— Выходи. Сидишь там, как крыса, забился в углу… Где же твоя хвалёная бравада? Или всё же без меня ты ни на что не способен? — ядовито шипит Сергей, до боли впиваясь ногтями в собственные ладони.

И в этот момент Серёжа такой, Боже… Игорь словами передать не может, но вдруг понимает: Серёжа не слабый, Серёжа, если нужно, постоять за себя сумеет. Как странно — до этого момента Игорь даже не вспоминал, что Разумовский вырос в детдоме, и жизнь его там сладкой никогда не была. Он ведь собственным трудом с самого дна выше облаков поднялся, и сила воли у него железная.

Несколько секунд тишина кажется оглушающей, а уже в следующий момент дверь открывается, и первое, что замечает Игорь, — это жёлтые глаза и неестественно ядовитая усмешка на юном лице.

— Ты смотри, какие люди. Я был почти уверен, что ты сдохнешь в той пещере, а нет же, выжил в очередной раз. Я могу тобой гордиться.

Серёжа бледнеет на глазах, но держится стойко и своих позиций сдавать не собирается, что восхищает Игоря.

— Пустая болтовня в твоём стиле, но я отчего-то думал, что ты выберешь себе тело поинтересней. И как тебе с ребёнком в симбиозе? — усмехается Серёжа. — Даже носа из дому показать боишься. Забавно вышло.

У Птицы загораются глаза, и он резко переступает порог двери, в несколько широких шагов приближаясь к Разумовскому.

Игорь едва не срывается с места, но Серёжа даёт знак не подходить. С этим он должен разобраться сам.

— Да уж всё получше такой тряпки, как ты, будет. Пацан меня принял. Он меня понимает и разделяет мои взгляды на справедливость.

— Выходит, это он тебя выбрал? Я-то думал, что рулишь тут ты. А на деле всё наоборот! — язвительно бросает Серёжа в ответ на этот резкий выпад.

— Ты ничего не знаешь. Пещера не всегда работает так, как нужно, но, по крайней мере, я избавился от тебя.

Вся эта напускная загадочность вокруг этой пещеры Игоря уже порядком утомила, и, если уж она, и правда, способна на чудеса, Грому жуть как хотелось понять, как это работает.

— Выходит, ты просто попросил, и пещера вас разделила? — внезапно вмешивается в разговор Гром.

Птица переводит взгляд на него, и в жёлтых глазах загорается надменность.

— Я и забыл, что ты тут. С чего бы я должен что-то рассказывать? Это из-за тебя мы попали в больницу, из-за тебя он начал со мной бороться! Всё ведь было почти хорошо, пока ты не появился. Если бы этот нытик на тебя не запал, всё могло бы сложиться иначе!

— Заткнись! — шикает Серёжа, хватая Птицу за ворот растянутой толстовки.

— А что такое? Смелости самому признаться не хватило? Так я за тебя могу всё рассказать: и как ты дрочил на него, и как слёзы лил в подушку от собственной никчёмности. Жалкий влюблённый педик!

Серёжа готов ударить Птицу — он даже забывает, что это совершенно не его лицо. Ему стыдно и больно, он ведь даже самому себе никогда в этих чувствах не признавался… Но внезапно всё рушит непонятно откуда взявшийся участковый, который буквально откидывает Серёжу от своего сына, сразу же нарываясь на тяжёлую руку Грома.

Тот держит сильно, не позволяя даже на шаг приблизиться к Серёже.

— Какого чёрта вы опять сюда пришли?! Я предупреждал, чтобы вы сюда не совались! — кричит мужчина, пытаясь вырваться из крепкой хватки Игоря.

А Серёжа только сейчас, кажется, приходит в себя — смотрит на всё вокруг и вдруг так остро ощущает свою вину. Если бы не он, ничего этого никогда бы не произошло. Он должен был отказать Птице. Удержать контроль.

— Успокойтесь и послушайте, — нависая грозовой тучей, говорит Игорь. — Мы хотим помочь Вашему сыну. Неужели Вы не видите, что с ним происходит?

Мужчина в один момент словно стухает. Смотрит на своего парнишку тяжёлым взглядом, будто что-то для себя решая.

— Пап, пусть они уйдут. Эти люди… Они меня пугают, — прерывая эти немые раздумья, вмешивается он.

— Уходите! — цедит сквозь зубы мужчина, когда не пойми откуда появляется Юля.

Она идёт уверенно, смотря на разворачивающуюся перед ней картину.

— Ты как здесь? — спрашивает Игорь, но Пчёлкина на него даже внимания не обращает — сразу направляется к участковому, буквально в лицо тыча ему свой телефон.

— Посмотрите, — в своей резкой манере бросает она. — Разве это Ваш сын? Разве это он совершает все те ужасные вещи?

Участковый смотрит видео, и взгляд его совершенно пустой.

— Уходите, — на этот раз тише просит он.

— Вы должны помочь своему сыну! — настаивает Юля.

Мужчина срывается словно с цепи. Рычит, как пёс бешеный, и едва не бросается на Пчёлкину — к счастью, та успевает отскочить.

— Я сказал, проваливайте! — орёт он, и Игорь понимает, что в данной ситуации это действительно единственное, что они могут сейчас сделать.

Гром перехватывает Серёжу под руку и подталкивает Юлю к выходу. Участковому нужно время подумать. Они его обязательно дожмут, но не сегодня.

— Ты как тут оказалась? — спрашивает Игорь, как только они отходят на безопасное расстояние.

Пчёлкина закатывает глаза и фыркает.

— Ну, не могла же я отправить вас туда одних. К тому же, нам понадобятся доказательства, и теперь они у нас есть.

Юля самодовольно демонстрирует свой телефон.

— Только толку с этого… Вопросов всё ещё больше, чем ответов, — тяжело вздыхает Игорь.

— Он придёт. Он любит своего ребёнка, что бы там ни было, — заверяет его девушка.

Игорю хотелось бы в это верить.

Они идут по грязной, пыльной дороге, вытоптанной немногочисленными местными жителями. Юля увлечённо что-то делает в телефоне, даже не глядя себе под ноги. Серёжа, напротив, смотрит только вниз, не отрывая взгляда.

— Ты как? — тихо спрашивает Игорь, подстраиваясь под его шаг.

— Прости меня, — выдыхает Разумовский, всё так же не поднимая глаза вверх. — Мне очень жаль, что тебе пришлось всё это слушать.

— Тебе не за что извиняться, — осторожно, задевая самыми кончиками пальцев ладони Серёжи, выглядывающие из-под рукавов куртки, говорит Игорь.

Тот вскидывает на него потерянный взгляд голубых глаз. У Серёжи на щеках румянец не горит, а пылает.

— Но… Он… Он говорил все эти вещи.

— Серёж, всё хорошо, — произносит Игорь, стараясь придать голосу как можно больше уверенности.

Он сам потерян и пока не знает, что делать с этой информацией, но обещает себе во всём разобраться. Он должен, пока всё не запуталось ещё больше.

========== Что ты знаешь о чудесах? ==========

Титов слушает, как в тишине дома пронзительно тикают часы. Он всегда ненавидел этот звук: ещё в детстве, слушая это тиканье, Денис думал, будто они отсчитывают его время. Сейчас же это ощущение приобрело истинный смысл. Каждая прожитая минута неумолимо приближает его к холодной земле. Сколько у него ещё осталось вот таких вот минут?..

Нужно было пойти с Игорем или хотя бы с Дубиным — тот предлагал прогуляться. Может быть, свежий воздух пошёл бы на пользу. Если бы только не Димина бесконечная болтовня…

Тем не менее Денис сидит тут в полном одиночестве, до тех пор пока внезапно перед ним не опускается чашка с чаем и напротив не присаживается Тамара Степановна.

Она всегда перемещается по дому как-то незаметно. Словно приведение.

— Что это ты один сидишь? Куда все убежали?

Хозяйка дома редко достаёт вопросами — они с Юлей, бывает, порой болтают по вечерам. Чаще, конечно, с Дубиным — наверное, потому, что он в принципе любит почесать языком, а пожилой женщине это только в радость: у неё тут, в этой богом забытой деревне, не так уж и много собеседников осталось.

Дениса она, к счастью, толком не трогает — может, рожа его угрюмая людей отпугивает, кто знает.

— Да как-то по такой погоде из дома лишний раз выходить не хочется, — отвечает Титов, делая пару глотков горячего травяного чая.

По телу разливается приятное тепло, оседая где-то в желудке.

— Ну, погода у нас тут всегда такая — говорят, из-за пещеры это. Существа, что пещеру охраняют, солнце не любят.