– Я слышал, что там дело было нечисто с некими экспериментами, – ответил Роман.

Синдер покачала головой.

– Мерло, по сути, открыл Гриммам ворота, но монстры стягивались к городу задолго до этого. Гора Гленн являлась бельмом на глазу у Салем с момента своего основания.

А уничтожение горы Гленн заставило людей и дальше сидеть внутри стен Вейла, а также продемонстрировало всему миру, что на полноценное освоение новых территорий им рассчитывать вряд ли стоило.

Менаджери в данном плане стал единственным исключением – едва ли не чудом. Возможно, Салем допустила его создание именно в надежде на то, что само существование подобного государственного образования будет постоянно подсыпать Прах в пламя расизма. Да, на получение каких-либо внятных результатов у нее должны были уйти целые десятилетия, но она никуда и не спешила.

Жон внезапно для самого себя осознал, какая огромная между ними лежала пропасть. Если его планы по срокам исполнения не превышали год, то Салем легко могла вкладывать немалое количество сил и средств в те направления, которые принесут свои плоды лишь через столетия.

– Судя по докладам ПКШ, Праха становится всё меньше и меньше, – произнес он. – А после всего произошедшего его добыча серьезно упадет. Королевства могут в отчаянии объединиться для совместной разработки какого-нибудь богатого месторождения, но это позволит лишь оттянуть неизбежное. А если Салем вдруг нападет…

– Она вполне может дать им наладить добычу, – к его удивлению, возразила Синдер. – Как я уже говорила, Салем крайне осторожна и всегда предпочитает минимизировать риск. Когда ты проигрываешь, то приходится что-то ставить на кон, но если партия и без того складывается в твою пользу, то играть стоит именно так, чтобы не потерпеть поражение.

– Странная логика. Если у тебя имеется серьезное преимущество, то следует им воспользоваться, чтобы поскорее завершить партию собственной победой.

– Это в том случае, когда существуют некие временные рамки. А вот если ты бессмертен…

“То времени у тебя, можно сказать, бесконечное количество…”

Для Салем не имело особого значения, одержит ли она верх в их с Озпином противостоянии прямо сейчас, через год или десять тысяч лет, если каждый ход постепенно приближал ее к победе.

Это оказался жуткий враг.

По сравнению с ней, Синдер была простой и понятной – она желала поскорее заполучить силу, власть и могущество, а потому собиралась ради них сражаться. Но вот Салем легко могла отступить, дождаться того момента, когда Жон состарится, а затем убить его прямо в инвалидном кресле.

– Та история с Обелисками вполне укладывается в данную теорию, – пробормотал Жон. – Они не были способны уничтожить Вейл, но вносили в логистику немало проблем, с которыми Охотники едва справлялись. Да и путешествия становились не слишком безопасными, что удерживало многих людей в черте города. Пожалуй, это самая незаметная осада, о которой мне доводилось слышать. Салем не обстреливает наши стены, но и проводить экспансию за их пределы тоже не позволяет.

И когда-нибудь подобная тактика должна была принести свои плоды. Возможно, случится еще одна гора Гленн, а может быть, начнутся новые войны с фавнами, но запасы рано или поздно покажут дно, и люди приступят к ожесточенной борьбе за ресурсы.

Если правда о существовании общего врага в лице Салем так и не станет достоянием общественности, то всё это имело немалый шанс закончиться второй Великой войной. Вряд ли такое произойдет при их жизни, поскольку Жон с Айронвудом правду все-таки знали, но вот что случится потом? Решит ли Атлас, что для выживания ему необходим Прах Мистраля или Вакуо? И не падет ли вдруг какое-нибудь из Королевств, породив очередную волну беженцев?

Салем даже вмешиваться особо не потребуется – лишь потирать руки в предвкушении, наблюдая за тем, как ее враги станут разрывать друг друга на части. Она не нанесет добивающий удар, но будет и дальше медленно и планомерно затягивать удавку Гриммов на шее человечества.

– Мы ее недооценили, – произнес Жон, посмотрев на Синдер. – Серьезно недооценили. Но ты говорила, что обычно Салем так себя не ведет. Что конкретно изменилось?

– Она завладела Реликвией Разрушения, и у нее появилось искушение обрушить всю заключенную там мощь на ничего не подозревающих противников… Салем осторожна. Как я уже упоминала, она не любит риск и спешку, полагая, что времени ей хватит на исполнение абсолютно любого плана. Если на горизонте появится существенная угроза, то она тут же отступит…

– Чувствую здесь какое-то “но”.

– Но в руках у Салем появилась Реликвия, – пожала плечами Синдер. – И я понятия не имею, как это могло на нее повлиять. Если мощь Реликвии Разрушения действительно велика, то ей теперь нечего бояться огромных армий. Наоборот, их сбор сейчас для нас – невероятная глупость, поскольку все армии очень легко можно прихлопнуть одним-единственным ударом. Возможно, имеются и какие-нибудь другие способы применения Реликвии. Разве Озпин не знает о том, что эта штука из себя представляет?

– Если и знает, то предпочитает молчать, – ответил Жон.

Синдер фыркнула.

– А зря. Для составления хорошего плана тебе необходима вся доступная информация.

– И я ее поищу, – кивнул Жон. – А вот тебе стоило бы передохнуть. К какому бы решению мы в итоге ни пришли, ты будешь исполнять роль новой девы Зимы. Еще было бы неплохо потренировать Пирру и помочь ей освоить ее собственные силы.

– Она меня ненавидит, – буркнула Синдер.

– Разумеется, – пожал плечами Жон. – Ты же пыталась ее убить.

– Я и тебя пыталась убить, – заметила Синдер. – Но ты не принимаешь это настолько близко к сердцу.

О, Жон принимал ее попытку очень близко к сердцу, но сейчас позволил себе лишь улыбнуться.

– Я – другой, – сказал он.

Роман насмешливо фыркнул.

– Это ты еще очень мягко выразился. Кстати, я тут немного задержусь – хочу кое о чем с тобой переговорить.

Синдер поняла намек и поднялась из-за стола.

Она бы, конечно, тоже не отказалась слегка подзадержаться, чтобы удовлетворить собственное любопытство, но сейчас ей куда больше хотелось именно отдохнуть. Возможно, из-за усталости Синдер и вовсе не заметила, насколько слабо Жон в данный момент напоминал того гениального стратега, каким она его себе представляла.

Дверь закрылась за ней, и из коридора послышались удаляющиеся шаги.

– Как я понимаю, ты желал поговорить со мной наедине, – произнес Жон. – Итак, слушаю. И надеюсь, у тебя есть хоть какие-нибудь идеи по выходу из сложившейся ситуации, потому что у меня вообще ни одной стоящей мысли нет.

– В том-то и заключается моя идея, – пробормотал Роман, закурив сигару.

Жону подобный жест совсем не понравился, поскольку Роман обычно курил именно для того, чтобы успокоить нервы.

– Примерно такая же идея, как “спрыгнуть с моста”, – тем временем продолжил он. – Я не говорю, что придумал самый лучший выход, но как заметила наша не слишком любимая знакомая, мы сейчас, по сути, оказались без весел во влекомой стремительным течением лодке.

– Согласен, – вздохнул Жон, позволив себе опустить плечи, раз уж Синдер ушла, и можно было больше не демонстрировать непробиваемую уверенность в собственных силах. – Не могу поверить в то, как Салем нас всех провела…

– А чего еще ты ожидал от женщины, которая тысячелетиями воевала с твоим неполовозрелым советником?

– Оскару пятнадцать лет. Пубертатный период он уже должен был пройти.

– Постоянное противостояние хорошо развивает такого рода умения, – не обратив на его замечание ни малейшего внимания, продолжил Роман. – Имей в виду, что Великая война считается самым масштабным конфликтом в истории. В нашей истории. Заставляет задуматься, сколько она подобных войн собственноручно развязала.

Об этом могли рассказать только Озпин, Джинн и сама Салем, но ни от первого, ни от второй, ни от третьей ответа ожидать им явно не стоило.

– Смысл в том, – добавил Роман, – что у нее имелась целая куча времени, чтобы отточить свои навыки. Ты можешь попытаться превзойти Салем в тактике, но ни твоих способностей, ни чьих-либо еще тут попросту не хватит.