Русские князья, вот уже многие десятилетия поддерживающие с ордой самые тесные отношения, пристально следят за всеми этими событиями и наверняка знают о происходящем в деталях. Дмитрий Иванович, будущий Донской, получает, кстати, в 1363 году ярлык на великое княжение именно от Мамая. Было тогда московскому князю 13 лет. Правда, через семь лет Мамай ярлык у Дмитрия отбирает и отдаёт его тверскому князю Михаилу II Александровичу, но московский князь отправляется на следующий год на поклон в орду и ярлык получает вновь, теперь уже из рук девятилетнего Мухаммеда-Булака. Но вся эта борьба – это, так сказать, формальности: Дмитрий Иванович прекрасно понимает, что Мамай, по сути, правитель незаконный, а хан ордынский и вовсе малолетка, и вот в 1374 году он с Мамаем ссорится и отказывается платить ему дань в оговоренных размерах. Русские летописи назвали это событие «великое розми́рье», то есть большая ссора[81]. Вот в такой ситуации и происходит в 1378 году битва на реке Вожа, о которой говорилось выше и в которой князь Дмитрий разбивает мамаевского воеводу Бегича. Мамай – в ярости и решает наказать своего непослушного холопа лично. С его точки зрения князь Дмитрий – предатель чистейшей воды: сначала поклялся в верности, получил ярлык, а теперь от своих обязательств отказывается. Вот и верь после этого людям.
Но есть у Мамая ещё один повод для беспокойства. Весной 1378 года на его территорию вторгается Тохтамыш, а это противник, ох, какой опасный. Он не только потомок Джучи, старшего сына Чингисхана, а значит, – в отличие от Мамая, – законный претендент на ордынский престол, его поддерживает Тиму́р, могущественный правитель Маверанна́хра, огромного государства, располагающегося в Средней Азии. Оно находится на территории бывшего улуса Чагатая, второго сына Чингисхана, и включает в себя такие города как Самарканд, Бухара, Хорезм, Ташкент и Хива́. В 1362 году в одной из битв он лишается двух пальцев на правой руке и получает тяжёлое ранение в правую ногу, в связи с чем к нему прилипает кличка «Тимур-э Лянг», то есть «Тимур хромой». Под таким именем, Тамерлан, он и входит в историю многих стран, особенно европейских. По своему происхождению Тимур тоже чингизидом не является, но в 1370 году женится на вдове своего предшественника, которая происходит как раз из этого рода. Он с неприязнью смотрит на постоянные междоусобицы в орде, на приход там к власти разных самозванцев и в конце концов принимает решение направить туда для наведения порядка живущего у него при дворе чингизида Тохтамыша и даёт ему часть своей армии. И к апрелю 1380 года тот захватывает у Мамая почти всю орду, в том числе и её столицу Сара́й-Берке́. Мамай понимает, что на два фронта он сражаться не может, и решает сначала нанести удар по более слабому, как ему кажется, противнику.
Выступив на Русь, он отправляет к князю Дмитрию своих послов, которые встречают его в городе Коломна, примерно в 120 километрах к юго-востоку от Москвы, и требуют он него покорности и выплаты дани в таком размере, в котором она платилась при хане Джанибеке, то есть в период наивысшего могущества орды. Князь Дмитрий колеблется, он явно ордынцев побаивается и, стремясь военного столкновения избежать, соглашается дань выплачивать, но не в требуемых объёмах, а так, как он договорился в своё время с самим Мамаем. Но тот, похоже, в своих силах совершенно уверен, о компромиссе и слышать не желает, и сражение становится неизбежным.
На стороне Мамая, кстати, выступает соотечественник князя Московского, князь Олег Иванович Рязанский. Он затевает с ордынцами тайные переговоры, обязуется москвичам не помогать и в награду получает от Мамая обещание отдать ему большу́ю часть владений князя Дмитрия, который, как тот считает, вскоре будет разгромлен. Об этом пишет в первой главе пятого тома своей «Истории государства Российского» Карамзин.
Куликовская битва состоялась, как известно, 8 сентября по старому стилю или 21 сентября по новому стилю 1380 года. По её итогам князь Дмитрий стал одним из самых почитаемых героев в нашей истории и получил прозвище Донской. О ходе и значении этого события говорить нет нужды: об этом и так много написано, в том числе и в учебниках истории. Расскажем лучше о нескольких странных, а иногда и загадочных фактах, связанных с этим сражением.
Итак, загадка № 1. Когда ордынцы разбежались, наши ратники увидели, что их военачальника нигде нет. Сергей Соловьёв в Главе 7 третьего тома своей «Истории России с древнейших времён» об этом пишет так: «Одни говорили, что видели его жестоко раненного, и потому должно искать его между трупами; другие, что видели, как он отбивался от четырех татар и бежал, но не знают, что после с ним случилось; один объявил, что видел, как великий князь, раненный, пешком возвращался с боя /…/. Войско рассеялось по полю; нашли труп любимца Димитриева Михаила Андреевича Бре́нка, которого перед началом битвы великий князь поставил под своё чёрное знамя, велев надеть свои латы и шлем; /…/ наконец двое ратников, уклонившись в сторону, нашли великого князя, едва дышащего, под ветвями недавно срубленного дерева /…/. Димитрий с трудом пришёл в себя, с трудом распознал, кто с ним говорит и о чём; панцирь его был весь избит, но на теле не было ни одной смертельной раны».
Что из этого следует? Ну, во-первых, то, что свои великокняжеские доспехи Дмитрий перед битвой снимает, а сам, получается, облачается в латы и шлем более простого воина. Более того, их он велит надеть своему любимцу, да ещё и ставит того под великокняжеским знаменем (о его цвете мы поговорим чуть ниже). Зачем? Чтобы отвести в сражении повышенную опасность от себя? Ведь враг наверняка будет охотиться за человеком в княжеском вооружении изо всех сил и будет стараться убить его в первую очередь, – что, собственно, и произошло с несчастным Бренком. Но ведь это же трусливо и подло: попытаться сохранить собственную жизнь за счёт того, чтобы подставить своего товарища! Во-вторых, нашли князя Дмитрия в стороне от поля битвы. Как он туда попал? Покинул место сражения? Но почему? Ведь на его теле не было ни одной смертельной раны. Тогда почему он едва дышал, не понимал, что происходит, и вообще с трудом пришёл в себя? Испугался? В-третьих, его нашли спрятанного: кто-то срубил дерево и забросал князя ветками. Но кто? Однозначно ответить на все эти вопросы сложно. Но вот, с другой стороны, сражался-то он, судя по всему, отважно: весь панцирь был у него избит, да и ранен он был, хотя, может, и не очень серьёзно.
Теперь о знамени Дмитрия Донского. Выше вы прочитали, что Соловьёв пишет о том, что было оно чёрного цвета. За ним это стали повторять другие историки и не только они. Так, например, на известной картине советского художника Александра Бу́бнова «Утро на Куликовом поле» князь Дмитрий изображён на фоне чёрного знамени. Но ведь в древнерусских источниках говорится, что в центре нашего войска трепетал как «облако», как «светящий светильник» образ Иисуса Христа[82]. Как же так? Ведь Иисус прежде всего – символ света, да и не может чёрное знамя «светиться» словно «облако». Разгадка проста. Было оно «чёрмного», то есть, на древнерусском языке, ярко-красного цвета. В летописях это слово пишется и с буквой «м», и без неё, но если представить себе чёрное знамя, это будет означать, что Дмитрий Донской – единственный в истории нашего государства князь, использовавший этот цвет, причём несовместимый со светлым образом Христа. Ведь хорошо известно, что и до него, и после наши князья сражались исключительно под красными («че́рвчатыми» или «черлёными») знамёнами. Красный цвет означал мужество, а чёрный – тьму и могилу[83].
И последнее. На летописных миниатюрах, посвящённых Куликовской битве, великокняжеское знамя имеет красный или белый цвет, но никогда – чёрный. А в 1552 году перед решающим штурмом Казани Иван Грозный разворачивает тёмно-красное («червчатое») знамя с вышитым на нём образом Христа («Всемилостивого Спаса»), которое было свидетелем победы на Куликовом поле[84]. Думаю, теперь с цветом знамени князя Дмитрия вам всё ясно.
