У Роджера отличное настроение, ему кажется, будто солнце светит особенно ярко, а в воздухе витает аромат весны и новых надежд. Утром Фредди пытается сварить ему кофе — не напечатать, а именно сварить собственными руками в турке самый настоящий молотый кофе, купленный на углу в магазинчике. Благо кофе в этом мире ещё не под запретом, хотя Роджер почти уверен, что он тоже модифицирован и вкус у него абсолютно другой, впрочем, попробовать его так и не удаётся. Коричневая жижа разливается по плоской поверхности сенсорной плиты, и Фредди виновато улыбается, поглядывая на Роджера из-под опущенных ресниц. Роджер смеётся: Фредди всё такой же неуклюжий и абсолютно неприспособленный к жизни. Роджер счастлив.

На репетицию они заваливаются в замечательном настроении, ветер растрёпывает длинные волосы Фредди, а в чёрных глазах сверкают озорные искорки. Фредди такой живой и красивый, что Роджер не может сдержать внезапного порыва и заправляет ему за ухо выбившуюся прядь волос, тот забавно краснеет и смущённо улыбается, опуская взгляд под ноги. Роджер откуда-то знает, что нравится Фредди, иначе он не стал бы так мило смущаться от такого простого жеста, и этот день становится ещё прекрасней.

Бри и Дики уже ждут их, и Джон закатывает глаза, едва Роджер появляется на пороге.

— Ты опять опоздал, — бурчит он.

Роджер кидает на кресло свой пиджак и хватает со стола палочки, улыбаясь во весь рот.

— Фредди чуть не спалил нашу квартиру, — фыркает он. — Пришлось вытирать со стола кофе.

Брайан и Дики переглядываются, и Роджер не сразу замечает, что они молчат довольно долго, пока он подкидывает свои палочки. Они смотрят на него странным долгим взглядом, и Роджер невольно поправляет волосы и осматривает себя с ног до головы: может быть, у него что-то на лице? Или он опять измазался соусом, пока ел?

— Я вообще-то для тебя старался, неблагодарное чудовище, — с наигранной обидой в голосе отвечает Фред и подходит к микрофону, обхватывая его своими длинными пальцами.

— Спасибо за старания, конечно, но я пришёл к выводу, что к плите тебя лучше не подпускать, — смеётся Роджер в ответ и пару раз стучит по тарелке, разогреваясь.

Брайан и Джон всё ещё смотрят на него как на умалишённого, и Роджера начинает это раздражать.

— Что? Мы ещё даже не виделись сегодня, а вы смотрите на меня, будто я совершил массовый геноцид.

— С кем ты разговариваешь, Роджер? — спрашивает Брайан, и голос у него взволнованный, а в глазах тягучая тёмная тоска.

Роджера это пугает.

— Эм… с тобой? — неуверенно отвечает он.

— Нет, до этого, — говорит он, и Роджера одолевает страх: он не видел Брайана таким ещё ни разу с того времени, как они оказались тут, и только надеется, что ничего серьёзного не произошло.

— Фредди? — полувопросительно говорит он и переводит взгляд вперёд — к стойке микрофона, одиноко стоящей посреди комнаты. Стойка абсолютно обычная, старая, истертая временем и совсем не похожая на их новые крутые микрофоны, и только сейчас Роджер это замечает. — Куда он делся, только что ведь был тут? — спрашивает он, а к горлу подступает тяжёлый ком. Ему не хватает воздуха, он мечется взглядом по комнате, пытаясь отыскать Фредди, но его нигде нет. — Фредди! — зовёт он, но в ответ только тишина и тяжёлые сочувствующие взгляды Брайана и Джона. — Это не смешно, чёрт возьми, что происходит?!

Руки трясутся, а комната как будто меняет свои очертания. Уже привычные глазу глянцевые стены сменяются тёплыми бордовыми тонами, под ноги ложится потёртый временем ковёр, а в курчавых волосах Брайана проступают седые волоски.

— Роджер, Фредди умер, ты ведь знаешь, его больше нет, — отвечает Бри, и Роджер начинает задыхаться от накатившей на него паники.

Он не понимает, что происходит, и мечется по старой, знакомой до мелочей студии, заглядывая в самые нелепые места. Он ищет и зовёт Фредди и не хочет верить в то, что новая жизнь ему лишь привиделась — ведь всё было таким реальным! Фредди был настоящим, тёплым и живым!

Роджер уверен в этом или, может, сам себя пытается уверить, потому что реальность придавливает его каменной плитой. Фредди тут нет. Они не в будущем, и их прошлая жизнь без Фредди продолжается. Едва осознав это, Роджер оседает на пол, потому что ноги отказывают ему, он хочет вздохнуть, но воздух застревает в глотке; задыхаться страшно, но если Фредди больше нет, если всё это правда, он больше не хочет дышать.

— Дыши, Роджер, дыши, — просит Брайан, трясет его за плечи, больно хлопает по щекам.

Слёзы заливают глаза, и всё, чего Роджер сейчас хочет, это увидеть Фредди, он зовёт его из последних сил, а в голове только голос, который раз за разом повторяет:

— Роджер, дыши, открой глаза, — и этот голос постепенно приобретает знакомые, родные интонации. Роджер падает в темноту, как будто ударяясь обо что-то, и просыпается.

Он жадно хватает ртом свежий воздух, и первое, что он видит, это до ужаса перепуганное лицо Фредди, и, не осознавая себя, резко хватает его, обнимая так крепко, что Фредди от неожиданности охает и мягко опускает свои ладони Роджеру на лопатки.

 — Ты чертовски меня напугал, милый, — голос у Фредди обеспокоенный, но полный нежности и тепла.

Роджера всё ещё бьёт дрожь и из глаз бесконтрольно льются слёзы. Он сжимает пальцами домашнюю футболку Фредди и полной грудью вдыхает запах его волос, убеждаясь, что Фредди настоящий, тёплый, живой.

— Мне приснилось… — пытается сказать он, но любые звуки обрываются на середине, а слова Брайана всё никак не хотят уходить из головы, кошмар был таким реальным, что Роджер боится, что Фредди прямо сейчас растворится из его рук.

— Приснилось… — предпринимает ещё одну попытку он.

Фредди осторожно, но твёрдо берёт в свои ладони любимое лицо, вытирая слезы кончиками больших пальцев, и требовательно заглядывает в покрасневшие глаза, не давая Роджеру отстраниться. Фредди ненавидит себя всем сердцем, ведь последнее, чего он хочет, это мучить Роджера еще и во снах.

— Всё хорошо, Лиззи, это всего лишь кошмар, и он закончился, ты можешь рассказать мне, если захочешь, — мягко говорит он, и сердце его рвётся от боли, когда он смотрит в эти печальные большие глаза.

Боже, как сильно Роджер мечтал проснуться на протяжении всей своей грёбаной жизни! Он открывал глаза каждое утро и ждал именно этих слов, он так надеялся, что все, что случилось в девяносто первом, — лишь страшный сон, но Фредди не приходил, и ему приходилось из-за дня в день возвращаться в этот кошмар, туда, где нет Фредди.

— Мне приснилось, будто этот мир не настоящий, будто всё это — лишь плод моего воображения, а ты, — Роджер снова замолкает и сжимает руки сильнее, отчего футболка трещит по швам, — ты умер.

Фредди кажется, что ему на рану выливают раскалённый металл. Он не в силах этого вынести. Для него прошла всего пара минут с момента смерти и до того, как он очнулся здесь, а Роджер жил с этой потерей много лет. Фредди может представить, что тому пришлось пережить, ведь, если бы на месте Роджера оказался он сам, то вряд ли смог бы жить, зная, что Роджера нет. Даже мысль об этом заставляет его содрогнуться от ужаса.

Фредди не заслуживает находиться рядом после всего, что Роджеру пришлось пережить по его вине.

— Что если всё это на самом деле нереально? Что если я просто сошёл с ума? Это более вероятно, чем путешествие во времени, — бормочет Роджер и смотрит на Фредди жадным, отчаянным взглядом, как будто пытаясь запомнить его до мелочей.

Фредди тоже часто посещали подобные мысли, но он смог поверить в происходящее и убедиться в реальности этого мира.

— Прости, милый, но вряд ли твоя фантазия додумалась бы до такого, — неловко шутит Фредди в надежде хоть как-то разрядить обстановку, но Роджер только грустно улыбается, и, кажется, это ни черта не помогает.

Фредди думает всего пару секунд, а потом берёт совсем холодную ладонь Роджера и кладёт её себе на грудь, накрывая сверху своей рукой.

— Слышишь? Оно бьётся, — сердце отстукивает сумасшедший ритм, Фредди всё ещё не отошёл от случившегося, да и близость Роджера, пусть даже в такой момент, будоражит. — Я больше не оставлю тебя, клянусь.