Она сделала несколько быстрых жестов, смысл которых Жон так и не понял. Скорее всего, у Нео вообще не имелось ответов на его вопросы, но признаваться в этом она, разумеется, не собиралась, а потому пыталась внушить ему мысль, что это именно он ничего не понимал.

— Нет. Ни за что. Даже не обсуждается. Птице здесь не место.

И тут Нео начала плакать.

***

— Доброе утро, – поприветствовал его Барт, когда Жон вошел в помещение для преподавателей. – Это у тебя что, опилки на рукаве?

— Ага. Приводил в порядок птичью клетку.

— У тебя есть птица?

— Теперь есть.

— Могу я спросить, зачем ты ее завел?

— Потому что я жалкий и слабохарактерный слюнтяй.

Барт недоуменно уставился на Жона, но тот его взгляд попросту проигнорировал.

— Глинда упоминала, что собиралась передать тебе кое-какие статистические данные из Атласа. Ты их уже видел?

— Да, – моментально просиял Барт, которому, в отличие от абсолютного большинства нормальных людей, такие вещи очень даже неплохо поднимали настроение. – Генерал Айронвуд прислал их в Бикон рано утром, так что у меня имелся целый час на вдумчивое изучение.

— Ага. Наверное, тебе необходимо еще немного времени?

— Нет, этого вполне достаточно. Я уже просмотрел переданную нам информацию.

— Уже просмотрел?!

— Да ее и оказалось-то всего несколько гигабайт.

Всего… Жон довольно слабо представлял себе, сколько это было в страницах, но полагал, что там содержалось никак не меньше нескольких сотен графиков и таблиц, а также просто безумное количество текста.

Впрочем, вряд ли Барт стал бы ему лгать. Когда дело доходило до действительно интересных ему вещей, то он превращался в самого настоящего монстра. С другой стороны, если работа по какой-то причине не вызывала у Барта ни малейшего энтузиазма, то вся его кипучая энергия и нечеловеческая эффективность оказывалась направлена на то, чтобы ей не заниматься.

Жон считал, что больше всего Барта привлекали история и археология, но похоже, изучение поведения Гриммов тоже являлось одним из его хобби.

— Есть какие-нибудь хорошие новости?

— Зависит от того, что конкретно ты подразумеваешь под термином “хорошие новости”. В Атласе не было зафиксировано никаких резких всплесков численности Гриммов, появлений монстров в неожиданных местах или нападений на людей. Наверное, для них это является хорошей новостью.

— Что, вообще никаких?!

— Активность Гриммов не превышает обычные показатели за последние сорок пять лет. Полагаю, что для нас подобная новость проходит по разряду плохих.

— Потому что внезапное увеличение риска путешествий приведет к изоляции Вейла. Просто замечательно. Я отправил в Шейд и Хейвен запросы насчет того, что происходит у них, но пока ответил лишь Леонардо Лайонхарт. Он пообещал собрать отчеты к концу недели.

— Было бы неплохо.

— Кстати, Леонардо ведет себя очень вежливо и дружелюбно, – добавил Жон, припомнив их короткий разговор. – А еще спешит мне во всем угодить. Кажется, Роман назвал его подхалимом.

— Ха, – улыбнулся Барт. – Роман совершенно не выносит людей и фавнов такого типа.

К слову, сам Барт в последнее время вообще очень много улыбался. Нет, он и раньше вовсе не был мрачным и угрюмым человеком, но сейчас улыбка практически не покидала его лицо.

— Как там твои отношения с Романом? – поинтересовался Жон.

Барт внимательно посмотрел на него.

— Мы не встречаемся, если ты об этом.

— Нет, я говорил о вашем примирении.

— Знаю, – рассмеялся Барт. – Всё еще имеется определенная неловкость, если учесть некоторые события нашего прошлого, но мы довольно неплохо общаемся. Я благодарен тебе за то, что у меня неожиданно появился шанс восстановить некогда сожженные мосты.

— И не дать ему продолжить свою преступную деятельность?

— Конечно. Но мы оба понимаем, насколько глубоко он увяз в том болоте.

Это было очевидно. Пусть Роман и числился начальником финансового отдела, но занимался целым спектром различных задач, так или иначе связанных с обеспечением нужд Бикона. Те товары, которые он доставал, выглядели подозрительно дешевыми для приобретенных легальным путем.

Разумеется, преподаватели обо всем знали, но никто ни на что не жаловался. Ну, по крайней мере, слишком уж активно. Само собой, Глинда терпеть не могла Романа, о чем и заявляла каждый раз, когда тот оказывался в одном помещении с ней. Но даже она прекрасно понимала, что Бикону попросту не выжить без столь специфического набора способностей и связей, какой имелся только у него.

— К слову о примирении, – произнес Барт. – Стоит ли нам в ближайшее время ожидать снятия эмбарго на поставки товаров в Бикон?

— Надеюсь. Я пока опасаюсь поднимать данный вопрос в разговоре с Айронвудом, но полагаю, он самостоятельно сделает первый шаг и все-таки снимет свои дурацкие запреты. По крайней мере, так и мне не придется унижаться, и ему удастся притвориться, будто он сам всё решил.

— Хм… тоже верно. Но у Бикона не получится слишком долго продержаться без нормальных поставок…

— Ты действительно сейчас имеешь в виду Бикон или, может быть, самого себя?

— А что такое Бикон, как не его преподаватели? Я – всего лишь маленькая шестеренка в огромном механизме, Жон. Но мне необходима хорошая смазка, а как раз “машинного масла” у нас и не хватает.

— Слушай, Совет Вейла и без тебя мне все мозги проклевал насчет примирения с Айронвудом. Я уже решаю данную проблему.

— Делай это не ради них, Жон. Делай это ради кофе.

Еще до того, как он смог что-либо ответить, открылась входная дверь. Звуки ожесточенного спора сразу же дали понять, что за ней находились Глинда с Романом. Пожалуй, стоило признать, что для двух столь люто ненавидящих друг друга людей они слишком уж часто оказывались рядом, хотя нередко имели возможность избежать такой “нежелательной” компании.

Жон подозревал, что в этом был виноват именно Роман, которому доставлял немалое удовольствие процесс выведения Глинды из себя.

— Ты просто невыносим! Если бы не кое-какая польза от занимаемой тобой должности, то я бы тебя собственноручно прикончила!

— Доброе утро, – громко произнес Жон, прерывая их спор.

— Доброе, – ответила ему Глинда.

— Я бы сказал, что оно скорее нейтральное, – хмыкнул Роман, усевшись на свое место и положив ноги на стол. – Примерно пять баллов из десяти.

Ножки его стула “загадочным” образом скользнули по полу, заставив Романа упасть.

— Ну и кто тут из нас теперь недостаточно взрослый? – сердито спросил он.

— Понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, – пожала плечами Глинда, заняв свое собственное место и посмотрев на Барта. – Ты уже изучил те материалы, которые я тебе передала?

— Как раз докладывал о результатах Жону. Данные показывают, что в Атласе нет никаких отклонений от обычного состояния. Аномалия ограничивается только территорией Вейла.

— Проблема, – вздохнула Глинда, налив себе в стакан немного сока. Из всех преподавателей Бикона лишь она одна переносила эмбарго без каких-либо жалоб. – Ни на секунду не поверю в то, что всё это является простым совпадением. Уровень негативных эмоций в Вейле никак не мог настолько сильно вырасти, даже если учесть недавнее нападение на Бикон.

— Не мог, – согласился с ней Жон. – Иначе в Атласе мы увидели бы очень похожую картину, поскольку именно их роботы на нас напали. Уровень негатива должен быть хотя бы сопоставим с нашим.

— Он примерно такой же, как у нас, – вступил в разговор Роман. – В Атласе хватает акций протеста и всего прочего. У них там вообще вовсю идет политическая и идеологическая борьба.

— Ну вот. А раз у Атласа и Вейла практически одинаковый уровень негативных эмоций, то столкнуться с проблемой резкого увеличения количества Гриммов должны были не только мы. Думаю, версии о естественных колебаниях численности монстров и всяческих случайностях можно уже отбросить. За всем этим стоит именно Салем. Остается лишь один вопрос: чего ей надо?