Много книг придётся изучить,
Приводить чтоб веские доводы,
И в вечернюю школу ходить,
Легко ум развить, пока молоды.
А ещё надо создать семью
Для солидности обязательно,
Смотреть станут на личность твою
Уважительно и внимательно.
Злость
Стало ясно, что кроется ложь
В словах о том, что люди все – братья,
У других коль блага не возьмёшь,
То не сможешь создать своё счастье.
Испарилось понятие «честь»
Навсегда из его сознания,
Место главное заняли месть
И желанье иметь признание.
Теперь понял, что цели своей
Добываются лишь лицемеры,
Поднимаются те, кто хитрей,
Быстро вверх по лестнице карьеры.
Указав, когда ему на дверь,
Говорили, что здесь он не нужен,
Просыпался внутри него зверь.
Что был чувством обиды разбужен.
Так хотелось ему отомстить
Внёсшим в жизнь разочарования,
И заставить по счетам платить
Тех, кто был причиной страдания.
Кто с ним дружбу водить не желал
И все добрые намерения,
Незамеченными пропускал,
Обрекая отторжение,
Ненавидеть стал тех он людей,
Кто красивей или ростом выше,
Умом и физически сильней,
Иль, уехав в город, в люди вышел.
В том, что девушку потерял,
Свою мать теперь считал виновной,
Так как из-за пьянства её стал
Обрастать в селе славой недоброй.
Коль в обиду раньше не давал
За неё был готов идти в драку,
То теперь у пивной подбирал
И, кляня почём зря, вёл к бараку.
Она молча, уйдя вся в себя,
Шла сомнамбулой, будто оглохла.
До терпенья края дойдя,
Он кричал – «Да скорей бы ты сдохла!»
А она бормотала: – «Сын мой,
Мне самой всё здесь так надоело,
Что готова лечь в землю живой,
Чтоб не видеть больше света бела».
За ему причинённый позор
К ней испытывал отвращение,
Расти стала меж ними с тех пор
Стена стойкого отчуждения.
Покупал он водку каждый день,
Поясняя, что мать попросила.
– А ведь пьёт Дарья только «Портвейн», –
Удивлялась продавщица Зина,
Но как ходят, видя, желваки,
Начинала шутливо смеяться: –
– В деле сём, говорят знатоки,
Могут часто привычки меняться.
Вид Степана в ужас привести
Мог в момент спорного инцидента,
Хотел будто не правду найти,
А убить своего оппонента.
Взгляд тяжёлый, налитый свинцом,
На лице бесчувственно-каменном,
Будто молнии сейчас и гром
Метать станет он в гневе праведном.
Напрягалось тело его так,
Что само орудием казалось,
Ещё миг, и взметнётся кулак,
Чтоб живого места не осталось.
Наводить на людей начал страх,
Все с опаской его обходили,
А он сам желал в тайных мечтах,
Чтоб сельчане его полюбили.
Но так как многого он не знал,
То и путался в информации,
Из-за этого все попадал
В неудобные ситуации,
Зачастую проигрывал спор,
Не имея доводов глобальных.
Оставался так как кругозор
Всё на уровне классов начальных.
Оттого, что прочёл мало книг,
Не имел чёткости в суждениях,
Заходила беседа в тупик,
Смысл утратив весь в заблуждениях.
Силой и умом от земляков
Он особенно не отличался,
В числе не был передовиков,
В стороне общих дел оставался.
Но заметил он, что можно лесть
Выдать за кем-то восхищение
Оказав комплиментами честь,
Завоюешь его доверие.
Когда верят в то, что говоришь,
И не чуют, что водишь их за нос,
Любой ум хитростью победишь,
Лишь бы это всем правдой казалось.
Если был для мира нехорош
Со своею искренней любовью,
То пускай принимает он ложь
С изощрённой двойною игрою.
Жена
Зашли как-то с Ямским в исполком,
Секретаршу записать просили
К председателю их на приём,
Комплиментом так её смутили,
Уронила что на пол тетрадь,
Потом ручка со стола упала,
И осталась под стулом лежать,
Жанна красной, как маков цвет, стала.
– Не найти жены лучше, ты глянь, –
Подтолкнул Степана к столу Генка, –
Боязлива, как горная лань,
Да ещё к тому ж интеллигентка, -
Повернулся к ней: – «О тебе речь,
О таком верно парне мечтала?
Отвечала: – «Спасибо за честь,
Только я ему совсем не пара».
Чем же я тебе не подхожу? -
За живое Степана задела.
Некрасивой себя нахожу,
Зачем вам нужна старая дева?
У него от робости такой
Всё внутри наполнилось гордостью.
Решил, что душа найдёт покой
С женой, обладающей кротостью.
Что она ровней себя ему
Не считает – это очень льстило.
Он сказал: -«По мненью моему
То красиво, что для сердца мило.
А я слушаю только его
На мой взгляд, ты девушек всех краше!»
– Но не может ведь быть ничего
Между нами, раз я тебя старше.
Приходилось ему в первый раз
Видеть искреннее смущение,
Исходящая печаль из глаз.
Порождала в нём вдохновение.
В то мгновение душой отмяк,
Видя, что сама себя стыдится,
И сказал: – «Это сущий пустяк,
Хоть сегодня готов я жениться».
Походило что лишь на игру,
Комплименты, где дарят во флирте,
Перешло тут вдруг шутки черту,
Набрав скорость в безудержном ритме.
Ямской вскрикнул: – «А смог бы ей, брат,
Дать сейчас для печати свой паспорт?
Ставлю я охотничий бушлат
Против шлема десантника на спор!
Из кармана достал пиджака
Степан книжечку с гербом красную:
– «Воля мне совсем не дорога,
Если деву встретил прекрасную».
Там открыла Жанна документ,
Где семейное положение,
Узаконил штамп в один момент
Их семейные отношения.
Улыбнулся Ямской: – «Видишь, друг,
На лад жизнь-то пошла понемногу,
Войдёшь в избранный посёлка круг
И к карьере откроешь дорогу.
Степан видел сам, что повезло,
Ведь стал вхож теперь в управление,
И сулить это уже могло
Ему по службе повышение.
Когда лучше узнал он жену,
Понял, что общего у них мало,
Она не рада была ничему,
Что в досуге его развлекало.
Танцевать не умела в гостях,
В стороне сидела с видом умным,
Говорила лишь о новостях,
Коллектив считала слишком шумным,
