— Детектив Онни за дверью, — внезапно вклинивается в их милый разговор голос Вайноны.

Фредди знает детектива Онни Редока, тот приходил к Роджеру, и у Фредди где-то есть его контакт, он встает, когда жмет полицейскому руку, потому что, несмотря на ситуацию, чисто интуитивно Онни ему нравится.

— Жаль, что опять при таких обстоятельствах! — восклицает тот, садится рядом и достает планшет. — Подпишите, пожалуйста, тут, — просит он и, когда Фредди подписывает, убирает его назад так же быстро, как и достал.

— Новая жизнь дается трудно? — спрашивает он участливо и тут же добавляет: — Я смотрел ваш концерт онлайн, вы прекрасно справились.

— Спасибо, — отвечает Фредди. — Мистер Нетт дал успокоительное, так что мне гораздо легче сейчас.

— Может, я провожу вас до машины? — предлагает Редок.

— Что, прямо сейчас? — удивляется Фред. — И никаких воспитательных бесед?

— Я думаю, это не тот случай, — улыбается Онни, и его улыбка такая искренняя, а в глазах такое тепло и восхищение, что Фредди невольно улыбается в ответ. Ему нравится этот детектив все больше и больше.

Мистер Нетт как-то незаметно самоустраняется, Фредди забывает о нем и, весь поглощенный детективом Онни, следует за ним на крышу. Он ловит себя на мысли, что глупо отказываться от таких хороших таблеток, ведь когда его любимая Лиззи начнет прыгать по мальчикам, эти таблетки наверняка спасут Фредди от дикой боли. Даже сейчас при мысли о Роджере ему не по себе, но не больно, и это облегчение.

— Мне дали замечательную таблетку, — сообщает он Онни.

Детектив замолкает, похоже, он говорил о чем-то, а Фредди пропустил, думая о Роджере, и это неловко, но не так, как могло бы быть.

— Я рад, что вам помогли, и сожалею, что ничем не могу помочь сам, — говорит Онни.

— Вы уже помогли, мне приятно было с вами увидеться, — заверяет Фредди и берет Онни под руку, это чисто дружеский с его стороны жест, и сейчас он не кажется Фредди чем-то из ряда вон, но Онни отчего-то покрывается румянцем. К счастью, в этот момент они выезжают на крышу.

Корпорация выделяет Фредди машину, чтобы он мог добраться до дома, и Редок прощается с ним. Фредди улыбается ему и обещает позвонить, потому что ему давно не было так хорошо от общения с кем-то, хотя он и не исключает, что это всё действие таблетки. Уже по пути домой, сидя в машине, он звонит Вайноне и просит ее передать копию тех таблеток Фионе, а также, подумав, просит и капсулы для электронной сигареты. Нетт прав, и пора с этим завязывать, а курить, кстати, пока что совсем не хочется.

— Просто замечательные таблетки! — добавляет он, водитель за рулём никак не реагирует на это высказывание.

После того, как уходит Фредди, Роджер какое-то время просто молча сидит в тишине, ему кажется, что каждая косточка в его теле ломается с громким хрустом, стоит только представить Фредди с другим. Плакать хочется невыносимо, рыдать как истеричная дама, валяться по полу, бить кулаками и ногами, вот только не поможет. Роджер сдерживает себя лишь из чувства собственного достоинства, да из-за Дилайлы, которая вопросительно заглядывает ему в глаза, высоко задрав голову. Похоже, котенок всё прекрасно понимает, и пугать его лишний раз нет никакого желания. Он делает над собой усилие, берет кошку на руки и идет на кухню. Ему кажется, что всё тело ватное, двигаться тяжело, более того — нет мотивации, он ощущает себя разобранным на части, но заставляет себя двигаться.

Ему нужно делать хоть что-то, ему нужно хоть немного отвлечься, занять чем-то руки, иначе он совсем изведётся, поэтому Роджер убирает на место свою разбросанную обувь, расставляет по местам мелочевку, снимает с себя разорванную футболку и идёт в душ в надежде смыть с себя напряжение.

Силовое поле окружает его плотной стеной, когда он встает на сливную решетку, а теплые, почти горячие струи воды ласкают тело, льются с потолка мягкими каплями, облизывают, словно вторая кожа, и это действительно успокаивает, но недостаточно. Горящие красным цифры на стене показывают температуру и напор воды, и Роджер делает ее погорячее, проворачивает светящуюся шкалу выше одним движением глаз. Как недавно выяснилось, все, что они видят от указателей на стенах до происходящего на экранах, может дублироваться в их чипы и управляться и переключаться без рук и без голоса. Он наконец-то научился управлять техникой без слов, и это существенно облегчает ему жизнь, и Роджер удовлетворен, что больше не надо как последняя неумеха обращаться к ИИ, чтобы получить элементарные вещи.

Вода обжигает.

Роджер выводит на стену свое изображение, оно слегка размыто из-за потока воды, но тем не менее всё прекрасно видно: и его худобу, и его синяки, и покрасневшие под водой царапины, которые, кстати, жутко щипет. Он смотрит на свой потрёпанный вид и пытается пригладить руками лохматые волосы, висящие мокрыми паклями, понимая, что те безбожно спутаны после того, как Фредди, кажется, хотел вырвать их с корнем. Роджер откидывает их за спину, и его взгляд останавливается на отпечатке чужих зубов на собственной шее. Укус покраснел и болит от прикосновений, но Роджер отчего-то чувствует тепло по всему телу от осознания того, чей это укус. Фредди будто заклеймил его, и Роджеру, как ни странно, это чертовски нравится, вернее, нравилось бы, если б всё произошло при немного других обстоятельствах.

Он проводит пальцами по очертанию укуса и шипит от тянущей боли, но не убирает пальцы — эта боль словно вновь дает ему почувствовать Фредди рядом, он будто заново чувствует его зубы на своей коже, его крепкую хватку на своих запястьях, его дыхание у себя на чувствительном ухе, и это мимолетное воспоминание-призрак заставляет его задрожать как натянутая струна.

— Фредди… — отчаянно произносит он, ему больно от того, что Фредди, возможно, сейчас прижимает к стенке кого-то другого, пока он, Роджер, стоит тут брошенный, довольствуясь лишь воспоминаниями.

В груди давит, словно сердце сжали под прессом. Роджер хочет отмотать время назад и вместо жёстких слов просто поцеловать, чтобы Фредди прижимал его к стене не от злости, а совсем по-другому. Роджер тонет в своих мечтах, он прекрасно может представить, как бы это было, благо на воображение он никогда не жаловался, и ему почти хорошо, на несколько секунд он выпадает из реальности, пока в один момент не вспоминает собственные резкие слова, брошенные вчера сгоряча в адрес Фредди, разделившие все на до и после.

«Дрочишь на меня по ночам?» — звучит в его голове так отчётливо, словно он только что сам это сказал. Роджер чувствует себя гадким как никогда, и это приводит его в чувство.

Он включает ледяную воду, и его тело покрывается мурашками, его трясёт от холода, но он наконец-то чувствует бодрость, которой ему так не хватало.

Минут через пять после ледяного душа Роджер пьёт на кухне крепкий горячий кофе, пытаясь согреться, и с сожалением обнаруживает пропажу сигарет, те помогли бы ему сейчас успокоить нервы, но, похоже, Фредди вчера выкурил всю пачку. Есть совсем не хочется, и Роджер тупо пялится на стену перед собой, сидя за столом, когда в дверь звонят.

Он подскакивает с места словно ненормальный, у него дрожат руки и бешено колотится сердце, впрочем, он быстро приходит в себя, понимая, что Фредди не станет звонить в свою собственную дверь. Голоэкран в коридоре показывает лицо Брайана, и Роджер тяжело вздыхает, он не хочет сейчас видеть никого, кроме Фредди, но и прикидываться ветошью нет никакой возможности, потому что, если он так сделает, Мэй вскроет эти двери, даже если сюда придется вызывать летающий танк.

Он открывает дверь и выдавливает из себя улыбку в надежде, что Бри не заметит его жалкого, убитого состояния, он не готов к разговорам по душам, но Брайан не отвяжется, если заметит неладное. Однако по расширившимся глазам друга Роджер сразу понимает, насколько провальна его попытка. Он совершенно забыл, как красочно выглядит с синяком на шее и расцарапанными руками.