Влад заскулил, но кивнул. Ради неё он готов был рискнуть всем.

— Думаю, месяца тебе будет вполне довольно. Управишься, — демон победно улыбнулся, понимая что жертва уже на последнем издыхании. — И конечно, нет необходимости уточнять, что о нашем уговоре знать никто не должен. Печать не даст тебе проболтаться, — Шакс начертил в воздухе руну, полыхнувшую огнём и тут же осыпавшуюся пеплом на каменный пол. — И раз уж я начал аттракцион невиданной щедрости, то и помощника тебе выделю. Из собственных лучших ребят. Вспомнишь старого приятеля…

Сорок четвертый достал из-за пояса длинный искривленный кинжал и провел лезвием по своей руке. Черная кровь брызнула наружу из пореза. Демон протянул клинок Владу.

— Скрепим договор?

Короткий взмах, красное на его ладони.

Рукопожатие.

— Чудно… В первый день осени я тебя найду. Но желаю тебе достичь цели раньше.

***

Влад открыл слезящиеся глаза…

Да, он не справился. Цель не достигнута. Лайя не любила его.

Он не смог.

И давясь собственной болью, уступил другу. Отошел в сторону — молчаливо, понимающе. Потому что хотел, чтобы она была счаствива. Потому что видел, как она светилась рядом с Ноэ.

А не с ним.

Боль однажды пройдет. Или станет меньше. Возможно, ему скоро вообще не придется об этом размышлять, потому что думать по-человечески Влад не сможет. У него заберут эту возможность.

Но при чем здесь Лайя? О ее судьбе в договоре не было и слова!

«Ей нужно уехать», — трусливо забилось в голове.

Завтра все разрешится. И Дракула до ужаса не хотел, чтобы Бёрнелл видела то, что с ним произойдет. Только не снова.

«Уговорить ее.»

А после ему останется лишь одно: дождаться, когда Маркиз Безумия вновь к нему явится, приведёт Милли и Кэти и заберёт свой «дар» обратно. Это же было ни что иное, как его напоминание о себе. Совершенно ненужное и жестокое.

Как и сам Шакс.

Комментарий к Глава 11. Непреложный договор

*Шакс - сорок четвёртый дух из 72 демонов Гоетии.

Чувствую себя Гвидоном Вишневским, потому что творческий тупик. И вроде сюжетики-сюжетики, а как их связать? Ерундистика – жизнь моя.

Очень кстати пришлась простуда. Можно сидеть за открытой страницей Гугл доков сколько угодно и не париться, что нужно на работу. Авось – до чего-нибудь и досижусь…

========== Глава 12. Неудержимые слова ==========

When I left my home and my family

I was no more than a boy

In the company of strangers

In the quiet of the railway station

Running scared…

The Boxer (Mumford & Sons and Paul Simon)

Кто он теперь?

Глупый, слепой, обманутый.

Если бы он только знал. Но он не знал ничего.

Ведь указ поступил не от Шакса. Маркиз всегда действовал скрытно.

Слухи о возвращении Дракулы словно сами собой расползлись по всей параллели миров. Локид не мог разобрать, откуда росли ноги у этих баек, а потому вернулся на Землю, чтобы проверить. Казалось, это была его личная инициатива — найти друга, помочь.

Но нет. Все было решено до него, все было предвидено его покровителем.

Ноэ лежал на полу кабинета. Среди разбросанных книг, отчаянно стараясь понять то, что открылось ему.

Заправляющий тридцатью легионами душ, демон Шакс являлся не просто одним из сильнейших тёмных. Локид был ему обязан. Обязан собственной жалкой жизнью. И связан службой…

Именно Сорок четвертый дух спас его от неминуемой гибели, взял маленького бесенка под свое крыло и воспитал. Сделал своим учеником.

Отвратительное, тошнотворное чувство беспомощности навалилось на него сверху, вминая в ворс ковра. Почему именно он?…

«Прихоть или долг, прошлое или будущее, друг или враг».

«То, что было спасением, станет тяжким препятствием».

«Зависим, подчинён, не справится сам».

Все сходилось, складывалось в ужасающую картину… Каждый аркан обретал смысл.

Искать демона сейчас было бесполезно, бес уже понял это. Шакс не даст себя обнаружить, пока сам этого не захочет. Но что если договориться с наставником в день окончания договора? Слова Ноэ никогда не были для него пустым звуком, он прислушивался к ученику и всегда ценил его пытливый ум.

«И что ты сделаешь? Что скажешь? Самонадеянный мудак!»

Пойти против собственного покровителя означало почти то же, что пойти против отца, которого Локид потерял слишком рано.

«Чёрт, чёрт, чёрт!»

В приступе ярости он схватился за корешок первой попавшейся книги и, не поднимаясь с пола, швырнул ее об стену. На кого он злился? На Влада? На Шакса? На себя?

Все складывалось настолько неправильно, что в такое стечение неблагоприятных обстоятельств почти не верилось.

«Так, всё! Хватит валяться тут, упиваясь собственной прострацией — это никому не поможет», — дав себе мысленного пинка под зад, Ноэ тяжело встал на ноги. В этом замке был человек, которому сейчас в десятки раз тяжелее, чем ему.

«Влади, что же ты натворил?…»

***

В дрожащей руке дребезжал льдом стакан с виски. Она сидела во внутреннем дворе замка. Ушла ото всех, не желая ощущать на себе сочувственного взгляда Сандры и видеть убитого горем от потери сестры Лео.

Глоток. Обжигающая жидкость, струясь по горлу, дарила голове эфемерную легкость. И хоть Лайя не любила алкоголь, сейчас это казалось ей единственным доступным успокоительным.

Боковым зрением она заметила движение в дверях, но не стала поворачивать головы. Не хотела. Никто не мог ей сейчас помочь.

— Я не помешаю? — сдержанный вопрос Влада заставил ее зло поджать губы.

— Помешаешь… — грубо, зато честно. Она была не в состоянии отвечать по-иному.

— Прости меня… Я не буду долго донимать тебя своим присутствием, — он опустился на стул напротив нее, разгладил ладонями скатерть, и Лайя увидела свежую повязку на его руке.

— Что это? — бросила она, почувствовав, как ее кольнуло беспокойство. — Если и ты с кем-то подрался…

— Нет, это просто царапина. Разбил стакан по неосторожности, — Дракула тут же убрал искалеченную ладонь под стол. — Лайя, я здесь лишь для того, чтобы сказать — это моя вина, и я сделаю все, чтобы Милли и Кэти вернулись целыми и невредимыми. Клянусь тебе, их не тронут, оставь дурные мысли…

— Так посоветуй, как мне бросить думать?! — Бёрнелл звонко стукнула бокалом об стол. — Как мне перестать переживать за родную сестру? Как мне перестать волноваться о том, где она, кто ее похитил?

— Она жива. Ноэ не мог в этом ошибиться. С ними обеими не случится ничего. Это… послание лишь для меня, и я не могу передать словами, как мне жаль. Но я уверяю тебя, им не причинят вреда.

— Как я могу в это поверить? — зарумяненные алкоголем щеки пылали, а в голову лезли мысли, вгрызающиеся в мозг своей очевидностью.