Она посмотрела на него как на идиота:

   - Я бы его не прятала, - пожала она плечами. - Зачем мне это делать? Разве что от дождя или козы. Но здесь нет ни дождя, ни козы.

   - А если бы ты готовила какое-нибудь запрещённое зелье?

   - Я бы это не документировала и никуда не записывала. А если в процессе нужно было выполнять какие-нибудь расчёты или пометки, уничтожила бы их сразу, как всё приготовила.

   Они повертели головами, осматривая лабораторию. Если записи были уничтожены, это уже никак не проверишь - спустя почти три месяца.

   - Журнал мог быть в одежде этого Штефена, - предположила Лепа. - Или в матрасе.

   - Тогда мы его похоронили вместе с ним, - хмыкнула Стана.

   Представила, как дородный и опрятный Александр, вооружившись совсем не опрятной лопатой, раскапывает могилу, и развеселилась.

   Однако мечта вооружить их благородие Александра лопатой не сбылась: лабораторный журнал - толстая разлинованная тетрадь, заполненная крупным прыгающим почерком более чем наполовину - нашёлся в маленькой нише в стене, прикрытой камнем.

   - Уходим, - велел Радко, увидев, что Стана готова углубиться в чтение.

   А почти в конце тропинки, уже у самого берега они услышали неприятный, словно скрежещущий шорох, и из кустов выплыло по воздуху существо, похожее на паука, только размером с курицу.

   - В лодку! - рявкнул Радко, с размаха ударяя мечом по пауку. Паук в мгновение ока отпрянул в сторону. Радко бесцеремонно толкнул девушек в сторону берега. - Не дайте им к себе прикоснуться!

   Существо молниеносно выбросило из себя пучок длинных щупалец, и Стана увидела, как край плаща Лепы просто отрезало. Девушки впечатлились и припустили к воде. Радко стремительно увернулся от щупалец, отсёк несколько, сделал выпад, попытавшись достать существо, но оно мгновенно скользнуло в сторону и выбросило из себя ещё несколько щупалец...

   На берегу Лепа впрыгнула в лодку, а Стана остановилась и обернулась. Радко уничтожил уже одно существо, но на него плыли ещё два. Плащ свой он скинул, рубаха его была порезана в нескольких местах, и на ней виднелась кровь.

   Стана вытащила из ножен свой меч, прекрасно отдавая себе отчёт, что рубить мечом и двигаться так, как Радко, она не умеет и близко. Понимала, что эти существа своими щупальцами её порежут мгновенно.

   Но бросить его она не могла...

   Радко, как-то крутанувшись и извернувшись, рассёк ещё одно существо, прокатился под третьим и во весь опор помчался к берегу.

   - В лодку! - яростно рявкнул он на бегу.

   Одно из щупалец третьего существа полетело ему в спину. Радко перехватил Стану поперёк талии, рискуя напороться на её меч, и зашвырнул в лодку. Сам вбежал в воду, с силой оттолкнул лодку от берега, подпрыгнул и навалился на корму. Стана вцепилась в его рубаху и втащила в лодку. Лепа изо всех сил гребанула вёслами.

   Существо осталось на берегу.

   - Что это было? - спросила Лепа, когда стало ясно, что существо их не преследует.

   Стана поспешно вытащила из-под скамейки свой плащ и помогла Радко завернуться в него. Затем сверху накинула и плащ Лепы.

   - Ранен сильно? - спросила она, торопливо соображая, что можно использовать для перевязки.

   Он покачал головой:

   - Подождёт до берега... Это паутинники были, - ответил он на вопрос Лепы. - Пауки, мутировавшие под воздействием мощной магии и миазмов... Или, наверно, тех зелий, что варил Штефен... Такое было во время последней войны с гоблинами. В районе гномьих диоритовых шахт, где были основные стойбища гоблинов, алхимики разлили или распылили какое-то отравляющее зелье, тоже наполненное магией под завязку. Магия зелья вступила в непредвиденную реакцию с магическим фоном, и через какое-то время появились паутинники.

   Дома Стана обработала и перевязала Радко раны, напоила его противопростудной настойкой, Лепа накормила его горячими щами, и он пошёл спать. Стана же, сделав себе большую кружку отвара ромашки с мятой, уселась у печки и принялась изучать добытый журнал.

   - Странно всё как-то, - поделилась она своими соображениями, когда ближе к вечеру проснулся Радко, а Лепа принялась месить тесто для блинов. - Непонятно, что он делал... Нет, то есть все опыты и операции понятны, но я не вижу никакой системы. Он словно брал ингредиенты, что у него были, выполнял над ними разные операции и смотрел, что получится, - она открыла разворот в середине. - Вот у него опыт с фиолетовым мхом и мозгом балхи...

   - Как у Александра? - тут же вспомнил Радко, греясь на печке.

   - Да. Поэтому он мне и запомнился. Но у него написано, что зелье, которое получилось, не имеет полезных свойств... Есть у него несколько опытов... - она перелистнула несколько страниц назад, - с моровыми грибами. Два зелья неудачные, а одно обладает противовоспалительными свойствами, но даёт осложнение на желудок. По крайней мере, у подопытных крыс. Есть с лаполистым лишайником. Вызывает сильное обезвоживание организма. Тоже у подопытных крыс.

   - А с костями чуся и печенью гуля? - хмыкнул Радко.

   - С костями чуся опытов нет, а с печенью гуля есть. Он соединяет её... - она нашла нужное место, - сначала с шалфеем, причём без связующего коллагена... То есть, - пояснила она, - они не взаимодействуют друг с другом. Это как смешать подсолнечное масло и воду. Масло будет само по себе, вода сама по себе. Так и шалфей с печенью гуля. Потом он соединяет печень гуля... В общем, вытягивает из неё ядовитые свойства, а потом вливает в экстракт противоядие.

   - Зачем? - не поняла Лепа.

   Стана пожала плечами.

   - Мне кажется, этот Штефен не был алхимиком и не знал многих базовых понятий. Эти записи похожи на записи студента-алхимика до третьего курса, то есть когда уже есть знания об ингредиентах и их свойствах, но ещё нет... понимания основ соединений и операций.