успел заметить каменное, костяное и реже обсидиановое оружие, прежде чем на сцену вышла настоящая дискотека!

Пока я был занят пожиранием подготовки охотников взглядом, их соплеменники, судя по всему, проводили психологическую подготовку товарищей к бою. Сначала пара детей выскочила из палатки, держа в руках продолговатые кости, которые при стуке друг об друга издавали знакомые каждому, кто любит тако и мексиканскую еду, звуки кастаньет. Затем появилась бабуля, играющая что-то тонкое и очень душевное на чертовой флейте. Опухлость ноги не мешала ей начать подергиваться в такт. А Гамма, отбивающий ритм на барабанах в полной боевой экипировке, довершил мой культурный шок. На какой-то момент я позабыл, что нахожусь на тридцать тысяч лет в прошлом.

К счастью, старушка, подлечившая мою руку, быстро расставила все по местам. Из милой бабули она превратилась в создание, столкнувшись с которым в темном переулке, убежит даже маньяк с парой сотен жертв за спиной. На голове у нее красовался череп оленя, лицо было чем-то раскрашено, а руки до самых локтей обвешаны зубами, клыками и когтями животных, сама мысль о размере которых вызывала мурашки. Под музыкальное сопровождение она прошлась по выстроившимся в ряд охотникам, что-то пробормотав каждому и похлопав по плечу. Ритуал продолжался минут пять, и когда музыка стихла, я всерьез подумал остаться здесь еще на денек, чтобы записать происходящее на диктофон. Но от глупых мыслей меня отвлекли собачки.

Да-да, именно они. Охотники, закончив ритуал, отправились к выходу из деревни. А за ними из ниоткуда вырулил десяток тузиков различной степени заспанности и потрепанности. Какие-то повылезали из-за камней, какие-то пришли со стороны реки. Парочка выбралась из темных уголков пещеры, заставив меня благодарить богов за вчерашний приступ диареи, из-за которого из меня вышло все, что могло выйти, и даже немного больше. Иначе от внезапного рыка бобика за спиной я точно рисковал попасть в очередную неловкую ситуацию. У современной собаки с этими машинами общего было примерно полпроцента. Походили они на уменьшенного волка. И вели себя так же – осторожно, неторопливо и как бы намекая, что за мысли о почесывании пузика придется расплатиться рукой в соотношении один к одному. То есть одна мысль – одна откушенная рука.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.