“Я не настолько плох!”

“Но это никак не меняет необходимости работать совместно с ними над невероятно важной задачей. Мы не можем позволить себе отвлекаться от нее, особенно на твои гормоны”.

“Я тебя ненавижу…”

“Думаю, это когда-нибудь пройдет”.

Или не пройдет, но он окажется поглощен Озпином и станет частью новой личности. Любой вариант его устраивал, тем более что не существовало никаких определенных правил, регламентирующих где и когда произойдет слияние.

Именно данное явление Озпин, к слову, особенно сильно ненавидел. И вовсе не потому, что оно было болезненным или мучительным. Просто личность владельца тела практически полностью исчезала. Если двое становились одним, то это, по сути, означало смерть кого-то из них.

Боги решили его наказать. Озпин всё понимал. Но почему они заставляли страдать других? Что конкретно сделал им тот же Оскар, чтобы заслужить подобную участь? Или, например, Озпин? Ну, тот, который был настоящим Озпином.

Ничего. Они не сделали абсолютно ничего. Единственным их преступлением оказался потенциал, чтобы стать его новым носителем.

“Во время подобных размышлений я вынужден согласиться с мнением Салем насчет Богов. Без них нам действительно будет гораздо лучше”.

Еще бы сама Салем это понимала и не пыталась занять их место. Впрочем, прошлое пусть останется в прошлом, раз уж сожаления о нем не были способны изменить настоящее. Сейчас оставалось лишь продолжать упорно трудиться над защитой жителей Ремнанта.

Именно поэтому Озпин был благодарен за поддержку таким союзникам, как Леонардо Лайонхарт.

— Они здесь, – произнес тот, открыв нужную дверь. – Они здесь и ожидают тебя. Уверен, что вам есть о чем поговорить.

— Пожалуй, ты прав, – кивнул Озпин, первым войдя в помещение. – Это-…

Он замолчал и резко остановился.

Синдер Фолл с ухмылкой поднялась из-за стола, за которым до того сидела. Половина ее лица была обезображена до неузнаваемости. Рядом с ней продолжал сидеть Хазел Рейнхарт, не сводя с Озпина напряженного взгляда. Тириан Каллус тоже находился неподалеку, лениво пиная мебель.

— Здравствуй, Озпин, – произнесла Синдер. – Рада снова тебя видеть.

За его спиной щелкнул замок двери. Леонардо сложил руки на груди, преграждая единственный выход из комнаты.

Предательство.

“Итак…” – сказал Оскар. – “Кто из них Руби?”

Авторский омак:

— Тебе не кажется, что Кроу и Рейвен немного… изменились с тех пор, как Озпин подарил им способность превращаться в птиц?

— Что ты имеешь в виду? – спросил Тайянг, оторвав взгляд от домашней работы, в которую уже довольно долго бездумно смотрел. – Рейвен всё такая же раздражительная, как и раньше, даже если пребывает в форме птицы. Стоит мне подойти к ней слишком близко, и она начинает сердито на меня глядеть до тех пор, пока я не почувствую свою полную никчемность.

Он пожал плечами.

— В общем, всё как обычно.

— Ну, тут действительно ничего не поменялось, – кивнула Саммер.

В конце концов, Тайянг по-прежнему не заметит ее, даже если она начнет ходить перед ним голой. Тупые любовные треугольники…

— Просто… мне кажется, что они ведут себя немножечко… странно.

Тайянг все-таки прекратил притворяться, будто делал домашнюю работу, и повернулся к ней.

— И в чем же конкретно заключается эта странность?

— Ну…

Саммер посмотрела в сторону окна.

— ОТВАЛИТЕ! – взревела Рейвен, швырнув в это самое окно остро заточенный карандаш.

Возмущенно загалдевшие птицы разлетелись с карниза.

— Это моя территория! Вы слишком слабы, чтобы отнять ее у меня!

Саммер вновь посмотрела на Тайянга, слегка приподняв бровь.

Тот пожал плечами.

— Она всегда очень серьезно подходила к защите своей территории. Помнишь тот день, когда ты случайно легла на ее кровать?

— Я сейчас говорю совсем о другом…

— Моя ванночка! – воскликнула Рейвен.

Через секунду она уже стояла одной ногой на подоконнике, а затем и вовсе выпрыгнула в окно и понеслась навстречу земле, продолжая яростно вопить.

— Ванночка?.. – недоуменно переспросил Тайянг, уставившись на Саммер.

— Ванночка для птиц… – пояснила та.

— Ладно. Вынужден признать, что это действительно весьма необычно. Но как я уже сказал, Рейвен всегда вела себя довольно странно. В подобном поведении и кроется немалая часть ее очарования.

На его лице появилось настолько глупое выражение влюбленного идиота, что Саммер захотелось удушить Тайянга подушкой.

— Тай, она напала на птиц.

— Ничего страшного.

— Тай, вчера я застала ее за попыткой достать пальцем семечки сквозь решетку кормушки.

— Семечки являются неплохой добавкой к рациону человека.

— Тай! Рейвен пыталась потереться об меня!

— У нее в форме птицы нет рук. Что еще она должна была использовать, кроме клюва?

— Рейвен находилась в ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ФОРМЕ! – взревела Саммер. – Она… она просто уселась напротив меня и принялась тереться о мои волосы.

— Птицы так поступают лишь с теми, кого считают членами семьи или близкими друзьями, – вновь пожал плечами Тайянг, похоже, даже не заметив того, что Саммер была готова взорваться от ярости. – К тому же это очень мило.

— Тай, я тебя сейчас убью…

— Я вернулась, – произнесла Рейвен, войдя через дверь.

В руке у нее была кормушка для птиц, а в волосах – куча перьев.

— Показала этим ублюдкам, с кем они имеют дело. Теперь подумают дважды, прежде чем начинать трясти хвостами в мою сторону.

Продолжая ворчать себе под нос, Рейвен вскрыла одну из стенок кормушки и насыпала в рот немного семечек.

Саммер с намеком уставилась на Тайянга. Тот кивнул и повернулся к Рейвен.

— Эй, если ты проголодалась, то мы могли бы вместе перекусить в городе. Я знаю одно отличное местечко.

— Нет.

Он тут же поник.

Саммер приложила ладонь к лицу.

“Проклятье, Тай…”

***

— Он вообще не способен увидеть ничего неправильного в поведении Рейвен! – пожаловалась Глинде Саммер, когда они вдвоем устроились в общей комнате.

К слову, Глинда была старше нее на пару лет и только что угостила Саммер мороженым.

— Просто… я даже не представляю, с кем еще можно об этом поговорить. Об их новых умениях знают лишь наша команда, Озпин и ты, а Тайянг абсолютно никаких изменений не замечает.

— Потому что он – влюбленный дурак, – фыркнула Глинда. – Твоя напарница может свисать головой вниз с потолка и гадить ему на подушку – Тайянг всё равно будет в полном восторге.

Саммер хихикнула, представив себе подобную картину.

— Ага…

— Вообще не понимаю, что тебе в нем так понравилось.

— Д-давай не будем обсуждать мои чувства и вернемся к поведению Рейвен.

— А что насчет Кроу? – поинтересовалась Глинда.

— С ним всё в порядке. Ну, по крайней мере, мне так кажется. Кроу в последние дни много времени проводит вне комнаты, но хотя бы не возвращается с трофейной кормушкой и не отгоняет всех мечом от ванночки для птиц. К тому же он продолжает есть цыплят, а вот Рейвен назвала нас монстрами и убежала из столовой, пообещав напоследок жестоко отомстить поварам.

— Правда? Это вызывает некоторое беспокойство.

— Еще какое! – воскликнула Саммер. – И никто ничего не видит! Я опасаюсь однажды вернуться в комнату нашей команды и обнаружить, что Рейвен свила в углу гнездо.

Глинда рассмеялась.

— Уверена, что до такого не дойдет. Но с подобными инстинктами следует что-нибудь сделать. Если у Кроу они никак не проявляются, то и Рейвен рано или поздно наверняка сумеет их обуздать. Просто дай ей время разделить в себе человеческую и… птичью части разума.

— А если она так ничего и не сделает?

— Подыщешь ей хорошего ворона-самца, а Тайянга заберешь себе.

Саммер задумчиво потерла подбородок.

— Эй, это была шутка. Всего лишь шутка.

— Д-да, я так и поняла.

— На твоем месте я бы не стала особенно сильно беспокоиться. Кроме того, Кроу хотя бы не использует свою способность для каких-нибудь глупостей.