На голове Хазела виднелась простая корона с тремя драгоценными камнями, а с пояса свисала Реликвия Знания, рубашка была распахнута, мышцы бугрились, и из-под кожи периодически пробивалось зеленое свечение. Особенно сильно выделялись вены на шее и лице. А вот его взгляд ни на секунду не отрывался от Оскара.

— Ты… – прошипел Хазел.

— Уходи! – крикнул Оскар, попробовав было убежать, но остановившись и развернувшись, когда понял, что оторваться ему точно не удастся. – Я не Озпин! Оставь меня в покое!

— Ты станешь им со временем, – произнес Хазел, продолжая к нему приближаться.

— Все могут стать им со временем! – возразил Оскар.

— Вот потому-то я и намерен всех уничтожить, – спокойно заметил Хазел.

Пожалуй, Оскар решил бы, что имел дело с полнейшим безумцем, если бы и раньше этого не знал.

— Я соберу Реликвии и призову Богов, которые прекратят существование Ремнанта. Только тогда паразит в твоей голове по-настоящему умрет.

“Оскар, позволь мне взять управление телом на себя”.

Тот моментально передал контроль Озпину, который куда привычнее и изящнее него оперся на трость, а затем тяжело вздохнул.

— Добрый день, мистер Рейнхарт. Хазел…

— Чудовище, – поприветствовал его тот.

— Разве? А твоя сестра с этим утверждением вряд ли бы согласилась. Она была храброй девушкой, стремившейся нести добро. То, что ты сейчас творишь, разорвало бы ей сердце. Твои поступки оскверняют ее память.

“Эм… Озпин”, – нервно пробормотал Оскар. – “Когда я передавал тебе управление телом, то как-то не думал, что ты постараешься приблизить мою гибель…”

— Полагаю, ты слышал от меня или Салем о том, что жизнь после смерти существует, – продолжил Озпин. – О душах, Богах и всём прочем. В конце концов, как еще они сумели бы вернуть меня на Ремнант? И потому возникает вопрос: почему, зная об ожидающей тебя там сестре, ты стремишься-…

— Принести ей столько боли? – издевательски ухмыльнувшись, закончил за него Хазел. – Не трать понапрасну слова. Я эту беседу уже неоднократно слышал.

Озпин моментально напрягся, и Оскар просто не мог не ощутить его беспокойство.

— Ты прямо сейчас используешь Реликвию? – уточнил он.

— Да, – ответил Хазел.

Озпин нервно сглотнул.

“А что конкретно делает Реликвия Выбора?” – поинтересовался Оскар.

“Она позволяет ему видеть некоторые результаты его решений”, – пояснил Озпин. – “Реликвия показывает, как изменится будущее в зависимости от того, на каком варианте ты остановишься. Она… скажем так: создает симуляцию, давая пережить дальнейшее во всех подробностях. Это не слишком удачный инструмент для того, чтобы заглядывать в будущее, поскольку ни хоть сколько-нибудь отдаленных последствий своего выбора ты не увидишь, ни о событиях, которые к нему привели, не узнаешь. Тебе видно только то, что непосредственно касается сделанного решения”.

И что в этом было плохого? Джинн, например, могла рассказать практически о чем угодно, а Реликвия Созидания и вовсе нарушала базовые законы физики. Знание о ближайшем будущем одного-единственного выбора не звучало такой уж серьезной проблемой.

“Это очень серьезная проблема хотя бы потому, что Хазел видел ближайшее будущее и знает, как я поступлю. Для него не окажется неожиданностью, если я вдруг попытаюсь атаковать или попробую сбежать. То, что для нас еще не наступило, для Хазела уже прошло”.

Оскар ощутил, как его сердце начало бешено колотиться.

“Он именно так всех и победил?”

“Полагаю, что да”.

Хазел не стал вмешиваться в их беседу, лишь самодовольно ухмыляясь, словно его победа действительно была предрешена. Впрочем, приближаться он тоже не спешил, как будто чего-то ожидая…

Внезапно раздался скрежет металла и рев двигателей, а земля вокруг затряслась. Целое школьное крыло, в котором находился новый кабинет директора, взлетело, словно ракета, и направилось к Хазелу.

Всё произошло настолько неожиданно, что Оскар застыл на месте с открытым ртом. Хазел же просто сделал пару шагов назад, уходя с траектории полета бывшего боевого корабля Атласа, который проскочил между ним и Оскаром, а затем направился в Изумрудный лес, где проложил немаленькую просеку.

— Ч-что это?.. – все-таки сумел выдавить из себя Озпин.

— Твой преемник на посту директора давным-давно отремонтировал двигатели, а сейчас вот решил, что раз с Синдер сработало, то и со мной может прокатить, – пожал плечами Хазел. – Наверное, у него бы всё получилось, если бы не это.

Он притронулся пальцем к короне, после чего добавил:

— Один из первых выборов, которые показала мне Реликвия, заключался между тем, чтобы двинуться вперед, дабы свернуть тебе шею, и тем, чтобы немного подождать. А корабль я уже и сам краем глаза заметил.

Оскар ощутил подступающее отчаяние.

Из-за угла выскочил генерал Айронвуд, следом за которым показались директор Арк и его отец. За спиной у Оскара появилась Нео, которая оттащила его назад, сплюнула скопившуюся во рту кровь на землю и направила острие клинка на Хазела.

Тот практически мгновенно оказался окружен, но удивленным подобным поворотом совсем не выглядел.

— Кое-кого не хватает, – абсолютно спокойно произнес он. – Немного подождем.

Где-то вдалеке послышался яростный вопль, который довольно быстро приближался. В землю врезался Гримм – как показалось Оскару, Беовульф, хотя сквозь поднятые в воздух его падением грязь и траву разобрать было сложно. К тому же столь жесткой посадки он не пережил, как и абсолютное большинство закинутых в город Берингелями тварей. В отличие от в самый последний момент соскочившего со спины Гримма человека.

— ХАЗЕЛ! – завопил Тириан Каллус, уставившись на того налитыми кровью глазами. – Предатель! Изменник! Еретик! Клятвопреступник!

Он сплюнул выступившую изо рта пену и добавил:

— Одно дело отвернуться от нашей Королевы… Но от Богини?! Я сдеру кожу-…

— С твоих костей кусочек за кусочком, чтобы ты мог почувствовать каждое мгновение данного процесса, – закончил за него Хазел. – Да, знаю. Практически все действующие лица собрались. Не хватает только Сяо-Лонга и его бывшей жены, но они и не должны появиться до тех пор, пока я не разберусь с большей частью из вас.

Если остальных подобное заявление удивило, то Оскар пребывал в самом настоящем ужасе.

— Ты… уже всё это видел, – прошептал Озпин. – Вероятно, Реликвия давала тебе выбор между боем и побегом…

Хазел расхохотался.

— Не совсем, – покачал он головой. – Выбор был между твоим убийством и тем, чтобы тебя пощадить, причем твоя шея находилась у меня в руке, а у моих ног лежали поверженные противники.

Но ведь это еще не случилось…

Неужели никакого выбора, кроме как следовать прописанному сценарию, у них не имелось?..

***

Вовремя подставленный щит спас ребра Жона от того, чтобы превратиться в труху. Но сила удара оказалась такова, что он отлетел назад, сбив с ног отца.

— Ты в порядке, сынок?

— Ж-жив. Наверное… Я-…

— Лежи, – вздохнул Николас. – Я сам им займусь.

— Будьте осторожны! – крикнул Озпин, причем в его голосе звучало вовсе не привычное спокойствие.

Хазел оторвал Айронвуду кибернетическую руку. Вот только с каких пор он стал настолько сильным?

— Хазел использует Реликвию! Он уже видел эту битву и знает, как его будут атаковать!

— А раньше сказать не мог?! – возмутился Айронвуд, обломок руки и часть плеча которого рассыпали вокруг фонтаны искр. – Проклятье, Озпин! Клянусь любому Богу, готовому меня выслушать, что если выживу, то объявлю войну кофе! Ты больше никогда не сможешь его попробовать!

Но если позабыть о ярости от запоздалого предупреждения и привычки Озпина скрывать от союзников жизненно важную информацию, то с Хазелом требовалось что-то делать. Раз ему было известно, как они поступят, то следовало действовать иначе.

— Меняйте планы атаки! – воскликнул Жон. – Не пользуйтесь привычными способами!

Нео посмотрела на него и недоуменно наклонила голову набок, как бы спрашивая, что это вообще должно было означать. Взгляд Николаса выражал примерно такие же чувства.