– Да блядь, кто так города строит! – возмутился я и пошёл в душ. От переживания я вспотел и хотел быть свежим перед встречей. На часах была только половина первого, и я решил поваляться в ванной, всё продумать. О чём лучше поговорить, где можно попить кофе… Может, она скажет, где лучше. Она же тут живёт и должна знать.

Время встречи наступало, нужно было выходить. Я вызвал такси и поехал на место.

Я приехал чуть раньше. Не люблю опаздывать и порой приезжаю пораньше, так как точность – вежливость королей! Мой отец воспитывал меня в строгости, и с детства я помнил правила, точнее такую заметку, которую отец всегда вбивал в голову нам с братом. Звучала она примерно так.

Мужчина должен быть:

1) хорошо одет;

2) выбрит;

3) наглажен;

4) подстрижен;

5) с хорошими «котлами» (так он называл часы);

6) в начищенных шузах (обуви);

7) с кошельком, в котором порядок.

И были ещё два подпункта о глажке. Если ты надел брюки, то стрелки должны быть прямые и острые, чтобы можно было порезать пальцы. С рубашкой то же самое: ворот должен быть так хорошо наглажен, чтобы можно было бриться!

И отец всегда это контролировал в моём детстве, особенно после одного случая. Его я запомнил навсегда. Я смеялся тогда и смеюсь сейчас. Когда я был в первом классе, то любил после уроков подурачиться с друзьями во дворе, прямо в школьной форме. Нет бы пойти домой переодеться, а потом играть на улице. Я, как и все остальные, бежал после уроков на площадку, где дурачился, бегал, прыгал, что явно плохо отражалось на моей одежде. К вечеру она была никакая. В один из таких вечеров, когда мать слегла в больницу, а отец остался один с двумя пацанами на хозяйстве да ещё и с работой, он решил повести нас на ужин в пиццерию. Отец – деловой человек. Приехав в пиццерию, он ушёл делать заказ, а мы с братом ждали за столиком и о чём-то в очередной раз ругались. Брат старше меня на пять лет, но всегда задирал меня. Отец, вернувшись и сев за столик, обратил внимание на мои брюки. Он осмотрел меня и сказал: «Ты что такой мятый! Придёшь домой – будешь брюки свои утюгом пидорасить!» Я от смеха чуть не подавился соком. Но с тех самых пор никогда себе не позволяю быть грязным и мятым. Всё время соблюдаю правила отца.

И я всегда хотел быть на него похожим. Я всегда замечал, как он хорошо выглядит, как общается и как женщины на него засматриваются. Вот он, мой пример, думал я. И поэтому я, весь чистый и опрятный, стоял на городской площади за пятнадцать минут до назначенного времени.

Я был взволнован. В голове всё прокручивал знакомство, объятие. Я противился таким мыслям и запрещал себе не то что думать – рассчитывать на какие-то отношения, тем более секс. «Никаких связей на работе!» – строго говорил я себе.

Подъехало такси, она вышла из машины. Да-а, какая же у неё фигура! От волнения я ущипнул себя за бок, сделав вид, что просто поправляю рубашку. Ира направилась ко мне. Лёгкий ветерок раздувал её красивые тёмные волосы. Она была ещё сексуальнее. «Что она со мной делает?» – думал я. Мне хотелось её ещё больше. Она будто знала все мои фетиши. Её чулки, туфли на шпильке, короткое платье, которое я в мыслях уже задрал и…

«Чёрт! Хватит фантазировать! Твою же мать, это просто встреча, прогулка. Ничего быть не может!» – сказал я себе.

– Привет, – улыбнулась она и, подойдя, поцеловала в щеку.

– Привет. Классно выглядишь. – Я не ожидал, что она захочет меня поцеловать при встрече, и всё получилось немного нелепо, сумбурно. Да, не так я представлял этот момент, да и чёрт с ним, не детей крестить же! Я взял себя в руки.

– Куда пойдём?

– Предлагаю пойти по аллее, обойти площадь, а там посмотрим.

– Хорошо, а на что посмотрим? – улыбнувшись и заигрывая, сказал я.

– На твоё поведение. Вдруг ты выдохнешься, – игриво ответила она и слегка облизала губы. – Да, с тебя ещё кофе! – Она указательным пальцем несильно тыкнула меня в грудь.

– Конечно, конечно, – расплываясь в улыбке, произнёс я, хотя и немного удивился.

Погода была прекрасная, солнце припекало, временами дул тёплый ветерок. Мы гуляли по аллее и разговаривали.

– Слушай, а ты всегда жила в этом городе?

– Да нет. Я переехала из военного городка, с севера.

– Что ты там забыла? Там кто-то служил?

– Мы там жили с мужем.

Возникла небольшая пауза. Я, конечно, немного растерялся, но тут же собрался.

– Понятно… А долго там жила? И как сюда принесло? – удивлённо спросил я.

– Да всё как-то не сложилось. Он начал пить, с работы его уволили, ну и понеслось… – грустно сказала Ира. – Я устала всё это терпеть, взяла и сбежала оттуда. Уехала в поисках новой жизни. Тут была подруга, она помогла устроиться… – Тут она резко остановилась и взяла меня за руку: – Я тебе уже разонравилась?

– Что ты! Это ты извини за бестактный вопрос. – Я сжал её руку. Конечно, меня удивил её рассказ, но я не показал этого, а просто продолжил общаться.

Мы гуляли и больше не поднимали эту тему, а узнавали всё друг о друге. Она рассказала о городе, о музеях и памятниках, о том, что только тут остался музей ГУЛАГа, который содержали три пенсионерки на свою пенсию. И Ира очень интересно рассказывала о различных пытках. Меня охватил интерес, даже азарт, и я решил сходить в этот музей в ближайшее время. Ещё она рассказала о людях, в честь кого были названы улицы. Теперь я больше знал о городе.

С ней было легко общаться. У нас оказалось много общих тем. Я шутил, а она подхватывала мои шутки. Ей нравился мой юмор. А мне нравилась её улыбка.

Вечерело. И тёплый ветерок сменился прохладным. Пора было идти в какое-нибудь кафе и угостить даму обещанным кофе.

– Брр, становится холодно. Ну что, пошли на обещанный кофе! Где тут ближайшее кафе?

– Да, я тоже начала замерзать. Тут есть рядом хорошее место.

Я взял её за руку, и мы пошли в сторону, куда указала дама.

Кафе было недалеко, примерно в десяти минутах спокойным шагом.

Само место было непонятным. Вроде как время в нём остановилось в девяностых, но имелись и вставки из настоящего. Бордовые скатерти на столах и чехлы на стульях. На стенах деревянные панели. Сборная солянка из прошлого и настоящего. Посетителей было немного, и они тоже выглядели, как из разных времён. У входа, на террасе, например, сидели трое мужчин, которые явно в девяностых были связаны с уголовщиной и, судя по их виду, продолжали ею заниматься.

Я бывал в разных местах и многое видел, поэтому меня такое не смутило. Больше переживал за спутницу – вдруг ей не нравится и неуютно тут? Хотя она сама сюда привела, значит, в курсе всего.

Устроились в тихом, почти интимном уголке. В кафе почти никого не было.

– Что такая милая дама изволит выпить? – хитро улыбнулся я.

– Кофе. Мы же за ним сюда пришли, – подняв бровь, ответила Ира.

– Кофе будет в конце, – подмигнул я ей и подал винную карту, которую поднёс официант.

– Хм, можно, – смущаясь, сказала она и улыбнулась.

– Что предпочитаешь? Шампанское или вино? Я, конечно, сомневаюсь, что у них тут хорошее вино, – заметил я, сам не понимая, зачем строю из себя фиг знает кого. Что я хочу? Выпить хотел только из-за волнения, которое не покидало меня. Так, может, успокоюсь и перестану нервничать.

– Можно шампанское, но, боюсь, тут очень дорого. Я думала, мы попьём только кофе.

– Не переживай, я угощаю в благодарность за твою экскурсию и уделённое время. Давай что-нибудь закажем. А то я не обедал и хотел бы поужинать с тобой.

– Давай, – смущённо прошептала Ира и опустила взгляд в меню.

Видать, она скромничала и не привыкла, что за неё платят, хотят её угостить. Город диктовал свои условия. Мужчин здесь мало. В плане джентльменов. В основном гопники, зеки и прочая шушера, которая считала, что за банку пива «баба должна дать». Я уже не раз замечал что-то подобное на местных улицах, вечером глядя из окна или возвращаясь с работы.