Бесконечное заполнение анкетных форм немного отвлекает, тупые вопросы злят, но в конце концов все это заканчивается, и они подходят к главному. Им в подробностях объясняют, какие тут есть способы сдачи спермы, и предлагают самый быстрый, а также варианты, как они могут сдать свой биоматериал, если их не устроит первый. Роджер немного успокаивается, на видео все не выглядит таким уж страшным или болезненным, то есть, как уверяет ИИ, это вообще не больно. Роджер переглядывается с Фредди, пытаясь понять, что, собственно, он предпочитает, но Фредди решает за них обоих, и Роджер соглашается с ним.
Бегущая дорожка приносит их к дверям процедурной, и они оказываются в совершенно маленькой комнатке с двумя кушетками. Возле каждой кушетки подвешен обещанный Satis — прибор для забора спермы, по виду напоминающий трубку с колбочкой. Едва они входят, как в помещении приглушается свет, и милая доктор по имени Китти спрашивает, какую музыку им поставить, и просит их раздеться и прилечь на кушетки.
— У меня странное ощущение, что я попал в какое-то порно и мы сейчас будем играть в доктора, — говорит Роджер смущенно.
— Ну, лично я не прочь поиграть с тобой в доктора, — отвечает Фредди и подмигивает — и это нифига не помогает.
Роджер заливается краской и не знает, что сказать. Это все довольно неловко, несмотря на то, что Китти ведет себя очень скромно.
Фредди тем временем ловко снимает штаны и садится на свою кушетку, устраивая ноги на специальных держателях, и Роджер замирает столбом, не в силах отвести от него взгляд. В штанах вдруг становится тесно и жарко от вида полуголого Фредди, который совершенно бесстыдно пялится на него своими сияющими невероятными глазами, словно смущать Роджера для него — самое любимое занятие. Роджер тяжело вздыхает, потому что уже понимает, что этот вид распростертого на кушетке Фредди он забыть не сможет никогда и сегодня, в частности, будет мучиться весь долгий вечер в ожидании, когда же их гости свалят наконец, чтобы завалить своего новоиспеченного мужа в постель.
Китти как-то незаметно приближается к кушетке.
— Это будет очень быстро, — говорит она. — И не больно.
Фредди кивает, и она пристраивает Satis к его яичкам, почти сразу же слышится звуковой сигнал, и Китти отходит, укладывая прибор на тумбочку.
— Ого, и это что — все? — разочарованно тянет Фред, у него такой вид, будто он ждал чего-то необычного, но его обломали.
Роджер невольно смеется в кулак, притворяясь, будто он закашлялся, но Фредди это замечает, и по его взгляду становится понятно, что целым Роджер сегодня от него не уйдет.
— Теперь ваша очередь, Роджер, — говорит Китти. — Если вам надо время подготовиться, я могу уйти.
— Нет-нет, я готов, — говорит Роджер, глядя на то, как Фредди одевается, и сглатывает ставшую густой слюну. Если Китти уйдет, все это может затянуться хрен знает на сколько времени, если судить по тому, что достоинство Фредди еле влезло в его штаны, увеличившись в несколько раз по ходу процедуры, и по тому, какие взгляды тот кидает в его сторону, так что Роджер чувствует себя овечкой, пойманной громадным серым волком.
Раздеваться под этим похотливым взглядом совершенно нереально, но Роджер справляется. Китти отворачивается и делает вид, что занимается какими-то своими делами, и Роджер даже не знает, хорошо это или плохо, потому что теперь создается впечатление, что он остался с Фредди наедине. Роджер старается прикрыться хотя бы полами рубашки, он сам не знает, откуда в нем столько стеснительности сегодня, и оттого стесняется еще больше.
Фредди же, пользуясь тем, что Китти занята какими-то колбочками, приближается к Роджеру вплотную, прижимая его голой задницей к краю кушетки, и смотрит, как тот краснеет пуще прежнего и несмело упирается ладонью Фредди в грудь, словно желая оттолкнуть. Но ладонь чувствует тепло, и отталкивать совсем не хочется, так что Роджер просто залипает на лице и глазах напротив, нервно облизывая губы. Фредди, чувствуя удовлетворение, подается еще ближе и целует его.
Когда он отстраняется, Роджер в его руках податливый и немного поплывший. Фредди и сам поплывший, и поэтому он старается хоть как-то взять себя в руки, ведь им предстоит важная процедура, и если они забудутся и начнут совокупляться прямо тут, то застрянут в этом центре хрен знает на сколько.
— Фредди! — восклицает Роджер, когда тот берет его и подсаживает, укладывая на кушетку. Роджер не успевает и глазом моргнуть, как его ноги уже раздвигают и укладывают на держатели.
— Он готов, доктор, — говорит Фредди, уступая место Китти.
Роджер не чувствует ничего, только касание прохладного пластика на пару секунд.
— Вы можете задержаться тут, если хотите, — говорит Китти. — Никто вам не помешает.
Она выходит так быстро, что никто не успевает ей возразить, даже если бы и хотел. Роджер сползает с кушетки и тянется к своим штанам. Он не уверен, что хочет играть в доктора прямо тут, потому что здесь недостаточно уютно по его глубокому убеждению, и в то же время понимает, что, если Фредди будет настаивать, вряд ли у него хватит силы воли противостоять.
Фред не мешает ему одеваться, лишь после притягивает к себе и снова целует, совсем невинно и очень нежно. Роджер опять тает в его руках и обнимает в ответ. Странное напряжение и стеснение мгновенно проходят, и ему просто хорошо. Они стоят так некоторое время, ощущая, как медленно спадает возбуждение, и Роджер больше рад, чем нет, что ни не стали играть тут в доктора. Он слегка отстраняется, чтобы заглянуть Фредди в лицо.
— А ты думал об этом когда-нибудь, с тех пор, как мы тут? — спрашивает он. — О детях? Я знаю, раньше тебе они нравились.
— Мне и сейчас нравятся, — говорит Фредди, оглаживая Роджера по спине. — Но я даже мечтать не мог, что возможно сделать так, что у нас может быть общий ребенок. Я просто не знал…
— Мне тоже не приходило это в голову. Но зато теперь, если ты когда-нибудь захочешь, у нас по дому будет бегать милый темноглазый мальчишка, как ты на это смотришь?
— Хм… Я бы все же предпочел светловолосого и голубоглазого, — говорит Фредди. — И это не обязательно должен быть мальчик. Я написал в анкете, что хочу девочку, похожую на тебя.
— А я написал, что хочу мальчика, похожего на тебя, — говорит Роджер.
— Достаточно и того, что в этом ребенке будет частичка меня, в моей же внешности нет ничего такого… — начинает Фред, но Роджер его прерывает, прикрывая губы ладонью.
— Ты дурачок… — шепчет он и невольно улыбается, когда Фредди молча таращит глаза. — Ты все еще не понял, насколько красив? Боюсь, тогда мне придется развеять твои сомнения, чем я и займусь сегодня, как только мы останемся одни…
Фредди фыркает и убирает его руку.
— А может, это я смогу убедить тебя в обратном, — говорит он, поднимая бровь. — Как вы на это смотрите, мистер Тейлор-Меркьюри? — называть Роджера их двойной фамилией очень приятно, и Фредди смакует ее на языке.
— То есть, ты хочешь трахаться со мной на спор? — спрашивает Роджер.
— Ну, у нас еще есть время поспорить, куча времени, — кивает Фред.
Роджер смеется, потому что он даже не представляет, каково это — трахаться с Фредди на спор и соревноваться с ним, кто кого перетрахает.
— Я все равно не отступлю, — говорит он.
— Это мы еще посмотрим, дорогуша, — тянет Фредди довольно, берет его за руку и выводит из помещения.
1977
Снег выпадает, как обычно, неожиданно. Он пушистыми хлопьями мягко осыпается на тротуары и крыши домов, накрывая серый Лондон белым полотном. Город в один момент становится до пятен перед глазами ярким и светлым. На улице наступает настоящая морозная зима. Фредди зябко кутается в свою куртку и протирает онемевшими пальцами запотевшие очки, идея снимать клип сегодня уже не кажется ему такой заманчивой.
— Всё, я не чувствую пальцев, изобразить виртуозную игру на гитаре, уж простите, никак не смогу, — недовольно ворчит Брайан, пытаясь отогреть руки своим дыханием.
