Я наливаю себе ещё немного газированной воды в тонкий хрустальный бокал и делаю глоток. Я сижу рядом с Томом, который откинулся на спинку стула и смеётся вместе с собеседником по другую руку от него. Он прекрасно чувствует себя на подобных мероприятиях. Я же просто обмакиваю сочную розовую рыбу в кремовый соус, пытаясь слиться с обстановкой. Может, мне стоило выпить больше вина. Только это показалось плохой идеей. Особенно когда здесь Зендер и куорцы. Я должна сохранить голову ясной. Немного выпила — и хватит.

— Наверняка генерал Кел может рассказать нам пару историй с фронта, — говорит Кейда с другого конца стола достаточно громко, чтобы услышали все. По крайней мере, она перестала допрашивать Кона о его последних разработках. Он всё равно никогда ей не расскажет. Ну, я надеюсь. Может, это какая-то другая тактика. Мне всё равно.

Стол затихает в ожидании, я поднимаю глаза на неё и, неизбежно, на Зендера рядом с ней. Интересно, какая история ей бы пришлась по вкусу? О том, как из фрейлины Бел сделали меху, пока она ещё была жива, и отправили обратно к нам в качестве шпиона и убийцы? Или о том, как пытали Кона, чтобы он подписал договор?

Я ловлю взгляд Дарии, сидящей чуть дальше. Я бы сказала, что она выглядит такой же недовольной, как я себя чувствую, но не могу утверждать наверняка. Честно говоря, это её обычный вид.

— У каждого здесь есть военные истории, — вмешивается Кон, пока я не успела сказать что-нибудь ужасное. — Может, лучше поговорим о чём-нибудь другом? Мы недавно перевели одну старинную легенду, высеченную иероглифами на стенах древнего подземного города, прямо под нами, тысячи лет назад…

Я едва сдерживаю выдох — смесь облегчения и смирения. Я знаю, что будет дальше, даже если ни один из гостей ещё этого не понял. По крайней мере, я могу молча сидеть дальше.

— Ой-ой! Ты готова проторчать здесь ещё четыре часа? — шепчет мне Том. Я смотрю на него, он отвечает улыбкой. На его счастье, его услышала только я, а не его муж.

Рассказы Кона обычно не понять без графиков и пояснительных слайдов. Его не назвать прирождённым рассказчиком. Я наливаю себе ещё воды и вновь задаюсь вопросом, зачем я отказалась от вина.

— Это легенда о богине, или о существе с огромной силой — слово не имеет точного перевода, — которая появилась в Антеесе во время грозы. Она поселилась под землёй, среди камней и кристаллов, погрузившись в их энергетические потоки, как в морскую пучину. Интересное сравнение, правда? Кристаллы, как море? Нам удалось выяснить, что антейские кристаллы содержат энергию, гораздо более мощную, чем любые другие, точно так же, как вода является проводником…

Бел улыбается, слегка подталкивая его локтем.

— Так что там с богиней?

— Ах да, Копария. Примерно так звучало её имя, насколько мне удалось выяснить из общения с Рондетом. Эти легенды намного старше них. Она была их богиней на протяжении нескольких тысяч лет. Её прикосновение могло навеять сладчайшие из снов — чудесный эпитет — и всякий, кто знал её, не мог не обожать её. Она могла открыть любую тайну или исполнить самые заветные желания своих подданных. Наверное, мне стоит устроить вам прогулку в подземный город, чтобы показать эти записи, как думаете?

Наступает тишина, и Велентин Тил заполняет её с почти незаметной задержкой. Но я чувствую, что его энтузиазм поддельный.

— Это будет огромной честью для нас, ваше величество!

— Я переговорю с главным археологом, профессором Дейном Фуксилем. Вы его знаете? Помнится, он часто проводил лекции на Куоре.

Тил мягко смеётся.

— Я не поклонник лекций, ваше величество. Разве что, если лектор захватывает моё внимание, — он подмигивает Кону. Серьёзно, он подмигивает ему. Он что… флиртует с антеймом?

Скорее, пытается. Но Кон ничего не замечает.

— О, вам стоит услышать, как он рассказывает. Он удивительный. Так на чём я остановился?

— Копариус, — подсказывает Джондар, будто это его прямая обязанность. — Каменное сердце.

Том беззвучно артикулирует ему слово «подлиза». Как Джондар умудряется сохранить лицо, для меня загадка.

— Да, точно, Каменное сердце. Так вот, потом случилось восстание… Или коренные антейцы просто оставили верования в прошлом и начали развивать науку и технологии. И Копариус стала просто словом. Оно всё ещё есть в их языке. Смотрите…

Кон использует столовый нож, чтобы соусом нарисовать на своей тарелке символ и поднимает его вверх.

С этим символом что-то не так. Не могу объяснить почему, но у меня от него зубы сводит.

— Что это значит? — спрашивает Кейда, восторженно глядя на тарелку Кона. — Как это слово используется теперь?

— Оно означает «бессердечный», — поясняет Кон. — Незавидный конец для богини, согласитесь?

Копариус. Повелительница снов с каменным сердцем. Я не слышала этой истории прежде. Не самая приятная сказочка на ночь.

***

После ужина начинает играть музыка, тихий и мелодичный струнный квартет. Я выхожу на террасу. И ничуть не удивляюсь, когда за мной появляется Зендер. Он не может просто взять и оставить меня в покое. Я успеваю спуститься по лестнице на террасу этажом ниже, перед тем как он догоняет меня, не давая ускользнуть.

— Привет, Петра, — мягко произносит он.

Я, если честно, не хочу разговаривать с ним. Но не могу отрицать, что скучала. Всё же прошло немало времени.

— Сбежал?

— Это показалось лучшим решением. Кейда де Лоренс слишком…

— Приставучая?

Он смотрит на меня укоризненно.

— Полна энтузиазма.

— Чудесно. Может, это тебе следует быть осторожным. Ты же не хочешь в итоге покинуть Антеес женатым человеком, не правда ли?

Отметив, как он отпрянул, я ухмыляюсь. Может, это было необоснованно с моей стороны, но может, и да, учитывая его реакцию.

«Я бросила его», — напоминаю себе. — «Так было нужно». И всё же внутренне радуюсь, что он не ведёт себя так, будто находится в активном поиске кого-то другого.

— Я бы сказал, её больше интересует Кон, — рассеянно отвечает он.

— Лучше не говори этого сестре.

Он смеётся — резкий, почти надломленный звук.

— Его мозги. Его изобретения. Она же тоже учёный, ты знала?

Фыркаю, пытаясь представить её в лаборатории. Или хоть в чём-нибудь, кроме этого сползающего с груди платья.

— Она-то? И на чём же она специализируется? На косметике?

Зендер с улыбкой качает головой, и на этот раз я вижу, что его веселье искреннее.

— Ты никогда не меняешься, Петра. Мне пора возвращаться, — он наклоняется и целует меня в щёку до того, как я успеваю понять, что он задумал. Лёгкий жест, совершенно расслабленный и ни к чему не обязывающий… Его запах всё тот же, я чувствую тепло его кожи, и от этого у меня внутри по-прежнему возникает давно знакомый трепет. Даже сейчас.

— Иди, пока ничего важного не пропустил, — не сдерживаюсь я. Его лицо на долю секунды мрачнеет, прежде чем он разворачивается и поднимается обратно по лестнице.

Я жду, пока он не окажется наверняка внутри, просто на всякий случай.

И вдруг слышу этот странный звук. Постукивание металла по камню. Этого звука здесь быть не должно, только не в цитадели. Я внимательно прислушиваюсь, барабаня пальцами по коммуникатору. Пока что не подаю сигнал тревоги. Это просто предчувствие. Отдалённое.

Но я привыкла доверять своей интуиции.

Что-то скользит в тени стены в дальнем конце балкона передо мной. Делаю резкий вдох и хватаю с пояса бластер. Чья-то фигура, одетая в чёрное, высокая и стройная. Я ещё никогда не видела, чтобы кто-нибудь так двигался.

Нет, вру. Видела. Я замечаю блеск металла вместо кожи и понимаю, что это значит. Протезы.

Меха.

Какого чёрта здесь делает меха? В ходе освобождения Антееса мы уничтожили немало этих людей-машин, смертоносных и ужасающих, сделанных из мёртвых солдат путём вживления механизмов, с помощью которых гравианцы контролируют их и используют в качестве оружия. Я нажимаю кнопку вызова на коммуникаторе, но не могу сказать ни слова. Просто смотрю, как эта штуковина несётся к стене, а затем поворачивает голову в сторону террасы у банкетного зала, из которого я только что вышла.