I

Глава первая

Вы думаете, отдых в Малой Азии – это лучшее, что может случиться с вами? Вам виднее. Однако…

Как-то в шесть утра, в конце июля от острова Крит в таинственную сторону вожделенной Малой Азии вышел моторный парусник: две мачты, четыре человека команды и шесть гостей. Что важно во всем этом – шесть женщин.

На термометре – уже плюс тридцать. За штурвалом – суровый турецкий мужчина. Да и вся команда – турки: капитан, кок, матрос и помощник всем (которому мы уделим особое внимание чуть ниже). Но интересуют нас пока именно гостьи.

Паруса были белы и платья женщин. Белела палуба и борта яхты. Белели брюки и майки мужчин. И само небо тонуло в свете и переплавляло морскую воду в серебро. Начинался белый-белый, нестерпимо жаркий день. Только и выделялись из власти света – солнцезащитные очки да название судна. Выкрашенное купоросом, словно немой крик, это емкое словосочетание на английском языке гласило: «Гроза Всевышнего»! Каким же провидческим оказалось оно! Вот на эту «грозу» взошла я со всем своим скромным скарбом.

Но пора познакомиться нам, дорогой читатель.

По национальности я австрийка. Являлась руководителем новой протестантской церкви. А выглядела так: стрижка каре, слаженная фигура, симпатичное лицо, двадцать девять лет и невысокий рост. А еще я обладала университетским дипломом по истории и социальным наукам. Но уточню детали, чтобы поубавить пафос: церковь – это очень громко сказано, скорее – феминистская община с религиозными атрибутами. А ее главой меня выбрали совсем недавно, после внезапной смерти предыдущей.

Взошла я на это довольно роскошное судно случайно и, похоже, некстати, так как глазами некоторых гостей (а это женщины, как упомянуто выше) была прожигаема яростно. Но с этим я ничего не могла поделать, и мне пришлось мужественно отводить взгляд. Необходимость толкала меня претерпеть все ради одного небольшого греческого острова.

А протиснул меня на корабль очень хороший знакомый: удивительный греческий турок с еврейскими корнями. Тайный православный, как он называл себя, и обладатель чудесного имени: Голиаф. Голиаф мой был роста ниже среднего, но темперамент имел великана. Не знаю, что говорил он капитану, но руки его беспрестанно взметались к небу, как бы призывая всех богов и святых, христианских и мусульманских, в свидетели. Временами он так устремлялся ввысь, отрываясь от земли, что становился похож на одного из африканского племени прыгунов; его голос не замолкал ни на мгновение. Я стояла вблизи и призывала всех богов тоже.

Общими усилиями мы-таки пробили брешь в обороне капитана. Сдался наш морской волк на милость победителей: выбросил руки к небу, резко махнул ими к земле и энергично направился к своей яхте. Мы же – за мои вещи и бегом за ним.

Теперь сидела я на палубе, старательно любуясь солнечными бликами на воде и пряча глаза от испепеляющих взглядов за темными очками.

Я состояла из белых брюк, светлых сандалий на босу ногу и белой рубашки с коротким рукавом и очень гармонично вливалась в общий цветовой фон. Но все равно не нравилась я местным дамам. Я даже приметила феерию горячего объяснения двух женщин с нашим капитаном: бедняга выглядел ужасно – он молча поднимал руки кверху и опускал глаза долу. Это, похоже, означало: он не в силах что-либо поделать, такова воля Всевышнего, а он лишь ничтожный раб Его. И мне что-то подсказывало, что речь идет о моей скромной персоне.

Я решила мирно просидеть, никого не трогая, упорно глядя в воду. До моего освобождения оставалось пять или шесть часов. Но мало-помалу все улеглось, и каждый занялся делом по душе.

Две дамы, показавшись голышом, скрылись на носу. К ним направились двое мужчин с белыми полотенцами в руках. Другие две женщины, как я подозревала – мои недоброжелательницы, в пляжном виде сидели рядом в пластмассовых шезлонгах, загорали: начались трудовые будни курортника.

Вышел еще один мужчина из боковых дверей капитанской рубки в обмундировании стандартного повара из голливудского кино: белый сюртук с коротким рукавом, головной убор в виде белого пенька, белые брюки и белые сандалии на босу ногу. Кстати, почти все мужчины, на мой взгляд, были лет пятидесяти.

Затем кок отправился на нос и через несколько минут – к корме, справился на английском о напитках. Позже подошел к еще одним таинственным гостям (почему таинственным, объясню позже). Наконец, корабельный повар скрылся на капитанском мостике. Меня он не замечал, как не замечают воздух.

Вскоре стряпчий вернулся с небольшим переносным холодильником для напитков. И, наконец, выдал гостям вожделенные холодные бутылочки минеральной воды и фужеры со льдом. Я принялась тоже искать какую-нибудь жидкость в своем, чем только не набитом, рюкзаке, но тщетно. К моему сердцу начало медленно подступать желчное чувство зависти.

Я укрывалась от жуткого солнца под тентом, сидя на маленьком складном табурете, и пыталась уяснить, сколько же человек может поместиться на этом кораблике.

На палубе находились только мачты да капитанская будочка для управления нашим суденышком. Все каюты и прочее находилось под палубой. Но мне вход туда заказан, это я понимала. Но по нужде, я надеялась, меня допустят в святая святых.

Вскоре мои дамы сменили позиции. Те, что были на носу, пришли на корму. А кормовые, в свою очередь, ушли на нос. Пришедшие явно нежились от хорошего настроения, вальяжные, чуточку разморенные и чуточку утомленные. Уже одетые в бикини и в широкополые летние шляпы.

Что любопытно – все женщины походили друг на друга. Точно клоны из фантастического фильма, бродили по разогретой палубе. Все они были блондинки, наверняка не натуральные, примерно одного возраста и комплекции: слегка полноватые. У всех одно выражение лица.

Я сказала бы, что здесь эти люди были просто телами. Души они оставили дома. Таков мой мрачный юмор на тот день, да и на весь этот вояж.

Все гостьи, как оказалось к моему огромному удивлению, общались между собой только на русском, который я не знаю.

Заинтересовали меня по-настоящему только две девушки (таинственные незнакомки выше). Были они не в белом. Значит, чужды духу всеобщего расслабления. Совсем не радостные, скорее мрачноватые. Эта пара почти все время молчала.

Над нами был растянут огромный тент. Он отбрасывал узкую тень, но слишком теплый ветер не позволял в полной мере насладиться ею.

Старшая из «таинственных незнакомок» выглядела стройной блондинкой среднего девичьего роста. С милой головушки этой девушки спадали смешные плетенки до плеч. Но красивое лицо смотрелось каменным, не способным на эмоции.

Эта симпатичная девочка буквально вплотную прилипла к борту и глядела, не отрываясь, в морскую даль. Одетая в синюю майку, коричневые шорты и с босыми ногами, это хрупкое создание словно бросало вызов всему нашему корабельному однообразию.

Иногда эта девушка оборачивалась ко второй и с грустным выражением лица что-то быстро и кратко говорила ей. Но последняя, словно глухая, не выказывая никакой реакции, все время смотрела прямо вниз, за борт.

Эта, вторая, «таинственная незнакомка» была ниже своей подруги, стриженная коротко, худощавая и в узких солнцезащитных очках. Совсем еще ребенок. По крайней мере, по виду казалась самой юной на корабле. Одевалась же она ярче некуда: разноцветная, в пальмах и попугаях, рубашка с коротким рукавом навыпуск и такие же шорты до колен да цветные шлепанцы.

Эти девушки выглядели весьма серьезными, если не сказать печальными: нет, совсем не туристы. Они даже и к прохладительному напитку не прикоснулись за все время моего наблюдения. А он так соблазнительно шипел, оплавляя кусочки льда в холодных фужерах.

Вскоре я и сама приуныла и загляделась в море. С легкой грустинкой подсунула под свою табуреточку всю скромную кладь свою (то бишь рюкзачок и маленькую полуспортивную сумочку со сменным бельем) – делать было правда нечего: сиди и жди.