– А мальчик как же? – поспешил напомнить Калошин.

– И мальчика не оставим без внимания!

– Да, магнето у тебя в одном месте стоит, точно! – на эти слова подполковник только засмеялся.

Диван был убран, на плите кипел чайник, пахло кофе.

Дубовик, чисто выбритый, пахнущий одеколоном, на кухне делал зарядку.

Калошин, в который раз, подивился его способности оставаться бодрым после двух часов сна.

– Варвара не проснулась? Вижу, справляешься с хозяйством?

– В комнату к ней я не заглядывал – неприлично! А девушка должна высыпаться, чтобы выглядеть красиво! Это мое мнение! Поэтому веди себя тихо! – в шутливой манере произнёс подполковник. – Давай завтракать, и – вперёд на «баррикады»! Времени у меня в обрез!

– Да кто же тебе откроет библиотеку в шесть часов утра? – посетовал Калошин.

– Чёрт! Не подумал, что рабочий день у них начинается в восемь! – Дубовик сокрушенно потер лоб.

– В девять… – поправил Калошин.

– Ну, это уж совсем непорядок! Что же делать? Я уже настроился! – подполковник с надеждой посмотрел на майора.

– Ладно, не переживай, я эту женщину – Капитолину Васильевну – знаю лично, скажу, что мы должны провести необходимые следственные мероприятия. Она человек дисциплинированный, думаю, согласится.

Через полчаса мужчины уже подъезжали к библиотеке, но Капитолина Васильевна добралась только через двадцать минут.

Дубовик выскочил из машины ей навстречу, взял за руку и повел к двери, выражая нетерпение.

Женщина с симпатией посмотрела на «столичного», как она сама определила, мужчину и проворно открыла замок. При этом она часто кашляла и чихала:

– Простите, приболела, но заменить теперь меня некому…

– Это вы нас извините, – смущенно пробормотал Дубовик, чувствую за собой некоторую вину.

–Ничего, я человек старой закалки. Проходите! – она распахнула двери.

Тишина стояла такая, кокой она может быть только в библиотеке. Запах книг, как проводник в детство, щекотал ноздри и навеивал теплые воспоминания.

Дубовик хозяйским глазом окинул помещение, потянул носом воздух и, поморщившись, повернулся к Калошину:

– Где женщина лежала?

– Пойдём, проведу, – майор махнул рукой в сторону книжных полок. Сам пошел впереди, между стеллажами остановился и показал, где и как лежал труп библиотекарши.

Дубовик подошел к стремянке, покачал её – лестница стояла прочно. Посмотрел край полки, на который указал Калошин, повертелся туда-сюда и стал разглядывать корешки книг. Потом одним пальцем подозвал Калошина и показал на книжный указатель, висевший на правом стеллаже. На нем значилось: «Научная литература». Калошин вопросительно посмотрел на подполковника, а тот позвал Капитолину Васильевну:

– Скажите, по какой системе вы располагаете литературу на стеллажах?

– У нас расстановка семантического типа, то есть содержательного, – пояснила она.

– Значит, на этой полке строго та литература, которая обозначена на указателе? – уточнил Дубовик.

– Разумеется!

– Скажите, а каков у вас контингент людей, читающих эту литературу?

– Ну, берут инженеры, бывают студенты, немного учеников и кое-кто из учителей, – загибая пальцы, стала перечислять женщина.

– А кто именно, я имею в виду учителей, учеников? Сможете сказать? – Дубовик постарался не акцентировать особо внимание на этом вопросе, и задал следующий: – Какие больше книги из научной литературы берут?

– Всякие, тут полный разброс в интересах. А вот кто из учеников и учителей берет?.. М-м… Кузовкин – физик, Арбенин – химик… – она задумалась, а Дубовик многозначительно посмотрел на Калошина, тот только одобрительно покачал головой. – Если нужны фамилии, я вам выпишу! – женщина направилась к столу. – У нас школьники отдельно числятся, так как учителя иногда просматривают, что именно читают дети. Ведь у них есть своя библиотека, школьная.

Дубовик с Калошиным последовали за ней.

– Тогда что же дети у вас просят почитать? – спросил майор.

–Вот, как раз, научную литературу, а остальное мы не выдаем, – женщина строго посмотрела на мужчин.

– В общем, так, уважаемая Капитолина Васильевна, – обратился к ней Дубовик, – я попрошу вас сделать следующее: выпишите всю научную литературу, которая находится сейчас на руках читателей. С указанием их фамилий и должностей. Понимаю, что работа займет у вас немало времени, но тем не менее… А пока покажите мне формуляры Кузовкина и Арбенина.

Библиотекарь вопросительно посмотрела на него.

– Без вопросов, – поднял ладони подполковник. – И полная конфиденциальность нашей беседы.

– Я поняла, – кивнула женщина.

Дубовик пролистал карточки педагогов и добавил:

– С этих карточек снимите копии. И ещё: прошлогодние формуляры у вас сохраняются?

– Да-да, всё на месте, – поспешила заверить библиотекарь.

Дубовик попрощался с женщиной, сказав, что они пришлют помощника. Калошин поблагодарил её за беспокойство и тоже распрощался.

– И почему тебе пришло в голову вдруг проверить формуляры педагогов? – спросил Калошин Дубовика, когда они вышли на улицу. – То, что они являются читателями этой библиотеки, вполне логично – общественная библиотека у нас в городе всего одна. А в школьных не так много литературы. Вот они и пользуются.

– Знаешь, Геннадий Евсеевич, меня всегда настораживают странные совпадения, – Дубовик прислонился к перилам крыльца и закурил. – Маленький провинциальный городок. И вдруг!.. Пропадает школьник – раз! Через год его учитель – два! А перед этим погибает библиотекарь, которая почему-то вдруг поздно вечером возвращается на работу, лезет на стремянку и падает с неё! Не странно ли это?

Калошин хотел что-то возразить, но подполковник поднял руку:

– Допускаю, допускаю, допускаю! Может быть, это все не связано друг с другом, или: исчезновение мальчика и педагога – это одно дело, гибель женщины – другое, и наоборот: исчезновение мальчика – совершенно не связанное с сегодняшним днём, событие, а библиотекарь и Арбенин в связке по одному делу. Надо, Геннадий Евсеевич, искать либо точки соприкосновения, либо отсекать все возможные связи одного происшествия с другим. Это лично моё мнение, но заниматься придется тебе.

Уже в кабинете Калошина, читая протокол осмотра места происшествия, Дубовик вдруг сказал:

– Всё-таки я вернусь в библиотеку, и кое-что ещё посмотрю.

– Что тебя, Андрей Ефимович, не устраивает в этом документе? – пожал плечами Калошин.

– Это вас устраивало, потому что вы считали это просто несчастным случаем, но теперь-то, когда уже появились сомнения, перечитай сам этот протокол, и поймёшь, что всё в нем поверхностно. И ведь должна же была она зачем-то вернуться! Чайник забыла выключить, плитку, или что-то ещё, не знаю, но считаю, что следует проверить. Ну, не думаешь ы, что кто-то мог её встретить по пути домой и срочно вернуть за какой-нибудь книгой! – он отвернул манжету рубашки и посмотрел на свои часы: – Ага! Могу выкроить ещё час.

– Дело об исчезновении мальчика будешь смотреть? – хмуро спросил Калошин. – Или мне уже не суетиться, не бегать за ним?

– Не злись! Сам же будешь потом благодарить меня! Во всяком случае, я очень на это надеюсь, – Дубовик похлопал его по плечу. – Признаюсь, заинтересовало меня это дело! А в архив, пожалуйста, сходи! – и уже от двери услышал, как майор пробурчал: «Пинкертон, черт бы тебя подрал!», но подполковник только улыбнулся на это и вышел.

Капитолина Васильевна сидела за столом и, по всей видимости, выполняла задание Дубовика. Увидев его, она удивилась:

– Что-то случилось?

– Нет-нет, но у меня есть несколько вопросов к вам, – Дубовик присел к столу. – Скажите, у вас есть какое-нибудь предположение, почему ваша коллега вернулась сюда уже после десяти вечера?

– А она разве вернулась? – ещё больше удивилась Капитолина Васильевна.

– Пока это только предположение. Надеюсь на вашу помощь. Может быть, она забыла ключи от дома? Могло такое быть?