Он лениво потягивается в кровати, отгоняя тоскливые мысли, и наконец-то заставляет себя встать, шлёпая босыми ногами по тёплому ковру. Он уверен, что Роджер в душе, но будущий муж оказывается на кухне, всё такой же сонный, лохматый и явно недовольный. Фредди не отказывает себе в удовольствии обнять его и лишний раз уткнуться носом в волосы.
— Что случилось? — спрашивает он и чмокает его в нос.
— У него есть своя ванна, но он какого-то фига все время лезет в нашу, а я должен сидеть и ждать, — недовольно говорит Роджер, и понять, о ком идёт речь, не составляет труда.
С того самого дня, как Фредди уложил Дэвида на диване в гостиной, тот как-то незаметно перекочевал к ним, обживая комнату на втором этаже.
— Ну, а ты мог бы пойти в его ванную, — предлагает Фредди, стараясь затушить спор.
— Все мои вещи именно в этой ванной, и печатать их заново я не буду! — бурчит Роджер.
— Хорошо, не злись, давай пока попьем кофе.
Роджер немного оттаивает, когда Фредди сам делает ему завтрак и кофе. Фред чувствует себя немного виноватым перед ним, ведь это он настоял, чтобы оставить Боуи у них хотя бы на время, но он не мог иначе. Дэвид выглядел слишком убитым, и Фредди, если уж честно, было страшно выпускать его из поля зрения: мало ли что с горя пьяный человек может натворить. К тому же он в какой-то степени чувствует ответственность за Дэвида.
— Итак, что бы ты хотел на нашей свадьбе? — спрашивает Фред, чтобы как-то отвлечь Роджера.
— Что-нибудь охрененное, — отвечает Роджер. На самом деле он полночи не спит, думая об этом, и почему-то из головы никак не хочет вылезать та самая золотая пыльца. Перед его внутренним взором так и стоит картина их с Фредди голых тел, полностью сияющих золотым. Но ведь на свадьбу голым не пойдешь…
Фредди смеется и думает о том, что было бы неплохо нарядить Роджера в женское полностью, но он не уверен, что тот согласится пойти на свадьбу в платье и на каблуках, разве что только после празднества… Возможно, стоит подыскать что-то и себе. В любом случае дата еще не назначена, и пока их ждет только чисто официальное оформление отношений.
Они съедают завтрак и выпивают кофе, когда Роджер тяжело вздыхает и возвращает их небес на землю.
— Я не знаю, сколько можно мыться, он там, кажется, уже целый час… — говорит он. — Или вообще уснул! Даже я так долго душ не принимаю!
Фредди с ним согласен, со стороны душа не доносится ни звука, и это странно.
— Час, говоришь… — задумчиво тянет он, закусывая указательный палец.
Роджер смешно таращит глаза, как будто его вдруг ударили по голове, и, понизив голос до полушёпота, спрашивает:
— Ты ведь не думаешь, что он там «того»?
Фредди хмурится, потому что именно эта мысль и приходит ему в голову, несмотря на то, что кажется ему безумной, но все же… Они переглядывается с Роджером долгими взглядами и, не сговариваясь, быстрыми шагами идут к двери ванной.
— Дэвид, ты ведь знаешь, что нам тоже нужна ванная, — громко говорит Фредди в передатчик, получая в ответ только тишину: тот либо отключил звук, либо не реагирует по какой-то причине. Роджер неловко замирает рядом, кусая ногти.
— Дэвид, с тобой всё хорошо? Ответь хоть что-то, или я открою эту чёртову дверь сам, и мне все равно, что ты там голый! — предпринимает ещё одну попытку докричаться до друга Фред.
— Может быть, выбьем двери? — спрашивает Роджер, на что Фредди скептически приподнимает бровь: выбить двери в этом доме, как и разбить что-то, не представляется возможным.
— Милый, если мы захотим открыть эту дверь, нам не придётся её ломать, — напоминает он. — Фиона нам поможет, если с Дэвидом действительно что-то случилось. Да, Фиона?
— Жизненные показатели Дэвида в норме, — кратко сообщает ИИ.
Именно в этот момент двери разъезжаются, являя хмурого Боуи с мокрыми волосами и бутылкой скотча в руках.
— Что это вы тут собрались? — как ни в чём не бывало спрашивает он в ответ на раздражённый взгляд Роджера и, громко шаркая ногами в тапочках, уходит в сторону кухни.
Роджер похож на разозлённого, ощетинившегося котёнка, уже выпустившего свои коготки, он открывает рот, чтобы высказать что-то явно нецензурное, но Фредди останавливает его быстрее, чем из прекрасного рта вылетают совсем не прекрасные слова.
— Иди в душ, иначе опоздаем! — просит он.
К счастью, Роджер не спорит, а только юрко проскальзывает в ванную комнату, слишком утомлённый долгим ожиданием. Фредди тяжело вздыхает и направляется на кухню, где Дэвид, судя по всему, намеревается прикончить бутылку скотча, уютно устроившись за столом.
— Дорогуша, по утрам пьют либо аристократы, либо алкоголики, и так как в руках у тебя совсем не шампанское, я склоняюсь ко второму варианту, — фыркает Фредди, упирая руки в бока, словно строгая мать большого семейства.
— Можно подумать, для тебя это новость, — безэмоционально бросает в ответ Боуи, намереваясь сделать глоток из бутылки.
Фредди чувствует себя курицей-наседкой, когда вырывает бутылку из чужих рук, прожигая Дэвида строгим осуждающим взглядом, он явно нахватался этого у Бри, и это настораживает.
— Сейчас не время упиваться жалостью к себе, у нас много дел, неужели ты хочешь встретить свою родню пьяным?
Фредди больно видеть пустой отрешённый взгляд разноцветных глаз, он не знает, как проходила адаптация у других, но Дэвиду она явно даётся слишком сложно, плюс Мик и вся эта непонятная хрень между ними. С этим обязательно нужно что-то делать, вот только узнать бы для начала, какого чёрта вообще между ними произошло.
— Ничего я не хочу, и родни мне никакой не нужно, я тут один, так что оставьте меня в покое, — отвечает Боуи, — и бутылку верни.
Фредди упрямо качает головой и прячет початую емкость в шкафчик.
Он берет Дэвида под руку, поднимая на ноги, и подталкивает его в сторону выхода из кухни.
— Один, значит? А мы уже не в счёт? — недовольно шипит Фредди. — Мне прикажешь нести твою пьяную тушку на своем горбу?
— Может, я не хочу никуда ехать, пусть меня заморозят нахрен! Я не хочу тут жить и хочу назад в прошлое! — восклицает Дэвид.
— Вот и поговоришь об этом с Вайноной! А сидеть тут и напиваться все равно бессмысленно! — говорит Фредди и тащит его к лестнице на второй этаж.
Он не знает, что сделать, чтобы вывести Дэвида из такого упаднического настроения, к тому же его слова больно задевают Фредди за живое, и он чувствует накатывающее возмущение. Наверное, поэтому он слишком ощутимо толкает худышку Боуи к лестнице, так что тот едва не валится, запутавшись в собственных ногах.
В обычном состоянии Дэвид давно бы послал его нахер или отвесил бы пиздюлей за такое обращение, но этот убитый и сломленный Боуи даже не реагирует, лишь смотрит на Фредди своими блестящими глазами, отчего у Фредди до боли сжимается сердце. Ему вдруг кажется, что он возьмет и последует его совету — выторгует в Вайноны стазис для себя, или хотя бы попытается.
— Черт, Дэвид, перестань, ты не один, мне не всё равно, и я хочу помочь, не закрывайся от меня, — уже мягче произносит он, сжимая ладонью худое, острое плечо.
Боуи закусывает губу, на секунду прикрывает глаза и кивает. Фредди знает, что им нужно поговорить, но, увы, сейчас времени на разговоры катастрофически не хватает.
— Приведи себя в порядок! Если ты через десять минут не спустишься одетый и готовый к поездке, я сам поднимусь и одену тебя! — грозит он и подталкивает Дэвида на лестницу, которая немедля начинает поднимать его вверх.
— Звучит заманчиво, — говорит Дэвид, и Фредди очень рад, что Роджер этого не слышит.
— Приду вместе с Роджером, — добавляет он и с удовольствием видит, как лицо Дэвида меняется. С тех пор, как Боуи поселился тут, даже сам Фредди иногда боится Лиззи, а уж Дэвид и подавно.
К счастью, он больше не выкидывает никаких фортелей, и они выходят из дома вовремя. Вайнона провожает всех пятерых в кабинет, где их встречает четырнадцать человек, среди которых лишь двое знакомых ребятам лиц — это Теккер и Никола.
