Серёга Землянский зашёл в обеденный перерыв. В свой, естественно, у меня, человека свободного, какой перерыв? Выглядел он не очень. Нет, не в парадном костюме, и волосы не перекрашены. Без свежих татуировок, несвежих и не бывало. А вот выражение лица! Опять же, на роденовского мыслителя он никогда не смахивал, но тут в глазах что-то от Босха проскакивало.

  - Пойдём ко мне, посмотришь. На работу.

  Здесь я совсем растерялся. Рисовал себе, размышлял о смысле жизни - задался с утра тем самым, всем надоевшим, вопросом, который "зачем существую". И вдруг. Всё-таки трудился он в ящике, да таком, что даже на проходную без паспорта лучше не соваться.

  - Так... нельзя же, - глупый ответ, но в озадаченном же состоянии.

  - Теперь можно, пошли, - Серёга, похоже, настроился нарушить самые серьёзные правила внутреннего режима.

  - День открытых дверей? Всех желающих на бомбе катаете?

  Про бомбу - старый стёб, бомбами ящик никогда не занимался, там сплошь теоретики, главное оборудование - карандаши. Или, может быть, резинки? Какой-никакой, а инструмент уничтожения.

  - День открытых дверей? - Серёга нехорошо так почесал нос. Нос у него всегда не к добру чешется. - Да, пожалуй, день... год открытых дверей. Вечность.

  Ладно. Собираться - только руки от краски помыть. Заказов мало, да и всё больше скучища, в Фотошопе наваял, на принтере распечатал.

  Ходу двадцать минут, и пешком далековато, и в маршрутку лезть не интересно. Решили пешком. Расспросить? Бесполезно, он тот ещё секретчик. После школы в Москве учился, астрофизик, а я в Питер подался, в университет промдизайна. Так про его столичные занятия я тогда лучше знал, чем про теперешнюю работу, здесь, под боком, после возвращения. Ладно, потом, да и в голове с утра дурацкий вопрос засел. Бывает, думаешь, вроде и о ерунде, а жить мешает. Привяжется и, пока ответа не найдёшь, не переключишься.

  - Слушай, зачем мы рождаемся? - спросил и сам понял, что глупость ляпнул. Такое к философам, нормальный человек плечами пожмёт. В адрес и философов, и вопросов их. - Нет, не правильно, почему нас рождается столько же, сколько женщин? Нафиг много мужчин, с точки зрения биологии? Сам процесс, извиняюсь, времени большого не требует. Так, одноразового присутствия. Производителя на три сотни прекрасных дам хватило бы.

  Серёга на ходу обернулся, взглянул как на идиота:

  - Помнишь старый анекдот?

  - Помню. Который?

  - Тот, что кончается на "щас всё брошу и буду для тебя рогатку делать".

  М-да, не в настроении разговаривать, действительно гадость какая-то стряслась. Но молча никак не шагалось:

  - С чего к тебе маршируем? Вся жизнь под грифом, и вдруг. А секреты?

  - Нет секретов. И не было. Физика, и всё.

  - Раз ящик, должны быть.

  - Ху-дожник! У вас, художников, нарисовал шедевр, и ты гений. В науке диссертации, публикации, рецензенты. Соображаешь, какая бюрократия?

  Какая бюрократия, я соображал, зря думает, что у нас бело и пушисто. Но каким она боком к секретности?

  - Ну и? Это-то при чём?

  - При том. Если работа закрытая, публикации не нужны, и рецензента сам выбрать можешь, с кем знаком, кто плохого не скажет. Типа, Вася Иванов и так в теме, пусть он отзыв пишет, а больше никто, тайна.

  - А почему раньше не говорил? Я не комиссия из министерства.

  - Говорил, общей физикой занимаюсь, ты не верил.

  Действительно, выдавал пару раз общие слова про физику. Ясней не становилось, да и я тогда не настаивал. Прошагали пару кварталов молча, но это не по-Серёгиному. Если прорвало на объяснения, короткой фразой не обойдётся:

  - Да и зачем нарываться? Первый отдел бдит, тебе оно надо? Ляпнешь где-нибудь, и неприятности пачками. Газеты читаешь, телевизор смотришь? То в одном институте американцам Родину продали, то в другом.

  - Сам говоришь, ничего у вас нет.

  - Думаешь, те через границу сейфы с секретами перекидывали? В первых отделах тоже карьеру делают, а нет шпиона - нет карьеры.

  За разговором подошли к ящику, и тут-то холодок по коже побежал. Ворота проходной не заперты, и в будке никого. Всю жизнь мимо ходил - решётка в сторону отъезжала машину пропустить, и сразу назад. А сегодня, день открытых дверей буквально.

  Главный вход, турникеты - ни одного вахтёра. Раньше - паспорт, запись в книге, только, чтобы по внутреннему телефону позвонить, человека наружу вызвать, мобильники-то они на входе и сдавали. А сейчас некому документики предъявлять.

  - Видишь? - Серёга махнул рукой вокруг. - Понимаешь?

  - Вижу. Не понимаю, - правда - лучшее оружие, как в споре, так и без оного.

  - Свалили все.

  Действительно, в здании никого. Сам ящик изнутри весьма обыкновенный, коридоры, двери. На лифте кататься не стали, а может, и не работал он, идём по лестнице, Серёга объясняет:

  - Эвакуация. Согласно штатному расписанию, в течение трёх часов. Подогнали машины, и прочь. Я не поехал, какой смысл? Что они могут сделать своими отделами, хоть первыми, хоть теми, которые двумя нулями обозначены?

  - Подожди. Война? Американцы? Ты же ничего не рассказал ещё.

  - Кто? Ну ты наив! Американцев наши придумали, детей пугать. Тех, неразумных, из анекдота.