На диване сидели Мачи и Куроро. Голова девушки покоилась у него на плече, а его рука — у неё на талии. Они слились воедино, словно изваяние счастливых влюбленных, молчаливо и неподвижно что-то читали. Неподалеку сидел Хисока, занятый постройкой карточного домика. На кухне хозяйничала Шизуку, изредка гремя кастрюлями. В дальнем углу на тренажере усердно пыхтел Финкс. Пот стекал по его обнаженному торсу, словно Финкс медленно таял. Впрочем, какая разница, пусть он хоть взаправду тает.

Наконец, дверь скрипнула. Небольшое белое пятно проскочило между створок и закрыло их. Несомненно, это была она. Он издалека узнал её длинные черные волосы, ласково обрамляющие симпатичное белое лицо. Мисаки была в черной школьной форме, которая, несомненно, ей шла.

— Здравствуйте, ребята, — жизнерадостно произнесла она, ловким движением сбрасывая обувь. Фейтан отбросил книгу и рывком поднялся на ноги. Столь долгожданную гостью необходимо ласково встретить.

— Так это ты? Приперлась, значит, — Мачи выскользнула из объятий Куроро и, спотыкаясь о творение Хисоки, направилась в сторону Мисаки. Её голос, обычно очень спокойный, теперь был пронизан злобой. Она схватила Мисаки за грудки и недобро посмотрела на неё.

— Какого черта ты творишь? — Фейтан в мгновение ока появился рядом с девушками и схватил Мачи за руку. Она недовольно зыркнула в его сторону.

— Это ты не у меня спроси, а у нее. Совсем что ли от любви крыша поехала? — она отпустила Мисаки, но тут же замахнулась на неё другой рукой. К счастью для Мисаки, Фейтан был быстрее.

— Если ты сейчас же не успокоишься, я тебе руку сломаю, — грозно предупредил он, сжимая запястье Мачи в кулаке. — Что ты вообще несешь?

— Что я несу? Думаешь, из-за кого Паку, Шала, Франклина и Нобунагу увезли в Нагою? Это ведь её рук дело, — прошипела Мачи.

Фейтан не поверил своим ушам. Лицо Мисаки искривилось от страха, Мачи начала краснеть от гнева. Это чушь какая-то. Как кто-то, вроде Мисаки, способен причинить им вред? Она ведь даже нэн не владеет.

— Тебе просто не нравится Мисаки, так что, будь добра — закрой рот, — процедил Фейтан.

— Мачи права, — в разговор вмешался Финкс. Он слез со своего тренажера и подошел к ним. — С твоей бабой что-то не так. С тех пор как ты начал с ней таскаться, у нас слишком уж часто начали появляться проблемы. Не странно ли это?

— Я с самого начала чувствовала, что с ней что-то не так, — согласилась с ним Мачи. — Мне еще тогда интуиция подсказывала, что она потенциально опасна.

— А еще я видела ее в ту ночь в телефонной будке, — Шизуку отвлеклась от дел на кухне и тоже присоединилась к разговору. — Это было в Токонамэ. Не странно ли, что она была там поздно ночью? Как раз незадолго до того, как приехала полиция.

— Я могу все объяснить, — начала Мисаки, запинаясь. Её испуганные глаза покраснели, а губы поджались. Черт, она сейчас расплачется… — Я ездила к подруге, с которой дружила в средней школе. Мы давно не виделись с ней…

— Потому ты была в телефонной будке поздно ночью? — прорычал Финкс, хрустя кулаками.

— Не мешай ей, — прорычал Фейтан, оборачиваясь к нему и награждая самым тяжелым взглядом из всех, что были у него в арсенале. Финкс тоже посмотрел на него, и тоже недобро.

— Хорошо, допустим, ты была у подруги. Еще допустим то, что ты не имеешь никакого отношения к облаве, — Куроро встал с дивана и медленно направился к Мисаки. — Но как ты объяснишь интуицию Мачи и твои волосы в руке Увогина?

— Мои волосы? О чем ты говоришь? — усмехнулась Мисаки. Желтые глаза расширились, метаясь от одного участника разговора к другому.

— Да, твои. Я нашел прядь волос в кулаке Уво, когда внимательно осматривал его труп. Многого нам стоило выяснить, что волосы твои, но анализ ДНК вряд ли может врать, — спокойно сообщил он. — Ну? Что скажешь теперь?

Лицо Фейтана посерело, он нервно рассмеялся. Мисаки склонила голову и закрыла лицо ладонями. Её плечи задрожали, потом и вовсе заходили ходуном. Мисаки трясло в истерике. Наверное, она в ужасе. Она ведь понимала, что сейчас её убьют, и это… Только вот когда она опустила руки, глаза были абсолютно сухими. Рот был широко открыт, но издавал не рев, а смех. Мисаки смеялась, нет, хохотала, в её глазах читался сумасшедший восторг. Желтый — цвет безумия.

— Надо же, я попалась на такой мелочи, — она стонала от накатившего на неё приступа смеха. Её голос был не такой, как раньше: более грубый и резкий, совсем незнакомый. — Я-то думала, что не оставила ни единой улики, когда убивала этого выродка.

Рука Фейтана, все еще держащая Мачи за запястье, ослабла. Та без промедления сжала кулак покрепче и ударила Мисаки в лицо. Её голова дернулась от удара, словно боксерская груша, но она продолжала смеяться. Из её носа потекла струйка крови, окрашивая губы красным.

— Ну, давай, дорогуша, ударь меня еще раз. Или у тебя силы в ручках не хватает? — её безумный взгляд встретился с холодными глазами Мачи. Конечно же, она ударила ещё раз. Из разбитого рта Мисаки потекла кровь.

— Неплохо, Мачи, — вздохнул Куроро, поглаживая её по плечу. — Миллион йен твой. Напомни мне побольше слушаться твоей интуиции, если я вдруг забуду.

— Вы что, поспорили? — засмеялась Мисаки, сплевывая кровь на пол.

— Поспорили. Мачи предложила мне сблефовать, чуть ли не клялась, что выйдет так, как надо…

— Босс!

— Блеф, значит. Что ж, умно, дорогуша, — она смерила Мачи взглядом, полным ненависти.

— Мисаки… Как же так? — пробормотал Фейтан. Он не хотел верить, не хотел даже мысли допускать, что все происходит всерьез, а не снится ему.

— Как же так? — передразнила его Мисаки, снова рассмеявшись. В глазах отвращение. Ни капли прежней теплоты и любви. — Твои так называемые друзья правы. Ты совсем от любви голову потерял.

— Но ведь…

— Фейтан, ты совсем идиот? — её смех прервался и Мисаки затихла. Она окатила Фейтана презрением, заставившим его отшатнуться. — Ты всерьез думал, что я люблю тебя? Ты верил всей той чуши, что я наплела? Очнись. Какой нормальный человек полюбит тебя? Ты вообще себя в зеркале видел? Уродливый недоносок с дерьмом вместо мозгов, зато с каким гонором и чувством собственной важности! А еще и наивный, как ребенок.

Мисаки снова засмеялась. Фейтан открыл рот, пытаясь выдавить из себя что-нибудь не менее оскорбительное, но у него не нашлось слов. Руки затряслись, а дрожь со временем перекинулась на все остальное тело. Хватит. Пусть это завершится…

— Но вот кого из вас я однозначно уважаю, так это Мачи. Только она среди вас всех что-то понимала. Остальные лишь ходили вокруг да около или вовсе ни о чем не догадывались. Чем вы не сборище идиотов?

— Жаль, что здесь нет Пакуноды, — задумчиво произнесла Шизуку. — Её бы допросить не помешало.

— А наш дознаватель сегодня, похоже, не в духе, — цинично бросил Финкс в его сторону. Фейтан продолжал бороться с дрожью. Безуспешно — подбородок тоже заходил ходуном, а ноги подкосились, удерживая его в вертикальном положении благодаря лишь чуду.

— Жаль, что все кончится здесь и сейчас, — рассмеялась Мисаки. — У меня ведь столько всего было для вас приготовлено. Очень жаль, что я не успела всех вас по могилам распихать и собственноручно распять Куроро вниз головой.

— Довольно подходящая смерть для меня, — задумчиво произнес Куроро. Ну конечно, у него ведь есть пальто с крестом Святого Петра на спине… — Но не слишком ли ты самоуверенна?

— Не слишком, — выплюнула Мисаки ему в лицо. — Ну, а что в этом такого? Это ведь вы, подонки, сломали мою жизнь, почему бы мне не стремиться к тому же? Увогин изнасиловал меня, за это и сдох, как чертова псина. Смотри-ка, я на что-то способна, дорогуша. Так почему я не имею право на самоуверенность? И не надо так смотреть на меня, Финкс. Будто не помнишь, как вы с Нобунагой разрывались со смеху, глядя на это. Жаль, до вас двоих добраться не успела.

— Ах ты…

Финкс замахнулся рукой, сделав пару вращений, но между ним и Мисаки появился Фейтан. Он забросил девушку себе на плечо, словно мешок с картошкой и выскочил в окно. Если кому и убивать Мисаки, так это ему. Внутри все горело. Сжигало внутренности, как его восходящее солнце сжигало тех, кто осмеливался встать у него на пути. Приходилось прикладывать много усилий, чтобы держать глаза сухими, а руки твердыми. Каждый удар сердца казался пыткой — в груди словно выжгло огромную дыру.