— Орихара, ты обещала один вопрос, а это уже третий, — проворчал Фейтан. Его ноги скользнули на пол. — А вообще я ничего не решал. Растут себе и растут, я их не трогаю. Вот и все. А теперь прими таблетку от жара, чтобы лучше спалось, и ложись.

Он подошел к тумбочке. Тихий плеск воды, звонкий шелест фольги. В плечо ткнулись пальцы, сжимающие таблетку ибупрофена и стакан, наполненный водой. Асами мимолетно коснулась его рук пока искала стакан на ощупь. Эх, жаль, что Фейтану не нравятся прикосновения.

Курапика Курута

Кухня оказалась до неприличия неопрятной. Закапанная жиром плита, заваленная грязной посудой раковина, тесный столик, окруженный тремя стульями, на один из которых лучше не садиться, если не хочешь упасть. Мисаки сидела на одном из стульев, попивая коньяк из щербатой кружки, и морщилась.

Когда Мисаки избавилась от парки и бутсов на платформе, оказалось, она очень хрупкая. Похожа на мальчишку: совершенно плоская, с узкими бедрами, тонкими и длинными конечностями. Худая настолько, что сквозь кожу видно, где ребра соединяются с грудиной. Самая «объемная» часть Мисаки — её волосы, вьющиеся крупными кольцами.

— Больно, блять, — произнесла она, потирая грудь. Только что Курапика наложил на Мисаки Цепь правосудия, и теперь она умрет, если попытается соврать ему.

Очень жесткое ограничение, но Курапика и бровью не повел, накладывая его. Что с ним стало? Разве смог бы он сделать нечто подобное два с половиной года назад? Ведь эта цепь для врагов, а не для друзей.

Ну, зато теперь Мисаки ничего не выкинет. Он смотрел на неё, и всё в ней говорило, что она не та, с кем стоит иметь дело: на предплечьях татуировки с изображениями змей и черепов, в ушах серебряные кольца, по три в каждом, хитрый прищур глаз и неоднозначная улыбка. Будто перед ним Хисока, только ведет себя не так экспрессивно.

— Ты ведь понимаешь, что наше сотрудничество не отменяет мое право на небольшие секреты? — Мисаки снова улыбнулась. Улыбка сладкая, как мед, вот только глаза хищные.

— Я не буду спрашивать ничего личного, если ты об этом.

— Если я промолчу или уйду от ответа, значит, ты лезешь немного не в свое дело. Естественно, когда мы будем составлять план действий и договариваться, я не стану темнить, — прекрасно. Только вот почему такое чувство, что всё уже идет наперекосяк?

— Договорились, — произнес Курапика, присаживаясь напротив. На столешнице виднелись круги, оставленные чайными чашками. Руки на стол он класть не стал. — Тогда начнем с начала. Ты знаешь, как работает моя способность, а я о твоей ничего не знаю. Расскажи мне.

— Хорошо, — ответила Мисаки, подливая в чашку коньяк. Удивительно, как она ещё не опьянела? Она ведь и перед накладыванием цепи полчашки в себя опрокинула. — Моя способность называется «Универсальный соблазнитель» и у неё много условий, так что слушай внимательно.

Во-первых, мне нужно знать имя жертвы, то, как она выглядит и её предпочтения. Последнее я могу спросить или узнать любым другим способом. Если окажется, что мне соврали, ничего не получится. Во-вторых, жертва должна оказаться в пределах моей ауры. В-третьих, обычно это самая сложная часть, жертва должна проглотить мою слюну. На выполнение всего вышеперечисленного у меня час.

Если все условия выполнены, я начинаю выглядеть, как девушка мечты для жертвы. Ну, или парень мечты, всякие люди бывают. Жертва забывает то, как я выглядела раньше, и думает, что я всегда выглядела как её идеал. Если захочу, могу даже заставить жертву думать, что я не владею нэн.

— Но подожди… — прервал её Курапика. — В Минамитите ты выглядела как черноволосая японка, и все воспринимали тебя такой. Или же ты использовала свою способность на мне?

— У моей способности есть несколько дополнительных условий, если нужно обмануть сразу несколько человек. Мне нужно знать имена и внешность, а также чтобы они оказались в пределах моей ауры. Помимо этого мне нужно заняться сексом с жертвой. Тогда все, к кому применяется эта способность, начинают воспринимать меня так же, как воспринимает жертва, и забывают, как я выглядела раньше. Ах да, если жертву угораздит в меня влюбиться, работать будет просто идеально. Фукава Мисаки была идеалом для Фейтана, а все остальные воспринимали меня так просто потому что находились рядом.

Напоминание о том, что Мисаки спала с Фейтаном, заставило Курапику сморщиться от неприязни. Почему она вообще выбрала такое отвратительное условие для срабатывания способности? Разве ей не должно быть неприятно, её же изнасиловали в прошлом. Хотя кто знает? Может быть, Мисаки и здесь соврала.

«Ты отвратительна», хотелось сказать Курапике. Вместо этого он сдержано кивнул. С каким монстром он связался? Говорят, способности многое могут рассказать об их владельце, и если это так, то перед ним человек, абсолютно не считающийся с чувствами других и не видящий ничего зазорного в том, чтобы постоянно лгать. Да вся её способность построена на лжи…

— У твоей способности есть ограничения? — спросил он, стараясь не выдать неприязни.

— Как и у всех способностей, — загадочно ответила она, растягивая губы в улыбке. — Во-первых, чтобы способность сработала на всех вокруг, жертвой должен быть мужчина. Во-вторых, разом я могу использовать её максимум на троих. В-третьих, воспринимающий меня человек должен находиться в радиусе километра. В-четвертых, чтобы поддерживать иллюзию длительное время, мне нужно спать с жертвой каждые три-четыре дня…

— Несколько часов назад позвонил Хисока и сказал, что мне придется иметь дело с ним, если я помешаю ритуалу, — перебил её Курапика. Все подробности ему и не нужны. — Ты ведь сможешь убрать его?

— Конечно же, смогу, — губы Мисаки приоткрылись, показывая мелкие хищные зубы. — За кого ты меня принимаешь?

Комментарий к Ночные кошмары

Следующая глава в четверг.

Хочу сказать огромное спасибо Luna 07, ну и всем остальным, кто читает с:

Важа поддержка важна сейчас как никогда~

========== Колебания ==========

Асами Орихара

Утром её растрясла Мачи. Она дежурно коснулась лба Асами, сухо спросила о самочувствии. Отходит ли мокрота? Сложно ли дышать? Не болит ли в груди при кашле? А затем бесстрастно попросила повернуться на живот и поставила очередной укол. Асами закусила губу и сморщилась.

— Ну чего, вы закончили? — в комнату заглянул Финкс. Боль уже схлынула, но Асами продолжала лежать на животе, прижимая кусочек ваты к ягодице. — Завтрак уже готов, спускайтесь.

Мачи, не сказав ни слова, забрала блюдце со шприцом и пустой ампулой и вышла из комнаты. Какая она, оказывается, неразговорчивая. Асами тоже стоило встать и спуститься вниз.

На этот раз подняться на ноги было куда проще. Боль от многочисленных ударов притупилась и практически полностью перестала её беспокоить. Царапины и ссадины тоже заживали. Жаль, что с содранными ногтями так просто не получится. Боль напоминала о себе каждый раз, когда она использовала правую руку. А она, будучи правшой, продолжала хвататься ей за всё что ни попадя.

На кухне царило приятное оживление. Откуда-то притащили пятый стул, и теперь за столом стало тесно. В «курящем» углу стола сидели Финкс и Фейтан. Первый понурый, второй злой. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга, только затягивались и выдыхали дым. На границе «курящей» и «некурящей» половины устроилась Мачи, гладя Гуригури по безволосой спине. Шалнарк, как и вчера, стоял у плиты и следил за огромной металлической кофеваркой. Асами тихо проскользнула в свой угол.

— Доброе утро, — поздоровалась она. Голос почему-то звучал виновато. На неё уставилось несколько пар глаз, в том числе и кошачьи.

— Доброго, Аса, — Финкс невесело улыбнулся ей, отрываясь от своих мыслей. Фейтан ничего не сказал, но приветственно поднял в воздух ладонь.

— И тебе доброго, — произнес Шалнарк, не отвлекаясь от кофеварки, из которой доносился негромкий гул. — Слушай, раз чувствуешь себя лучше, то, может, поможешь мне накрыть на стол? От этих хрен допросишься.