— У меня просьба, — сразу же говорит он, кидая настороженные взгляды в сторону машины, где уже сидят ребята, — присмотри за Зигги.

Фредди удивлённо вскидывает брови.

— Пол, дорогой, у вас на свадьбе Black Sabbath полным составом, думаешь, Дэвид будет проблемой?

Вообще, если уж честно, они тут все далеко не образцы нравственности и хорошего поведения, но Дэвид далеко не самый буйный персонаж на этом празднике, и Фредди искренне не понимает, с чего он сыскал себе имидж самого отвязного дебошира.

— Да нет, не в этом дело, — Пол неловко поджимает пухлые губы и на секунду прикрывает глаза, видимо, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Я в курсе, у вас пятерых выдались неспокойные деньки, и я рад, что всё разрешилось.

МакКартни кидает быстрый взгляд на безымянный палец Фредди.

— Но кое-что произошло.

Фредди замечает за собой, что неожиданные новости начинают пугать просто до жути, последняя неожиданность едва не завела всех в стазис.

— Rolling Stones два дня назад переместили из прошлого, — говорит Пол.

И Фредди, если честно, не знает, радоваться или начинать переживать. Конечно, сначала он чувствует некий прилив счастья: он не один раз пересекался с ребятами и знает их как отличных людей и талантливых музыкантов, плюс ко всему, несмотря на то, что Джим копает под корпорацию, она не приостановила своей деятельности и привела в этот мир его хороших знакомых. Тем не менее причины беспокоиться всё же есть. Он сблизился с Дэвидом уже в восьмидесятых, после того, как его нездоровый роман с Джаггером неожиданно оборвался, и он не знает, что было между ними на самом деле, не знает, почему всё закончилось, но хорошо помнит пьяного Дэвида, который каждый раз порывался отправиться к «старому другу» прямо посреди ночи и высказать ему всё. Что подразумевалось под этим «всё», Фредди тоже не знает, но каждый раз при упоминании знакомого имени Дэвид менялся в лице, и Фредди прекрасно видел знакомую тоску и боль в разномастных глазах.

— Мы не могли его не пригласить, Джон даже порывался его спонсором стать, если бы ему волю дали, — они дружили, ты ведь знаешь.

Фредди понимающе кивает: он, конечно же, рад за Мика, тот заслужил быть здесь не меньше, чем каждый из них, тем не менее он представления не имеет, что может вычудить Дэвид. Фредди отчего-то чувствует себя чуть ли не его матерью, которая переживает за своё непутёвое чадо. Ведь он как никто другой знает: разбитое сердце не лечится временем, кто бы и что об этом ни говорил.

— Я тоже мало что знаю из этой мутной истории между ними, но уверен, что встреча будет сложной, особенно после того, как СМИ на весь мир разболтали о том, что между ними было.

— Они не слишком-то скрывали, — отвечает Фред.

Пол пожимает плечами:

— Но никто не знает, почему всё закончилось.

Фредди нечего возразить. Он не имеет представления, замешана ли в этом корпорация, или сама жизнь развела их по разные стороны, поэтому не берётся судить, одно понятно — драмы не избежать.

— В любом случае, я уверен, он будет рад его видеть, — у Фредди нет причин в этом сомневаться.

Одно дело — встретить в этом мире людей вроде Прентара или Хаттона, но совсем другое — встретить кого-то действительно важного и настоящего, что бы вас ни связывало в прошлом. В конце концов, у него с Дэвидом тоже был секс, но это не помешало им в итоге стать друзьями. Фредди знает, сравнивать глупо, но из него довольно плохой советчик в любовных делах, целую жизнь любовь была для него синонимом боли, и пока что он только-только начинает ощущать, каково это — быть любимым.

— Конечно, по-другому и быть не может, но всё же будь рядом в случае чего, — просит Пол и хлопает Фреда по плечу, прежде чем уйти к своему мужу.

Фредди ещё пару минут задумчиво смотрит вдаль, соображая, как лучше поступить, пока его не окликает Роджер, которому, судя по всему, совсем не понравилось, что его не позвали поучаствовать в разговоре.

— О чём это вы там болтали? — спрашивает он, стоит только Фредди сесть в машину к остальным.

— Да так, о свадьбе, — как можно беззаботнее бросает Фред, но Роджер ему, конечно же, не верит, он едва успевает открыть рот, дабы уличить любимого во лжи, когда Фредди останавливает поток ненужных фраз одним только взглядом. Роджер читает в нём короткое  «не здесь» и слегка кивает в знак согласия.

— Чёртовы брюки, жмут, — недовольно бурчит Дэвид. Он вертится на месте, пытаясь, поправить свои черные шелковые штаны.

— Видимо, кто-то отъел себе задницу на полуфабрикатах, — усмехается Джон.

— Обо мне ведь некому заботиться, это вы тут скоро все переженитесь, а я один, — Боуи говорит это с улыбкой, но Фредди прекрасно видит, что одиночество беспокоит его сильнее прочего.

— О нет, только не начинай снова, я и так чувствую себя молодым отцом, — стонет Роджер, включая автоуправление. Он не понимает, какое этот засранец имеет право говорить об одиночестве, если уже второй день ошивается у них дома с утра и до поздней ночи. У Роджера и правда складывается чувство, что они с Фредди преждевременно стали родителями трудного подростка.

— Не дай Бог иметь такого отца, — фыркает Боуи и тянется к бутылке шампанского, чтобы хлестать его прямо из горла.

Автомобили движутся цепочкой друг за другом, следуя автопилоту, но по дороге все как-то теряются: сначала машина с ребятами из Led Zeppelin сворачивает куда-то в сторону пивных магазинов, будто им мало выпивки, приготовленной Джоном и Полом, а потом и машины The Doors и Black Sabbath пропадают из виду. Роджер бы подумал, что их похитили, если бы такое вообще было возможно — эти сами кого угодно похитят. Тем не менее когда они подлетают к побережью Дорсетшира, все потеряшки оказываются на месте раньше них самих.

— Ты водишь как столетняя бабуся, — ворчит Боуи на Роджера, на что тот только поджимает губы. Он обещал Фредди водить осторожно и не намерен данное обещание нарушать.

— Ох, я бы тоже от такого домика не отказался! — говорит Фредди, глядя в окно.

Они как раз снижаются. Раньше юрское побережье было природоохранной зоной, но сейчас тут все застроено особняками совершенно нереальных форм и размеров. Но есть и те, что выделяются на фоне стекла и глянца, и дом Джона и Пола один из них. Ребята построили его в стиле семидесятых, и когда Роджер сажает автомобиль на стоянке, окруженной высоким каменным забором, увитым плющом, ему кажется, что он в один миг переносится в прошлое. От этого и хорошо, и страшно одновременно, семидесятые — его родное время, тем не менее не принесшее ему счастья, а одну лишь боль.

— Наконец-то хоть у кого-то нормальный дом! — восклицает Боуи.

— Построй себе такой же и живи там, — бубнит Роджер, вылезая из машины.

— И я бы от такого не отказался, — говорит Фредди, оглядываясь.

— А кто бы отказался? — спрашивает Дики.

— Одному тут скучновато. Надо хотя бы вдвоем, — говорит Бри задумчиво.

Фредди бросает на Бри взгляд, потом ловит непонимающий взгляд Роджера и пожимает плечами. Ему сейчас не до задумчивых ребят, всю дорогу до дома Джона и Пола Фред думает, как подготовить Дэвида к неожиданной для него встрече, он правда хочет сказать прежде, чем они приедут и Боуи увидит своего призрака прошлого воочию, но в итоге молчит и решается лишь когда они пересекают порог особняка.

Дом уже полон людей, кроме групп, присутствовавших на свадьбе, тут еще полно совершенно незнакомых ему лиц, видимо, какие-то новые друзья из этого времени, возможно, менеджеры и другие близкие люди, возможно, даже соседи — все-таки ребята прожили тут не один год, и было бы странно не обзавестись знакомствами с местным населением. Помещение украшено по-праздничному — цветами и шариками, как в старые добрые времена, и вид летающих над толпой подносов со спиртным придает общей картине какую-то сюрреалистичность.

Еще более странно выглядят расположенные вдоль стен постаменты, на которых вокруг шестов крутятся полуголые девушки и парни, выделывая невероятные акробатические па под музыку, которую слышат лишь они в своих наушниках. В помещении же пока не играет ничего и стоит лишь гам от голосов и звона бокалов. Фредди кажется, что он попал в обитель разврата, а не на свадьбу. Тем не менее ощущение предпраздничной атмосферы никуда не пропадает, и он чувствует что-то типа предвкушения. Боуи, судя по всему, тоже чувствует предвкушение, когда видит столик, полностью заставленный стаканами с виски.