И жизнь пошла своим чередом, как обычно бывает. Пока я сдавала последние экзамены, стараясь получить степень по журналистике, Майк подписывал контракты с несколькими звукозаписывающими компаниями, продавал миллионы альбомов и гастролировал с группами вроде No Doubt и Blink 182. Я услышала сплетню, что он начал встречаться с Лизой, но это меня нисколько не удивило.

Мы с Майком до сих пор друзья. Он счастливо женат, стал отцом двух детишек и все еще занимается музыкой. Несколько лет назад, выехав на турне в поддержку книги и остановившись в Чикаго, я заметила в кафе плакат. Группа Майка приехала туда и играла концерт на соседней площадке вечером. Спустя пару часов я спонтанно прыгнула в машину, купила билет и просочилась в зал. И он стоял там, на сцене, зажигая так же, как в эпоху нашей юности. Я стояла среди публики, думая, как же забавно, что все может измениться и одновременно остаться тем же.

После шоу мы с Майком выпили и немного поговорили, пока толпы его фанатов кучковались вокруг, выпрашивая у него автограф или уточняя детали его предстоящего шоу. Он восхитился моими успехами в писательстве, я сделала ему комплимент в связи с музыкальными достижениями. Может, Майк и не был величайшей любовью моей жизни, но я всегда буду признательна ему за наши отношения. Я верю, что люди приходят в нашу жизнь не просто так, и что каждое знакомство, большое или маленькое, имеет значение. А вот и кое-что невероятное: когда мне было шестнадцать, Майк познакомил меня с мужчиной, ставшим моей нынешней вечной любовью – просто в тот миг я этого не знала.

P. S. Если хотите послушать музыку Майка на Spotify, ищите группу MхPх. Вот что еще расскажу: он написал песню Bad Hair Day обо мне, ха-ха[3].

Я выросла поблизости от острова Бэйнбридж, в крошечном прибрежном городке Поулсбо, где ветер пахнет морем. Рыбы здесь всегда было много, она была восхитительна, и за свое детство я съела целую гору. Хотя я всегда обожала маминого запеченного лосося и, став взрослой, сама его готовила, я всегда гадала, как добиться хрустящей корочки, которая приносила мне такое наслаждение в ресторанах Сиэтла. Несмотря на многочисленные попытки ее повторить, я, к сожалению, терпела неудачи до одного вечера в компании друзей в Нью-Йорке, где в меню ужина был лосось. В кухне великолепных апартаментов с видом на Сентрал-парк Саймон приправил лосося так же, как делала я, а затем отправил его на шипящую сковородку. Я слишком увлеклась разговором с приятелями, чтобы подглядеть его секрет, но когда я воткнула вилку в кусок на тарелке во время ужина, я буквально обомлела. Этот лосось был таким… хрустящим! Таким идеальным! Как он этого добился? Наши рецепты были практически идентичны, так что же сделал Саймон, чего не смогла сделать я? Неужели все дело в его высококлассной плите? В какой-то новомодной сковороде? Ни то ни другое. Секрет, как я потом выяснила, был прост: нельзя переворачивать лосося кожицей вниз после поджарки. Держите его разрезом вниз, и пусть свершится волшебство.

Продукты:

1 лосось весом около полукилограмма, без костей, разделанный на 2 филе

2 ч. ложки чесночного порошка

1 ч. ложка морской соли

1/2 ч. ложки сушеного орегано

1/4 ч. ложки черного перца горошком

1 ч. ложка перца алеппо

Оливковое масло и сливочное масло для сковороды

Приготовление:

Разогрейте духовку до 200 градусов Цельсия. Извлеките из филе лосося все косточки (я использую старый пинцет, держу его в кухне как раз для такого случая!) и нарежьте на порционные куски. Мне нравится промывать кусочки и затем обсушивать (мне кажется, это убирает остаточный рыбный запах).

Уложите куски на тарелку. Далее смешайте все специи, соль и перец в маленькой мисочке, посыпьте поровну этой смесью куски – и отставьте тарелку в сторону.

В большом чугунке либо эмалированной чугунной сковороде (важно, чтобы она годилась для духовки), разогрейте смесь оливкового и сливочного масел до уровня чуть выше среднего. Когда услышите скворчание на сковородке, положите филе разрезом вниз и готовьте хотя бы три минуты (не трогайте куски слишком рано, иначе рыба прилипнет) или до тех пор, пока рыба не подрумянится до прекрасного золотисто-коричневого цвета. Далее оставьте филе на том же месте разрезом вниз (см. историю выше!) и поместите сковородку в духовку. Запекайте еще 5–7 минут до полной готовности либо до желаемой кондиции (я люблю немножко сырую серединку). Ешьте с салатом из помидоров и огурцов, пассерованной браунколью или шпинатом, либо с запеченным картофелем. А еще лучше подавайте лосося с гарниром из моего специального соуса (рецепт в главе 8).

Глава 6

Жизнь писателя

Если вы отслеживаете меня в «Инстаграме», то могли заметить, что я часто использую хештег #жизньписателя. Он очень точно описывает многие события, которыми я делюсь, поскольку так или иначе я всегда пишу (неважно, в самолете, или во время футбольных матчей сынишки, или перебирая идеи для следующей книги). Фактически творчество является одной из единственных настоящих констант в жизни, наполненной постоянными переменами. Творчество – мое дело, мое хобби, моя карьера и моя страсть, все перетекает друг в друга. Может прозвучать глупо, но без него я была бы полностью потеряна.

Не все в моей жизни происходило по плану. Как вы успели прочитать в предыдущих главах, в течение многих лет моя личная жизнь была в совершеннейшем беспорядке. Но я могу сказать вам с полной уверенностью и благодарностью, что моя карьера превзошла мои ожидания.

Давайте вернемся к началу, чтобы вы смогли понять мое путешествие в деталях. Самые ранние воспоминания о тяге к творчеству вырастают из потрясающих папиных сказок на ночь. Мы с сестрой и братьями каждый вечер умоляли его рассказывать нам истории, и он никогда не разочаровывал нас. В его историях были замки и принцессы, леса с конфетными деревьями, бугимены и счастливые финалы – всегда счастливые.

В школе я боялась математики и естествознания, но обожала читать и писать. В семь лет я стала победительницей конкурса «Юный автор» за рассказ, который написала о маленькой девочке, мечтавшей о буксире (по какой-то причине в детстве я была очарована вещами типа буксиров и кабузов, т. е. тормозных вагонов). В четвертом классе мои способности чтения были на уровне старших классов. В пятом я создала собственную «газету», которую писала от руки, фотокопировала и разносила по почтовым ящикам соседей. Называлась она «Новости Сэнди Хук» (в честь улицы, на которой мы тогда жили – Сэнди-Хук-роуд), и в ней была рубрика комиксов и даже раздел частных объявлений. К моему смущению, мама до сих пор хранит несколько экземпляров газеты где-то в альбоме.

Учителя, друзья и члены семьи спрашивали меня: «Кем хочешь быть, когда вырастешь, Сара?» Ответ был всегда одним и тем же: писателем. Так что моя карьера была не просто предсказуема, она была очевидна. Почему бы не зарабатывать на жизнь любимым делом?

В 1996 году я начала обучение в Университете Западного Вашингтонa, в сонном городке Беллингхеме в нескольких часах езды от Сиэтла, где действовала очень профессиональная программа по журналистике. Родители помогли мне обустроиться в новой комнате, и, прощаясь с ними, я расплакалась. Мама позже позвонила мне, чтобы рассказать, что мой восьмилетний младший брат Джозайя спрашивал у нее, когда я вернусь из Best Western. Мы здорово посмеялись над уверенностью братца, что мой колледж расположен прямо в отеле.

Я хорошо приспособилась к университетской жизни, и вскоре факультет журналистики стал моим домом. Я трудилась над учебной газетой и журналом, часто задерживаясь в редакции допоздна, чтобы отредактировать текст и дописать статью для свежего выпуска. И я ни разу не отошла от своей мечты стать писателем, за исключением осеннего семестра второго курса, когда мне в голову пришла идея перейти на медицинский. Однако после разочаровывающей первой недели на особенно нудном биологическом курсе я столкнулась в кампусе с одним из любимых профессоров журналистики, Питом Стеффенсом.