— Спасибо тебе, — неожиданно произносит Роджер и смотрит на Фредди так трепетно и нежно, что у того сердце рвётся на части от безысходности глупых чувств.

— За что ты благодаришь, Роджер? — смущённо опуская ресницы, спрашивает Фредди.

— За то, что ты здесь.

— У меня не было причин проигнорировать наш юбилей, — улыбается Фред, понимая, как двусмысленно это прозвучало. — Двадцать лет брака, я, наверное, чертовски тебе надоел.

Роджер чувствует, как к лицу приливает краска, в последнее время Фредди ощущается до странного остро, что стоит только взглянуть ему в глаза, как сердце пускается в пляс.

— Лучшие двадцать лет в моей жизни, — улыбается он.

Роджер не врёт, у них были взлёты и падения, были ссоры и расставания, море боли и океаны пролитых слёз, но он не променял бы это ни на что. Роджер просит у Вселенной ещё хотя бы год рядом с Фредди, но каждый раз, получая этот год, умоляет ещё и ещё, потому что знает, ему не хватит и тысячи лет. За эти годы Фредди отвоевал в его сердце большую половину, оставив Роджеру лишь малую часть, которую ему приходилось делить между Брайаном, Дики и семьей. Он слишком зависим от Фредди, он просто не может его отпустить.

— Потанцуем? — усмехается Роджер, когда начинает играть Let It Be, он не знает, кто поставил эту песню, но подозревает, что Брайан, это ведь, чёрт возьми, их вечеринка.

— Ты серьёзно? — смеётся Фредди, удивлённо уставившись на его протянутую ладонь.

— Почему нет? Я помню, как ты отплясывал с Дики в семьдесят пятом, — фыркает Роджер.

Фредди пытается унять своё израненное сердце, но оно радостно бьётся в груди и рвётся к Роджеру в руки, будто чувствует, что в этот раз его примут и отогреют такой долгожданной теплотой и лаской.

Фредди улыбается и с грацией кошки поднимается на ноги, крепко сжимая ладонь Роджера в своей руке. Он больше не чувствует себя больным, слабым и немощным, ведь Роджер смотрит на него так, словно для него не существует ничего кроме него, словно у Фредди есть шанс… но возвращаться в реальность всегда трагично, особенно если на деле ты всего лишь неизлечимо больной, умирающий идиот.

У Фредди кружится голова и резко темнеет в глазах, он успевает почувствовать, как Роджер подхватывает его, прежде чем он валится на пол.

Когда Фред приходит в сознание, то ощущает себя в дороге — его куда-то везут, а голоса Дики и Брайана доносятся словно через толщу воды, он хмурится и открывает глаза, и первое, что видит, — это полные слёз голубые глаза Роджера.

— Фред, — хрипло и до боли обречённо произносит он.

Фредди полулежит у него на коленях. Дики сразу же поворачивается к ним с переднего сидения.

— Слава Богу, ты как? — спрашивает он.

— Жив, — улыбается Фредди, пытаясь хоть немного разрядить обстановку, но никому, судя по всему, совсем не весело. — Простите, я не хотел испортить этот вечер.

Фредди ненавидит себя, лучше бы он сидел дома, все, что он делает, — это заставляет близких и дорогих себе людей страдать.

— Замолчи, прошу тебя, это я во всём виноват, — бросает Роджер и зажмуривает глаза, по его щекам снова скатываются слёзы.

— Почему? Боже, Роджер, что ты вообще несёшь? — стараясь придать голосу силу, произносит Фредди.

— Я вытащил тебя танцевать, я полный придурок, прости меня, — продолжает убиваться барабанщик, пока Бри не срывается.

— Хватит жалеть себя, это невыносимо, — резко бросает он, до побелевших костяшек сжимая руль. — Ты нормально, Фред? Сейчас уже будешь дома, Джим вызвал твоего врача.

— Со мной всё хорошо, просто переутомился, — заверяет всех Фредди, возвращая своё внимание Роджеру. — Лиззи, дорогая, я не умер, со мной всё хорошо, посмотри на меня, пожалуйста.

Роджер сдаётся, он открывает глаза и тонет словно в сингулярности в этих бесконечно чёрных омутах.

— Мне страшно, Фредди, я так боюсь за тебя, — он говорит это тихо, только для Фредди, но Брайан слышит всё, и ему больно, потому что Роджер уязвим и слаб, он не справится, просто не сможет. Бри видел, как тот побледнел, стоило Фредди упасть без сознания, в его глазах вдруг отразился настоящий ужас, и на несколько секунд Брайану реально показалось, что он видит перед собой покойника, и это был вовсе не Фредди.

— Не бойся, дорогой, я не оставлю тебя, — обещает Фред.

Фредди плохо, он слабеет с каждым днём, но Роджер держит его на этом свете похлеще любых лекарств. Фредди больно есть, больно ходить, больно дышать, но ради Роджера он готов терпеть ещё столько, сколько сможет, однажды он решил для себя, что примет от Роджера столько боли, сколько тот сможет ему причинить, и именно это сделало его таким сильным.

Роджер утыкается носом в макушку Фредди и тихо, беззвучно плачет, не стесняясь своих слёз, а Фредди с удовольствием путает свои пальцы в длинных светлых волосах и обещает себе, что будет бороться.

Ночью Роджер сидит в своём пустом, холодном доме, он не включает свет и в порыве гнева разбивает телек.

Роджер не верит в Бога, но всё равно говорит с ним каждый день, начиная с восемьдесят шестого.

— Пожалуйста, забери у меня всё что хочешь, только сделай так, чтобы он жил!

Но в ответ всегда только тишина.

====== Who Wants To Live Forever ======

— Сукин сын! — восклицает Роджер, едва видит на экране знакомую физиономию.

Вся его ненависть по отношению к Джиму Хаттону вспыхивает с новой силой, стоит только посмотреть на побледневшее лицо Фредди. Роджер берёт его за руку, чувствуя, как крепкие, длинные, музыкальные пальцы сжимают его ладонь. В чёрных глазах — разочарование вперемешку с болью и едва заметные отголоски гнева. Фредди зол, и Роджер тоже зол, поэтому лучше бы Джиму Хаттону уносить свои ноги с этой чёртовой планеты, пока он не добрался до его пакли на голове.

— Я убью его! — добавляет он и нажимает паузу. На голоэкране крупным планом застывает лицо Хаттона, и Роджер очень хочет, чтобы эта тварь сейчас оказалась так же близко к нему в реальной жизни.

Бри и Дики переглядываются: после всего случившегося всё это кажется самым настоящим ударом в спину. День начинался так хорошо, что на секунду показалось, что так будет всегда. Факт в том, что ими играли, и Брайану стыдно, что он защищал Джима перед Роджером, ведь Роджер, судя по всему, всегда чувствовал, что с Хаттоном что-то не так. Брайан кидает на Фредди быстрый тоскливый взгляд и неуверенно спрашивает:

— Фредди, может, нам уйти? — он видит и понимает, что это личное и больное, и не хочет смущать друга, если Джим сейчас начнет перемывать косточки. Брайан лучше других знает, насколько Фред остро оберегает всё то, что касается его личной жизни.

Джон уже вскакивает с дивана, он-то совершенно точно не хочет сидеть тут и слушать всю эту грязь, он вообще всегда старается держаться подальше от всех сплетен и мусора, который так любят журналисты. С другой стороны, они оба понимают, что Фредди может понадобиться их поддержка, потому что тот ужасно бледен сейчас.

Фред лишь неопределенно мотает головой, он вдруг ощущает себя таким беспомощным, неспособным ни на что, и при этом он настолько зол, что не может реагировать адекватно.

— Если что, я справлюсь, — говорит Роджер, хотя, конечно же, он не уверен, что справится, Фредди выглядит так, что в гроб краше кладут, поэтому он спрашивает: — Детка, ты точно хочешь видеть это?

Фредди не понимает, чего хочет, сделать выбор слишком сложно, кто знает, что заставляет его сидеть и не двигаться — шок или надежда на то, что все прояснится и Джим на самом деле не такой ублюдок, каким сейчас кажется? Он лишь нервно сжимает руку Роджера, чувствуя, как потеют их ладони. Роджер — единственное, что не даёт ему погрязнуть в болоте собственного ничтожества и глупости. Как он мог так обмануться?

— Включи, — просит Фред, еле ворочая языком, несмотря ни на что, он хочет знать правду, и это сейчас важнее всего. Он рад, что Дики и Бри выходят за дверь, потому что так действительно легче. Фредди доверяет им как себе, но сейчас он не хочет видеть никого, кроме Роджера, конечно.