Роджер, конечно же, сразу замечает смену настроения Фредди и быстро скидывает с себя оцепенение. Он мягко улыбается, заправляет Фредди за уши прядки волос и крепко целует в пухлые губы, даря уверенность и набираясь её самому.
— Я быстро, — обещает он, с удовольствием подмечая, как действуют на Фреда его поцелуи: тот сразу становится покладистым и мягким, словно большой пушистый кот.
Он улыбается и кивает, отпуская Роджера в душ со спокойной душой.
Роджер запирает дверь и оглядывается по сторонам словно вор. Он чувствует себя подростком в период полового созревания, потому что краснеет с ног до головы, когда просит Фиону напечатать ему в ванную его покупки, совершённые по пути домой. Только когда весь этот чудо-набор появляется на небольшом ванном столике, Роджер понимает, на что в действительности подписался. К горлу подступает ком, и он едва заставляет себя взять в руки упаковку чёртовых капсул, где яркая голограмма беззастенчиво иллюстрирует, в какое именно место это нужно засовывать.
Роджер ещё никогда не чувствовал себя так неловко, даже во время своего первого раза, с женщиной, разумеется. На секунду мелькает мысль отложить всё это на неопределённый срок, но в голове то и дело всплывает взгляд любимых глаз, в которых плещется тоска и пронесённая через года боль с едва заметной, до боли щемящей надеждой — Фредди смотрел на него так всю жизнь, и Роджер понимает, он хочет с ним всего, абсолютно всего, что тот может предложить.
В конце концов, он, чёрт возьми, взрослый мужчина, и стесняться такой ерунды просто глупо. Роджер смело берёт в руки неизвестную ему жидкость и с неподдельным интересом изучает инструкцию, прежде чем перейти к подготовке.
Уже стоя под душем, Роджер немного расслабляется, он чувствует себя странно, не в силах как-то охарактеризовать все то, что мечется в его голове беспокойными мыслями. Стоит только бросить взгляд на полупустой тюбик смазки, как к лицу приливает жар и ноги становятся ватными. Он всё ещё как будто ощущает свои пальцы там, в том самом месте, к которому не подпустил бы никого, разве что только Фредди.
Роджер с некоторой долей шока открывает в себе странное новое чувство, которое заставляет его напряжение расти с каждой минутой. Он хочет почувствовать член Фредди в себе. Он хочет, чтобы тот трахнул его, заставляя кричать похлеще, чем в In The Lap Of The Gods, и даже мысль об этом заводит Роджера до пятен перед глазами. Сейчас он прекрасно осознаёт, что был готов ещё в конце шестидесятых, и не понимает, как мог упускать этот факт в течении всей своей жизни.
Он насухо вытирается, накидывает на голое тело халат и смело выходит из душа.
Фредди, напряжённый как струна, сидит на кровати, разглядывая город, который медленно погружается в сумерки. Роджера нет уже почти сорок минут, и Фредди начинает беспокоиться, если уж совсем откровенно, то всё это похоже на, что Роджер просто прячется от него, и эта мысль делает физически больно. Фредди уже готов идти объяснять Роджеру очевидную истину: он никогда не потребует у него больше, чем тот сможет предложить. Но как по волшебству его дорогая Лиззи появляется на пороге спальни. Влажные волосы волнистыми завитками падают Роджеру на плечи, а на губах играет лёгкая, немного взволнованная улыбка, когда он видит комнату, которую Фредди так щепетильно украшал.
Под потолком красиво переливаются серебристым светлячки, создавая иллюзию звёздного неба, на небольшом столике стоит бутылка вина и лёгкие закуски, кровать застелена красивым, тёмно-бордовым бельём, и в комнате витает приятный сладковато-цитрусовый запах.
— Я знаю, это, наверное, глупо, — тихо отзывается Фредди на внимательный взгляд голубых глаз.
Фредди понимает, что вся это романтика — немного по-детски, но Фред любит широкие жесты, и все эти романтические штучки кажутся ему чертовски милыми. Он всегда хотел сделать что-то подобное для Роджера, и вряд ли хоть кто-то может представить, насколько он счастлив, что у него появилась такая возможность.
— Нет, — на выдохе произносит Роджер и в пару широких шагов преодолевает разделяющее их с Фредди расстояние. — Нет, это совсем не глупо. Мне нравится, очень.
Фредди в ответ мягко улыбается и берёт Роджера за руки, усаживая его на кровать ровно напротив себя. Несколько секунд они просто смотрят друг другу в глаза. Роджер тонет в глубине чёрных глаз, он чувствует любовь Фредди каждой клеточкой своего тела, и она кажется ему неземной, неизмеримой по силе и времени. Роджер всё ещё не может поверить, что Фредди с ним, что все те ужасные годы одиночества остались в прошлом, что эти тёплые, сильные руки, теперь всегда будут в его руках. Он сжимает пальцы Фредди, и тот замечает их легкий тремор.
— Ты дрожишь, — тихо, словно боясь спугнуть момент, говорит Фред.
Роджер только кивает, он ничего не может с собой поделать, волнение никуда не уходит, но теперь оно вдоволь намешано с предвкушением. И это восхитительно.
— Роджер, милый, послушай, — Фредди облизывает пересохшие губы и продолжает гипнотизировать Роджера взглядом. — Ты мне ничего не должен, и я не хочу, чтобы ты делал что-то, в чём не уверен.
Если честно, Фредди даже не воспринял всерьёз то на эмоциях сказанное обещание, но одного взгляда на Роджера достаточно, чтобы понять: он настроен довольно решительно, хоть и выглядит как перепуганный птенец.
— Ещё никогда я не был в чём-то так уверен, как сейчас, — честно признаётся Роджер.
Да, ему страшно, ему совсем не по себе и волнение подступает к горлу с каждым новым вздохом, но его любовь к Фредди сильнее любых страхов, теперь Роджер знает это, чувствует и осязает наверняка.
— Выпьем? — предлагает Фред, хотя возбуждение уже тугим узлом вяжет внизу живота, ему не нужно много, достаточно даже просто смотреть на свою Лиззи, ведь Фредди к этому привык — смотреть без права касаться. И даже мысль о том, что теперь всё по-другому, заставляет его сердце стучать в груди в ритме presto.
— Нет, — коротко отвечает Роджер и резко запечатывает губы Фредди неуклюжим поцелуем, они стукаются зубами, и во рту появляется яркий металлический привкус.
Роджер виновато отстраняется — чёртовы нервы, ему до жути страшно всё испортить, но Фредди только мягко улыбается в ответ и притягивает Роджера ближе, привычно вплетая свои пальцы в его волосы. Роджер весь покрывается мурашками и, прикрывая глаза, откидывает голову назад, подставляя шею ласковым, мягким губам.
Кожа Роджера словно дорогой шёлк, и Фредди с удовольствием проводит языком по яркому засосу, оставленному им утром. Он ведёт носом вдоль острой ключицы и жадно вдыхает запах Роджера, он не может надышаться им, ему всё мало. Тем не менее Фредди с радостью отзывается, когда Роджер ощутимо тянет его за волосы и накрывает его губы жарким, трепетным поцелуем.
Роджер утягивает его за собой на кровать на этот раз, без колебаний позволяя Фредди устроиться сверху, и в блаженстве закатывает глаза, когда Фред проезжается своим пахом по его уже твёрдому члену.
Кажется, Лиззи тоже не нужно слишком много, чтобы дойти до точки. Острые коленки Роджера до боли сжимаются на бедрах Фредди, а длинные пальцы обхватывают его шею так, будто-то хотят переломать все позвонки.
— Тиши, Лиззи, ты ведь не хочешь меня убить? — шипит Фред с лёгкой полуулыбкой на губах.
Роджер прекрасно чувствует, как сильно напряжён каждый мускул в теле, но как справиться с этим, он не понимает.
— Эй, милый, посмотри на меня, — просит Фред и приподнимает его голову за подбородок.
Роджер до того трогательный, с этим ярким румянцем на щеках и большими, блестящими от возбуждения и страха глазами.
— Я скорее умру, чем причиню тебе боль, — шепчет Фредди и нежно ведёт пальцами по алеющей щеке.
Эти слова звучали бы очень не к месту, если уж вспоминать всё, что произошло, но Роджера это странным образом успокаивает. И он как-то даже отчаянно целует Фредди, ведь чувств так много, что кажется, нечем дышать.
Это почти больно — цепляться друг в друга так крепко, но Роджер такой открытый, искренний, горячий, словно раскалённая лава, так отчаянно хватающийся за Фредди — предел всех возможных и невозможных фантазий. Он выгибается дугой и бесстыдно скрещивает ноги у Фредди за спиной, когда тот словно кот вылизывает его грудь, спускаясь ниже. Его бросает в дрожь, когда он понимает, что под халатом нет ничего. Он медленно развязывает ремень и разводит полы халата в стороны, на несколько секунд просто залипая на стройном угловатом теле.
