- Приказа не было, - возмутилась в ответ Стана, неосознанно пытаясь оттереть о штаны руки с пятнами не смывшейся до сих пор крови балхи. - Приказ звучал: убить балхи без помощи магии и отсоединить головы от ног. Всё!
- Ты же алхимик!..
- Балхи добывала не я, - просветила его Стана. - Задание на их добычу получил и выполнил Радко, а он не алхимик. Так что, ваше благородие, - она похлопала его по плечу, - сами извлекайте мозг и гоняйте ваших глистов. Удачи.
Девушки-ассистентки захихикали, главный алхимик улыбнулся. Александр брезгливо поморщился, смерил их всех взглядом, полным превосходства и какой-то тайны, которую он не пожелал раскрывать, забрал свои мешки с фиолетовым мхом и головами и удалился.
Когда дверь кладовой за ним закрылась, Стана сделала магический светильник чуть поярче, вручила одной ассистентке мешок с лиловым мхом, другой - с корнями аира, объяснила, что с ними делать, а когда они ушли, наконец-то поздоровалась с главным алхимиком и снова вытерла руки о штаны.
- Что за слухи, - спросила она, - про мор в Нортумбрии? Что за болезнь?
- Сначала доносили, что костоломка, - неопределённо отозвался главный алхимик. - Сейчас - что сыпной тиф. Когда дошли известия, что в портовых городах травят крыс и блох, моравский князь официально потребовал информации у герцога Нортумбрии. Но тот утверждает, что потрава крыс и блох не связана со вспышкой болезни.
Хотелось на это надеяться...
Нортумбрию от Моравы отделял только широкий залив Броды, и корабельное сообщение между странами было оживлённым. Правда, Морава выходила к Бродам только узкой полоской суши, на которой располагались лишь три некрупных порта и с полдюжины рыбацких деревушек. Остальная часть побережья Бродов или принадлежала соседнему княжеству Суони, или представляла собой скалы и рифы, через которые корабли пройти не могли. Поэтому была надежда, что даже если это чума, и даже если она перекинется на Мораву, мор смогут локализовать и не пустить дальше портовых городов.
- В наших портовых городах, - словно в ответ на её мысли добавил главный алхимик, - пока всё чисто. Из Милешова доходил слух, что выявлено два случая чумы, но сегодня утром пришло опровержение: один из них оказался проказой, другой - брюшным тифом.
Если Анахита будет милостива, Мораву минует чума. Потому что всего двадцать пять лет назад она выкосила четверть населения Моравы, и то если бы Флориан, беглый маг-преступник, не придумал дешёвое и общедоступное лекарство, жертв было бы больше. Тогда то лекарство спасло тысячи, если не миллионы жизней.
Однако ныне рецепт Флориана утерян, вернее, остался в зашифрованном виде, и расшифровать его не могут уже двадцать пять лет. И у алхимиков есть либо слабые лекарства, которые могут лишь помочь организму самому задавать болезнь на начальном этапе, либо сильное, но дорогое и из редких ингредиентов, которое доступно только богатым.
Следующие три дня Стана с помощью ассистенток сушила, измельчала и закладывала на хранение добытые в последней поездке ингредиенты, а в промежутках даже умудрялась отдыхать. Вечером четвёртого дня, который она наконец-то посвятила блаженному ничегонеделанию, её позвали на кафедру алхимии, и главный алхимик торжественно вручил ей очередной список ингредиентов.
Стана пробежалась по нему глазами. Всё стандартно, как и каждый год, разве только...
- И кому это понадобились моровые грибы? - хмыкнула она.
Главный алхимик с искренним-искренним незнанием на лице развёл руками.
- Сам не представляю, кто бы это мог быть.
Моровые грибы были одним из видов плесени и могли использоваться в обеззараживающих лекарствах широкого профиля. Но не использовались, потому что были очень редкими, и их можно было заменить другими видами плесени.
- А что, - уточнила Стана, - их благородие глистов уже всех изволили потравить? И решили взяться за заразу помельче?
Главный алхимик отбросил напускную искренность и рассмеялся, на этот раз по-настоящему искренне.
- Александр проводит какие-то эксперименты на стыке магии и алхимии, - рассказал он. - Но что именно, он не рассказывает.
Стана подумала и направилась в свои комнаты за справочниками. Потом пошла в библиотеку, попила чаю с молодой библиотекаршей, выслушала новые сплетни о студентах и преподавателях, а заодно полазила по справочникам ингредиентов, которые были в библиотеке. Чтобы прийти к выводу, что моровые грибы встречаются, в общем-то, повсеместно, но в микроскопических количествах. А в шары, видимые невооружённым глазом, они срастаются только в одном месте - на островах озера Медель.
Медель так Медель. А если вспомнить, что там живёт знакомая знахарка, то можно совместить приятное с полезным и заглянуть к ней в гости.
Избушка Лепы стояла недалеко от берега озера посреди светлого берёзового леса на небольшой полянке. За избушкой, сложенной из толстых брёвен и проконопаченных мхом, спрятался небольшой огородик, окружённый невысоким плетнём, перед крыльцом на траве были разложены для просушки головки лука и чеснока, на перилах крыльца висел влажный половик, а коза по имени Поросёнок паслась среди берёз.
Самой Лепы дома не было. Стана спешилась, размяла затёкшие от долгого сидения в седле ноги и то, что выше ног, привязала лошадь к коновязи и сняла записку, пришпиленную к двери.
"Суп в подполе, блины на печи. Если не вернусь к заходу солнца, подои Поросёнка".
Стана усмехнулась. Лепа - её приятельница, доморощенная знахарка и травница, а также ведунья-самоучка - всегда безошибочно знала, если к ней собирались гости. Стана в своё время пыталась допытаться у неё, как она это узнаёт; Лепа на это разводила руками и смотрела на неё так, будто Стана спрашивала, как она дышит или говорит.
"Я не знаю, как я знаю, - отвечала Лепа на все вопросы подруги. - Я просто знаю".
