— А его хотя бы… почистили?

— Амбер давным-давно с почестями похоронили, если ты об этом. Или полагаешь, что мы могли оставить мертвую девушку лежать в этом стеклянном гробу?

— Ну, различных неотложных дел у нас тогда более чем хватало, – пробормотал Жон, не желая признавать вслух, что попросту позабыл об Амбер. – Л-ладно, неважно. Думаю, идея сама по себе весьма неплохая. Раз у нас имеется вся необходимая аппаратура, то почему бы нам ее не использовать? А даже если Синдер все-таки сбежит, то без сил девы она окажется не настолько опасной. Либо мы можем потом ее убить.

— Либо так, – кивнула Глинда, похоже, не собираясь притворяться, будто подобная мысль не приходила ей в голову. – Кто станет проводить допрос? Ты?

— Возможно, – пожал плечами Жон. – Или Роман. Я как-то сомневаюсь в том, что Синдер окажется легко разговорить, но, может быть, получится убедить ее сменить работодателя.

— Сменить работодателя? На тебя? Ты совсем с ума сошел?!

— Нет, не на меня. Просто предложить ей уйти от Салем, – пояснил Жон и, заметив выражение лица Глинды, поспешил добавить: – Я вовсе не говорю, что Синдер должна стать хорошим человеком. Но взгляни на всю эту ситуацию с ее точки зрения. Она потерпела провал. Огромный провал. Реликвия Знания потеряна, никаких вопросов в ближайшую сотню лет задать не удастся, а сама Синдер оказалась в плену и скоро может утратить силы девы, из-за чего Салем лишится шанса добраться до Реликвии Выбора. Как думаешь, если она вдруг вернется к своей нынешней работодательнице, насколько тепло та ее встретит?

— Ага, я тебя поняла. По сути, ты говоришь о программе защиты свидетелей.

— Верно. Иногда мне приходит в голову, что самой худшей участью для Синдер было бы просто оказаться на свободе. Ну, наверное. Точно сказать не могу. Посмотрим, когда она очнется, но есть шанс, что Синдер сама предоставит нам всю необходимую информацию в обмен на то, чтобы мы уберегли ее от гнева Салем. Или не предоставит. Может быть, она верна своей повелительнице, а Салем отличается завидными спокойствием и терпением. Надо поинтересоваться у Озпина. Он лучше всех знает ее характер.

— Вероятно, ты прав. Но с данным делом придется подождать до тех пор, пока мы не вернемся домой, – произнесла Глинда, выложив на стол какой-то блокнот и принявшись его изучать. – Похоже, это и есть то, что мы ищем.

— Подписанное и нотариально заверенное признание во всех его преступлениях? – уточнил Жон, подойдя к ней поближе.

— Да. Потому что именно такие вещи Лайонхарт и стал бы хранить в своем рабочем столе, – закатила глаза Глинда. – Это детальное описание заданий, которые получили Охотники и Охотницы, погибшие в последние восемнадцать месяцев. Многие из них выдавал лично Лайонхарт. Думаю, самой по себе такой улики оказалось бы совершенно недостаточно, но в совокупности со свидетельствами студентов и преподавателей, а также тем фактом, что он был пойман с поличным во время нападения на школу, доказать его вину особого труда не составит.

Пожалуй, это было простой формальностью. Лайонхарт уже находился под стражей, и куда больше всех интересовали не какие-то там подтверждения его вины, а гражданство тех, кто станет проводить над ним суд.

Бикону требовалось задать ему множество вопросов, но и Мистраль не желал упускать из рук бывшего директора своей собственной Академии. Впрочем, Жон их прекрасно понимал. Лайонхарт убил множество местных Охотников как целенаправленными действиями, так и халатным бездействием.

Но самым главным призом являлась, разумеется, Синдер Фолл. Вряд ли Лайонхарт обладал какой-либо важной информацией, а всяческие вопросы можно было задать и через видеосвязь, если, конечно, это вообще понадобится. И Жон как-то сомневался, что Салем станет тратить драгоценное время на то, чтобы вызволить из тюрьмы уже потерявшую основную свою ценность пешку. Но существовала серьезная причина, по которой они настаивали на его экстрадиции в Бикон.

— Мы обнаружили вот это, – произнес Жон, жестом попросив Глинду передать блокнот заместительнице директора Хейвена, которая стояла в фойе школы рядом с группой полицейских.

Территория была оцеплена, а криминалисты собирали улики, но спокойствием и порядком в Хейвене даже не пахло. Вокруг находилось множество студентов, журналистов и прочих зевак, а попытка преподавателей возобновить процесс обучения оказалась обречена на провал с самого начала.

— Хм, – пробормотала заместительница, пролистнув несколько страниц, а затем отдав блокнот одному из полицейских. – Уверена, что это нам пригодится, исполняющий обязанности директора. Благодарю.

— Да, насчет моей должности директора…

— Уверяю, что она является простой формальностью, которая будет улажена еще до конца дня. Вам даже не придется ничего делать. Но нам потребовалось назначить кого-нибудь на этот пост, пока все преподаватели проходят соответствующие проверки. Любой из нас может оказаться как-либо причастен к делам бывшего директора.

Офицер полиции кивнул, явно одобряя подобные меры предосторожности. Жон тоже был вынужден признать их необходимость. Они исходили из того, что у Лайонхарта мог быть какой-нибудь сообщник.

“Впрочем, я в этом серьезно сомневаюсь. Еще один предатель оказался бы чересчур большим риском для операции Салем. К тому же он должен был либо поддержать своих сообщников в недавнем бою, либо попытаться сбежать из Хейвена, а не сидеть тут и дожидаться непонятно чего”.

— Но остается один вопрос, – произнесла Глинда. – Куда конкретно отправятся пленники?

И заместительница директора Хейвена, и офицер полиции моментально напряглись.

— Они арестованы на территории Мистраля, – заметил последний. – И совершали преступления именно против нашей страны.

— Но их захватили силы Бикона. Кроме того, Академии Охотников не подпадают под юрисдикцию тех стран, в которых они расположены, так что всё это – внутреннее дело Хейвена, – напомнила Глинда, указав на Жона. – А вот это – нынешний директор Хейвена.

— Временно исполняющий обязанности директора. Всем нам отлично известно, что его должность чисто символическая.

— Символическая или нет, но Синдер Фолл разыскивается за организацию нападения на Бикон и убийство Озпина – нашего предыдущего директора.

Жон понятия не имел, как Глинда умудрялась выглядеть настолько опечаленной и рассерженной данным фактом. В конце концов, Озпин сейчас стоял в толпе студентов неподалеку от них и, закатив глаза, выслушивал ее аргументы.

— Запрос на ее арест и экстрадицию у вас давным-давно есть. К тому же именно Мистраль отправил Синдер Фолл в Бикон в качестве преподавательницы.

— Работа Лайонхарта, – пожал плечами офицер. – Тут нет никаких сомнений.

— Может быть, и так, но дипломатических проблем это ничуть не отменяет. А если она сумеет сбежать из-под стражи, то подобный инцидент крайне плохо отразится на репутации вашего Королевства.

Полицейский вздохнул.

— Давайте не будем ходить вокруг и около. Просто скажите мне, чего вы хотите, и я подумаю над вашим предложением.

— Мы говорим о компромиссе, – вместо Глинды ответил Жон. В конце концов, это и была та причина, по которой они требовали выдачи Лайонхарта, хотя прекрасно понимали, что Мистраль в данном вопросе станет сражаться до самого конца. – Преступления были совершены против обеих стран, а потому мы оставляем вам Леонардо Лайонхарта и забираем себе Синдер Фолл.

Офицер задумался.

— Право доступа к заключенным предоставлено будет?

— Разумеется. Вы можете допросить Синдер, а мы зададим нужные вопросы Лайонхарту. Но возвращаться в Бикон с пустыми руками нам никак нельзя, а так все получат хоть что-то.

— Ладно, – кивнул офицер, пожав Жону руку. – Договорились.

***

Жон с Глиндой подошли к своим студентам, которые в полной боевой готовности стояли вокруг связанных Лайонхарта и Синдер. Подобная охрана требовалась не только для того, чтобы пленные никуда не сбежали, но и для предотвращения их попадания в руки полицейских.