Синегар оказывается профессионалом высшего уровня, Фредди не может придраться ни к чему, и ко всему прочему Фрэнк прекрасно знает этот мир и все перипетии, с которыми им придется столкнуться. После двадцати минут разговора, где Фрэнк вкратце обрисовывает им свой план по развитию группы, а еще подкидывает парочку идей, Фредди понимает, что сможет доверять ему как себе. Подготовка концерта в этом мире происходит совсем по-другому, чем в прошлом. Быстрее и легче уж точно, но ребята рады, что им не придется с головой нырять во все эти новые правила и наспех изучать новые технологии.
Почти все свое время они посвящают репетициям. Репетиционный зал, а также студия, арендуются для них Теккером на первом этаже того же здания, где они живут, и им не приходится никуда ездить и тратить время. У них уже составлен список из пятнадцати песен: часть из которых те, что Фредди не успел спеть, и часть из старого репертуара. Но Фредди не останавливается только на репетициях старого материала. Идея и слова для новой песни приходят к нему неожиданно, когда он чистит зубы. Конечно, она совершенно сырая и требует доработки, так что на предстоящий концерт она не попадает, но для нового альбома вполне подойдет.
На самом деле, эта песня — просто крик души, и Фредди умом понимает, что воспевать длинные светлые волосы и то, как хорошо они скользят между пальцев и какой у них прекрасный аромат — безумие. Несмотря на то, что обладатель или обладательница этих волос остаются в песне анонимными, Фредди понимает, как близко он подходит к той грани, где его могут рассекретить хотя бы те же папарацци.
Конечно, он всегда может сказать, что не видит ничего странного в том, чтобы сочинять любовные послания волосам своего барабанщика, ведь волосам же, а не самому барабанщику. Он всегда был странным, да и ребята его поймут, но им с Роджером будет неудобно. Поэтому Фредди решает, что, если его прижмут к стенке, он всегда может сказать что песня «Blond Hair» про Мэри. Это будет отвратительная ложь, и у него, несомненно, отсохнет язык после такого, но отказываться от этой песни Фредди категорически не желает. Его безответная любовь требует хоть какого-то выхода, иначе он просто взорвется.
Когда он поет несколько строк на следующее утро ребятам, те сначала долго молчат, а потом как-то неловко переглядываются и нестройным хором соглашаются. Никто не спрашивает, о ком песня, у них в группе это попросту не принято, но Фредди вдруг отчетливо видит, что Брайан и Дики о чем-то догадываются. Он мысленно просит у Роджера прощения, потому что тот покрывается румянцем, и лишь надеется, что барабанщик не сбежит от него жить к себе.
Роджер не сбегает и ведет себя так, словно ничего не произошло. Пока Фредди поет эту свою новую песню, ему отчетливо кажется, что тот поет именно о нем, потому что сходится совершенно все. Это приятно и возбуждающе, но он гонит от себя такие ассоциации, опасные ассоциации, ведь так легко поддаться чарам и действительно поверить, тем не менее, он тайно наслаждается каждой секундой, когда полчаса в день они уделяют именно этой новой песне.
До выхода на сцену остаются считанные дни, и Роджер буквально чувствует напряжение, исходящее от каждого участника группы. Даже несмотря на то, что они с Бри выступали почти всю жизнь до самой старости, так и не в силах отказаться от сцены, предстоящий концерт — всё равно слишком волнительное событие и для них.
Роджер закрывает глаза и мысленно пытается воссоздать картинку, где Фредди стоит на сцене вместе с ними, и это так будоражит его сознание, что у Роджера кружится голова и трясутся руки. Каждый концерт без Фредди, каждая песня не его голосом — всё это казалось Роджеру пустым. Он любит сцену, но по большей части выходил туда только ради Брайана и чтобы хоть немного залатать образовавшуюся в груди дыру, которую он так и не смог ничем заполнить даже спустя годы. Он пел, играл, смеялся, но всегда смотрел на сцену и чувствовал пустоту — там не было Фредди, а без него всё казалось абсолютно неважным. Роджер с трепетом ждёт этого концерта, он хочет увидеть Фреда в центре сцены, услышать его голос, и, может быть, тогда его наконец-то перестанут мучить кошмары.
Тем не менее, Роджер признаёт тот факт, что Джону и Фредди всё это даётся куда тяжелей. Джон открестился от музыки, стал отшельником и полностью ушёл в себя, для него вернуться сейчас на сцену то же самое, что начать заново жить. Джон тихоня, он привык всё держать в себе, по нему едва ли можно что-то понять, но когда проживаешь с человеком рядом почти всю жизнь, учишься различать оттенки его эмоций. Дики чертовски волнуется. Даже если Роджер всё ещё немного злится на него за то, что тот оставил их и группу в прошлом, злость постепенно уходит в никуда, каждый из них переживал потерю по-своему, и Роджер тоже не был примером хорошего друга, поэтому он не вправе никого судить.
Он переступает через себя, отпускает былые обиды и после репетиции приобнимает Дики за плечи, понимающе улыбаясь другу, тот улыбается в ответ, и Роджер наконец-то чувствует себя намного легче.
Переживания Фредди Роджер чувствует острее, тот буквально не находит себе места, мечется по квартире и целый день копается в куче новеньких вещей, всё примеряясь, в чём выйти на сцену. Конечно же, дело тут совсем не в одежде, и Роджер знает об этом слишком хорошо, поэтому ему приходит в голову гениальная мысль о том, как порадовать Фреда и заставить его хоть немного отвлечься.
— Ты куда? — спрашивает Фредди, когда замечает, как Роджер влезает в джинсы и футболку.
— Хочу попрактиковаться в вождении, не терпится сесть за руль, — врет Роджер с улыбкой, на что Фредди только закатывает глаза. Любовь Тейлора к машинам неизменна в любом времени.
На самом деле Роджер довольно быстро разбирается с управлением современным транспортом, ему остается лишь сдать на права, и он сможет спокойно сесть за руль, занятие — это лишь предлог, чтобы свалить из дому.
Роджер вызывает себе такси и с некой насторожённостью садится в разболтанную и пыльную машину к роботу — тот чем-то напоминает Роджеру C-3PO из «Звёздных войн», и это внезапно смешит его.
— Что-то не так, сэр? — механическим, но довольно вежливым тоном интересуется чудо техники.
Роджер прячет улыбку в кулак и отрицательно качает головой, сразу видно, что робот довольно старинный, как и машина, возможно, такими пользовались повсеместно лет сто назад, если не больше, и непонятно, как эта рухлядь еще держится. Но Роджер не жалуется, он ведь выбирал самое дешевое.
— Нет, всё отлично, просто ты напомнил мне одного знакомого, ты случайно не снимался в кино?
Если бы робот мог быть озадаченным, то именно это бы с ним сейчас и произошло.
— Нет, это не входит в мои функции, — отзывается тот.
Роджер понимающе кивает, с интересом осматриваясь вокруг — новый мир всё ещё впечатляет его.
— Отвези меня в магазин домашних животных, — просит Роджер, воодушевлённый своей замечательной идеей.
Магазин совсем не похож на то, что Роджеру приходилось видеть в свое время. Начать с того, что он просто огромен, и Роджер никогда не видел таких огромных магазинов с животными. Да и живности подобной он тоже не видел, разве что на картинках на уроках биологии.
Животные тут содержатся в отдельных секциях за прозрачным силовым полем, и в каждой секции свой климат и среда. Роджер слышит, как где-то из-за стены кричат птицы, причём так громко и так странно, что Роджеру на секунду кажется, что там вовсе не птицы, а, возможно, динозавры — кто знает. В целом магазин больше похож на зоопарк, и Роджер в растерянности, он уже не уверен, что тут есть то, что он ищет.
Он идет вдоль витрин, разглядывая диковинных животных, когда к нему подходит миниатюрная девушка с яркими сиреневыми волосами и глазами в тон и устрашающе квадратными зрачками белого цвета. Роджер старается не глазеть — он считает это неприличным — и изо всех сил хочет быть настолько толерантным, чтобы вообще не обращать внимания на подобные вещи, но, к сожалению, ему, наверное, это не дано. Скромный парень из скромного и скучного двадцатого века просто не может пройти мимо всякого удивительного.
