Дверь приоткрылась, и в комнату кто-то проскользнул. Она рывком села, на миг оказавшись во власти головокружения. Чья-то фигура двигалась в темноте в её сторону.

— Ну, что тебе приснилось? — негромко произнёс Фейтан, присаживаясь перед кроватью. Он пытался скрыть недовольство — выходило плохо.

— Финкс, — пробормотала она, вытирая слезы тыльной стороной ладони. И замолчала. Не говорить же…

— Что он делал? — его силуэт качнулся в узкой полоске света, пробивающегося из окна. Говорил он тихо, вкрадчиво. Осторожно, но вместе с этим требовательно.

— Он… распускал руки… — неопределённо ответила Асами, чувствуя, как глаза снова щиплет. В темноте расплакаться не стыдно, тебя ведь никто не видит. Она легла в постель и укрылась одеялом: только лоб и глаза высовывались.

— Скажи мне, только честно, — произнес он мягко и вместе с тем твердо. Противоречиво. — Это просто сон, или Финкс на самом деле распускал руки?

Подбородок задрожал, и по щекам снова покатились слезы. Не удержавшись, Асами всхлипнула.

— Вот же тупой качок, — раздраженно цыкнул Фейтан. Его дыхание пахло мятой, а тело чистотой. — Ничего нормально сделать не может.

Его рука несмело нащупала в темноте голову Асами и осторожно провела по волосам. Затем дрогнула и зависла. Асами тоже замерла. Казалось, она чувствовала его руку у себя над головой, теплую, нагретую постелью.

— Можешь ещё немного?.. — произнесла она, запинаясь. Откуда только смелость взялась?

Фейтан удержался от язвительных комментариев и принялся гладить. Выходило неумело и неуклюже, но всё равно приятно. Лица Асами не видела, только слышала, как он тихонько повторял себе под нос: «Тупой качок», чувствовала прикосновения к макушке и затылку.

В этом была какая-то магия. Больше не существовало раздражения и злости, которыми Фейтан наградил её прошлым вечером. Сейчас были только невидимые руки, ласковые прикосновения и беспокойство. Каждый раз, когда Фейтан проводил ладонью по голове, он забирал страх и тревогу.

— Вот именно об этом я и говорил, — произнёс он полушепотом. Пальцы легонько коснулись уха и отпрянули. — Что собираешься делать, если тебе каждую ночь такое сниться будет?

Хороший вопрос. Не Фейтана же просить её успокоить? Она помолчала ещё немного, надеясь, что ответ придет сам, но чуда не случилось. Перспектива просыпаться каждую ночь от кошмаров ни капли не радовала.

— Поэтому я и отказался тебя пытать, — тихо признался Фейтан, убирая выбившуюся прядь за ухо. — Не хотел, чтобы ты меня боялась и ненавидела.

— Но я не боюсь Финкса и не ненавижу его, — возразила Асами. Так же тихо. В том, что они еле слышно шептали тоже заключалась магия. — Он рассказал немного о себе, и я посмотрела на него другими глазами.

— Но мне-то больше нечего рассказать, — он едва слышно усмехнулся. Пальцы осторожно коснулись лба, но вздрогнули и вернулись к обычным поглаживаниям.

— А тебе и не нужно. Достаточно сделать что-нибудь хорошее, как обычно.

— Разве я сделал что-то хорошее? — Фейтан насторожился.

— Конечно, сделал. Рассказал правду ещё тогда, когда все её скрывали. Спас меня от своих друзей. Сейчас вот успокаиваешь меня.

— Странное у тебя видение моих поступков, — он горько усмехнулся. — Как по мне, я тебя похищал. Запугивал. Принуждал к тому, что ты не хотела делать. Позволил Финксу испортить тебе психику. Так что мои поглаживания по голове — так, мелочи.

Пальцы Фейтана скользили по голове и волосам. Иногда отваживались коснуться уха или лба. Один раз совсем осмелели и скользнули по скуле, но потом неизменно вернулись к макушке. И чего он робеет? Ничего страшного, если он коснется носа или подбородка. Пускай. Так даже приятнее. Правда, сказать это язык не поворачивался. Как-то неловко. Только бы не раскашляться — это точно разрушит магию.

— Мы все сделали тебе столько дерьма, Асами, — прошептал он едва слышно. — Под этой крышей собрались те из нас, кто причинил тебе больше всего вреда. Мы заплатили Мачи за лечение. Как только спадет жар и закончится курс антибиотиков, можешь идти.

Фейтан последний раз провел по голове и отстранился. Как, неужели всё? Асами высвободила руку из-под одеяла и схватила его за запястье. Рука дернулась, словно от разряда тока, и застыла, словно каменная.

— Не думай, что я дурочка, — воскликнула Асами и зашлась кашлем. Каждый приступ отдавался болью в груди. — Я уже поняла, что Куроро очень много для вас значит, и вы готовы на многое пойти, чтобы вернуть его. Поэтому логично, что вы решили пытать меня, чтобы я раскололась. Я много думала о том, что ты сказал в Нагое. Есть две вещи, обе ужасны: существование под гнетом мафии и убийство. Тогда вы выбрали меньшее зло. И сейчас тоже. Думаю, на вашем месте я сделала бы такой же выбор.

— Асами… — Фейтан выдохнул. — Я рассказал ту историю не для того, чтобы ты прониклась подобной философией. В ней не было никакой морали или назидания для тебя.

— Моя будущая работа — пытаться понять других. Как я могу злиться, когда понимаю мотивы человека? Как мне вас ненавидеть, если сделала бы то же самое, находись я на вашем месте?

— Но ты не на нашем месте, — в голосе Фейтана слышалось возмущение. Запястье всё такое же каменное, кисть висела, словно неживая. — Ты — жертва. Ты лежишь с жаром и кашляешь так, словно вот-вот выкашляешь свои легкие. И только что проснулась от кошмара, который приснился тебе после пыток. Ничего не поделаешь, но я чувствую вину. И Финкс, я уверен, чувствует.

— Мне кажется, что если человек искренне раскаивается, то у него всегда есть шанс на искупление. А для этого нужно сделать что-то хорошее. Просто позаботьтесь обо мне, пока я не в состоянии этого сделать.

— Договорились, Орихара. Только не жалуйся потом, из нас не очень хорошие сиделки, — он усмехнулся. — И отпусти мою руку, наконец.

Она нехотя разжала пальцы. Запястье Фейтана скрылось в темноте, исчезая из досягаемости её чувств. Он поднялся на ноги и потянулся, Асами поняла это по хрусту суставов.

— Раз уж ты успокоилась, я пойду. Холодно на полу сидеть.

— Погоди, — воскликнула Асами, снова заходясь кашлем. Фейтан замер, выжидая, когда кончится приступ. — Можно спросить у тебя кое-что? Если холодно, можешь сесть на кровать и укрыться.

— Я вообще-то планировал поспать сегодня, — проворчал он, однако сел в ноги и матрас прогнулся под его весом.

— У меня не так уж и много вопросов, — Асами не без труда села и придвинулась к Фейтану. Почему-то хотелось оказаться поближе. — Почему твои руки… Ну… Ведут себя так? Тебе неприятно, когда я касаюсь тебя?

— Мне неприятно, когда хоть кто-нибудь меня касается, — ответил он равнодушно. — Особенно, если это происходит внезапно.

— Но ты ведь только что меня гладил. Разве это не?..

— Здесь нет никакого противоречия, если ты об этом. Когда я касаюсь кого-то, это спланированное действие. А когда всякие Орихары неожиданно хватают меня за запястья, это внезапно, из-за чего и неприятно.

— А, вот как… Прости, не знала… — растерянно произнесла Асами. — Больше не буду.

— Ещё будут вопросы? — Фейтан зевнул.

— Разве что один, — вопрос, который всё время вертелся у неё на языке, но спросить как-то не доводилось. — Почему Финкс лысый?

— Мы поспорили. Когда Шал нашел упоминание о некой Орихаре Асами, Финкс начал уверять нас, что это просто совпадение, и ты точно не можешь быть нэн-экзорцисткой. А я сразу понял, что это ты, и предложил поспорить — проигравший бреется налысо. Ему почему-то не нравится, как выглядят мои волосы, и он сразу же согласился. Результат ты сама видишь.

— И часто вы спорите так?

— Это второй раз. В первый проиграл я, — Асами попыталась представить Фейтана без волос, торчащих во все стороны даже будучи собранными в хвост, но у неё не вышло.

— А почему решил волосы отрастить? — послышался недовольный вздох. С длинными волосами он выглядел… Странно. Не сказать, чтобы плохо, просто очень уж необычно. Словом, раньше было лучше.