Жон молча кивнул, соглашаясь с взваленными на него новыми обязанностями. Джунипер подмигнула, тем не менее испытав немалое облегчение.

— Я всё равно не собирался лезть в драку, – произнес Жон. – А потому и папе придется от этого воздержаться. Айронвуд считает, что если со мной что-нибудь случится, то защитники Вейла по какой-то неведомой причине окажутся деморализованы. Так что посижу в штабе.

— Почему же сразу “неведомой”? – поинтересовался Айронвуд. – По причине массового помешательства.

Он шагнул вперед, посмотрел на Джунипер и склонил голову.

— Я лично прослежу за тем, чтобы ваш сын вернулся из битвы в целости и сохранности, мадам.

— О, как это смело.

Жон сердито уставился на Айронвуда, который явно не понимал, что сделал не так. А основная проблема наверняка заключалась в бороде, поскольку кое-кто из сестер Жона тоже заглядывался на Айронвуда. Огромная разница в возрасте ничуть не мешала Джейд и Хазел откровенно наслаждаться его видом, а Лаванде – краснеть и прятаться за спиной у Николаса.

“Но лучше уж Айронвуд, чем Роман. Хотя и ненамного”.

— Мама с девочками может остаться на ночь в Биконе, – сказал Жон.

— А что насчет эвакуации?

— Айронвуд переправляет людей по воздуху, но еще мы используем портал. Но какой смысл занимать руководящую должность, если я даже собственной семье не могу сэкономить день полета?

Николас кивнул.

— Мне нравится эта идея. Вряд ли Джунипер поблагодарит нас, если мы заставим ее десятки часов в одиночку присматривать за семью дочерьми в тесном салоне транспорта, – пробормотал он.

— Ты прав, не поблагодарю, – согласилась с ним Джунипер, вцепившись в руку Николаса и чуть тише добавив: – А еще бы мне хотелось провести вечер вместе. Завтра нам всем будет уже не до того.

Жон решил дать родителям побыть наедине, пусть даже далеко не только им в ближайшее время предстояло расстаться на неопределенный срок. Охотники, включая студентов Бикона, оставались в Вейле, а вот их родственникам требовалось отправиться в Атлас.

В прошлый раз всё проходило гораздо легче, поскольку Жон вопросами эвакуации не занимался. Теперь же он начал испытывать немалое уважение по отношению к Айронвуду, который, в отличие от него, действительно руководил своей страной, а не только надувал щеки. Как бы они ни ругались до этого, но сейчас Жон был очень рад тому, что в Вейле имелся человек, способный принимать решения в весьма непростых обстоятельствах.

— У нас будет время, чтобы провести его вместе? – спросила Джунипер. – У всех нас.

— Конечно, – ответил Жон, посмотрев на Айронвуда.

Тот с намеком откашлялся.

— Вечером, – добавил Жон. – Нужно решить кое-какие вопросы с эвакуацией и поговорить с Советом Вейла. Затем еще состоится встреча лидеров, но после нее я освобожусь. Не знаю точно, когда она закончится, но даже если и поздно, то провести вместе несколько часов мы наверняка успеем.

— Ты действительно очень сильно занят, – вздохнула Джунипер, устало улыбнувшись Жону и жестом отогнав от него сестер. – Тогда не будем тебе мешать. Бикон мы уже знаем и дорогу найдем, а чем быстрее ты закончишь свою работу, тем скорее освободишься.

***

— Бессмертие.

Жон вывел слово мелом на доске в классе Питера Порта.

Наверное, разговоры на столь серьезные темы с участием величайших умов Вейла и Атласа следовало вести в куда более приспособленных для этого помещениях, но с тех пор, как кабинет Озпина перестал существовать, а Бикон начали использовать в качестве перевалочного пункта для беженцев, с такого рода местами имелись определенные проблемы.

Озпин, Глинда, Питер, Барт, Гира, Айронвуд, Роман, Винтер, Синдер, Тайянг и – внезапно – Рейвен заняли первые ряды, напоминая студентов, которым Жон собирался прочитать лекцию. Кроу тоже наверняка бы не отказался сюда прийти, если бы не находился в Атласе, служа якорем для портала Рейвен.

Нео почему-то предпочла присоединиться к семье Жона. Что-то там про “участие в соревновании”, как выразилась Джунипер.

Лишних вопросов он решил не задавать.

— Бессмертие, – повторил Жон, чтобы получше донести свою мысль, поскольку почерк у него был просто кошмарным. И да, писать мелом на доске оказалось довольно сложно. – Что значит это слово? Каким образом оно вообще работает? Как его можно обойти?

— Никак, – ответила Рейвен, вскочив со своего места и тем самым став еще более похожей на сердитую девочку-подростка. – Бессмертного убить невозможно! Нечего и пытаться.

— Всегда стоит попробовать! – возразил ей Тайянг.

— Ты только послушай, какой бред несешь. Следует разделять храбрость и тупость. Она бессмертна. Нет никакой смелости в том, чтобы продолжать с ней сражаться. Это просто еще один способ покончить с собой. Можешь с точно таким же результатом пойти и повеситься.

— Так ты предлагаешь сдаться? – холодно уточнила Глинда.

— Нет, – закатила глаза Рейвен. – Я говорю лишь о том, что идея попытаться ее убить на редкость тупа, и любой, кто попробует так сделать, вскоре окажется мертв. Салем так же бессмертна, как и Озпин. Даже еще больше, потому что в теории возможно истребить всех до единого людей, чтобы этому паразиту не в кого было вселяться. А с ней и такого способа не существует.

Почувствовав, что наметившийся спор будет лишь разгораться, Жон с силой хлопнул ладонью по доске. Это оказалось ошибкой, поскольку его моментально окутало облако меловой пыли, набившейся в легкие и заставившей отчаянно кашлять. По крайней мере, остальные тут же замолчали, а Глинда и вовсе поднялась со своего места, чтобы ему помочь.

— Я в порядке! – воскликнул Жон, продолжая кашлять. – Всё нормально.

Он отступил от доски на пару шагов и восстановил дыхание.

— Л-ладно, давайте вернемся к нашему делу. Озпин, Салем бессмертна, верно? Как это работает? Существует же много видов бессмертия, правильно?

— Если ты имеешь в виду разницу между “не умирать от старости” и “игнорировать любые повреждения”, то да, существует, – ответил тот.

На время совещания Оскар позволил ему свободно контролировать свое тело.

— Бессмертие Салем даровано Богами, и данный факт серьезно усложняет нашу задачу, – добавил Озпин.

— Как именно?

— Боги – это… ну, Боги. Их силу невозможно представить человеческим разумом, и потому она просто не укладывается в любые наши концепции. Возьмем, к примеру, бессмертие Салем. Она точно не умрет от старости, а поскольку Боги решили наказать ее вечной жизнью, то думаю, никакого способа убить Салем вообще не существует. Она не столько “бессмертная”, сколько “вечно живая”.

— Должна найтись какая-нибудь лазейка, – сказал Айронвуд.

— Нет, не должна. Боги… Вам следует понять, что их могущество выходит за рамки любых ваших представлений. Вы видели лишь жалкие остатки той силы, что некогда присутствовала на Ремнанте. Девы и Реликвии даже близко к этому не подходят. Собственно, первых именно я и создал. Боги могли возвращать мертвых к жизни и отказывать живым в праве умереть. Лазейки – это проблемы людей, результат человеческих ошибок и неспособности увидеть все возможные способы обхода условий заключенного договора. Если же Боги что-то объявили, то так оно и есть. Никаких иных вариантов не существует. Если они сказали, что Салем бессмертна, то убить ее ни в коем случае не получится.

— А что насчет Реликвии Разрушения? – поинтересовалась Винтер. – Она ведь тоже содержит в себе часть их силы, верно?

— И это снова попытка отыскать лазейку. Бог Света отвечал за созидание. Бог Тьмы воплощал в себе разрушение. Если они сказали, что Салем теперь находится вне и того, и другого, то так оно и есть. Найденная лазейка докажет их неправоту, но такого попросту не может произойти, поскольку сила Богов охватывает всё. Даже если удастся отыскать некий магический кинжал и воткнуть его в спину Салем, то она не умрет. Боги лишили ее права на смерть, и никакой хитрый ход с нашей стороны тут абсолютно ничего не изменит. Джинн данный факт подтвердила.