Их руки так близко друг к другу, что кажется, ничего не стоит прямо сейчас накрыть тонкую кисть своей ладонью, переплести вместе пальцы и никогда больше не отпускать. Бену до дрожи в теле хочется прикоснуться, хотя бы мимолётно, как будто случайно, но он боится, ему страшно спугнуть то хрупкое доверие, которым Роджер уже пропитался к нему. Всё, что ему остаётся - это просто смотреть, впитывая в себя каждую эмоцию, каждый жест, чтобы отложить в памяти, в самый сокровенный уголок своей души, туда, где хранится всё связанное с Роджером.
С кинотеатра Роджер выходит воодушевлённым и восторженным, он наперебой делится своими впечатлениями, активно размахивая руками и даже несколько раз задевая прохожих, и Бен не в силах прекратить улыбаться, он не хочет, чтобы этот день заканчивался.
— Давай зайдём куда-нибудь поужинать, мы, кажется, целый день ничего не ели, — предлагает он, в душе смакую самонадеянную мысль, что весь этот день так чертовски сильно похож на свидание.
— Отличная идея, я чертовски сильно хочу жрать, — с радостью подхватывая предложение, отвечает Роджер. Он, наверное, даже не подозревает, какой бардак творится у Бена в голове.
— Тут недалеко есть отличный ресторан, в десяти минутах ходьбы, — говорит Бен, на что Роджер согласно кивает и без возражений следует за ним.
На улице уже стемнело, и прохладный лондонский ветер обдувает разгорячённое мыслями тело словно давний товарищ, пытаясь привести Бена в чувство, потому как тот, кажется, совсем замечтался. Роджер задумчиво вглядывается в небо, наблюдая, как постепенно там загораются всё новые и новые звёзды.
— Почему Фредди…- Роджер запинается, не в силах произнести это слово вслух. — Что с ним случилось?
Этот вопрос возвращает в реальность получше любой встряски. Конечно же, Бен ждал его, но, тем не менее, он всё ещё не готов, наверное, никогда и не будет.
— Ты уверен, что хочешь знать?
— Я должен знать, — довольно резко бросает Роджер, — должен, чтобы не дать этому произойти. От тебя или нет, я всё равно узнаю.
Бен понимает, что этот разговор оставит после себя горечь и боль, но Роджер прав, он имеет право знать, да и пусть уж лучше от него, чем из какой-нибудь гаденькой статейки, где Фредди в очередной раз окрестят извращенцем.
— В восьмидесятых началась эпидемия СПИДа, — говорит Бен, — Фредди был одним из тех, кто заболел.
Роджер непонимающе хмурится, а в голубых глазах горит непонимание.
— Что такое СПИД? Как Фредди заболел? Почему ему не помогли? Мы ведь были богаты, разве тех денег, что у нас были, недостаточно?
Это ужасная тема, Бену тяжело об этом говорить. Роджер пока что не знает, какая ужасная эпидемия разразится в восьмидесятых, он не знает, сколько людей унесёт с собой эта болезнь, не знает о том, как правительство молчало, делая вид, что проблемы нет. Как заболевших окрестили извращенцами и как те сотнями умирали в больницах, в одиночестве, потому что врачи боялись к ним подходить. Бен не хочет рассказывать Роджеру обо всех этих ужасах, ему не нужно знать.
— Никакие деньги не смогли бы ему помочь, потому что лекарства не было, впрочем, вылечить СПИД нельзя и сейчас, — Бен думает, что, возможно, если бы лекарство начали искать раньше, если бы болезнь пытались побороть, а не закрывать на неё глаза, Фредди остался бы жив.
— Как это произошло? — бесцветным голосом спрашивает Роджер.
— Я не знаю, — тихо отвечает Бен, уткнувшись взглядом в свои кеды.
— Не ври мне! — довольно резко бросает Роджер.
— Я, правда, не знаю, я не был знаком с Фредом, Роджер. Мне и года не было, когда его не стало, — громче, чем хотелось, отвечает Бен, сразу же чувствуя вину за свой резкий тон, — прости.
Роджер горько усмехается и неожиданно укладывает свою руку ему на плечо, крепко сжимая пальцы.
— Ты-то уж точно не виноват, — отзывается он.
Роджер больше ничего не спрашивает, но Бен чувствует, что тема не закрыта, она незримым облаком повисла в воздухе до того момента, пока Роджер не станет готов продолжить или до того времени, пока он сам не откопает все нужные ему данные.
— Этого не произойдёт, я не допущу, — говорит Роджер, прежде чем они заходят в ресторан.
Он знает, что всё это похоже на стадии принятия неизбежного и сейчас он на пороге отрицания, но, несмотря на это, ему наплевать, он сделает всё от себя зависящее, чтобы вернуться домой и не дать своему лучшему другу так глупо умереть.
Ресторан оказывается довольно уютным, Роджеру тут нравится. Девушка-администратор приветствует их у входа и, судя по всему, узнаёт Бена, так как расплывается в счастливой улыбке и пялится так, что Роджеру становится неловко, но Бен даже взгляда в сторону девушки не переводит, заботливо пододвигая Роджеру меню и краснея словно школьница. Этот парень чертовски странный, но Роджера всё это забавляет.
— Выбирай всё, что нравится, — говорит Бен и улыбается подоспевшему официанту. — Посоветуйте хорошее вино.
Пока парнишка рассыпается в неизвестных Роджеру названиях, тот охреневает с здешних цен. Он пытается понять хоть что-то в этих идиотских названиях, но тщетно, ибо он был в ресторане лишь однажды, по счастливой случайности подцепив в баре богатенькую цыпочку.
— Ты вообще цены видел? — шепчет Роджер, привлекая внимание Харди. — Нам с Фредди нужно месяц в магазине впахивать, чтобы позволить себе купить тут хотя бы десерт.
— Роджер, я ведь просил забить на это, у меня достаточно денег, — отвечает Бен.
Иногда он забывает, что Роджер, который стал его наставником во время съёмок Богемной, и Роджер, сидящий сейчас перед ним - это разное. Этот Роджер знать не знает, что через года он сможет позволить себе всё и даже больше. Пока что Роджер лишь бедный музыкант, играющий в прокуренных барах за бесплатную выпивку.
— Ты бы лучше потратил их на ту красотку, что с тебя глаз не сводит, чем на меня, — фыркает Роджер.
Бен переводит взгляд в сторону стойки администратора, только сейчас замечая, что девушка и правда пялится на него, недвусмысленно хлопая накрашенными ресницами.
— Я трачу их на того, на кого хочу, и давай больше не будет поднимать эту глупую тему, — говорит Бен.
— Когда-нибудь я всё тебе отдам, — заявляет Роджер, на что Бен позабавлено улыбается.
— Тогда тебе пришлось бы вернуться.
— Мне бы для начала обратно попасть, — усмехается Роджер, возвращаясь мыслями к больному.
Бен тяжело вздыхает.
— Выбрал что-нибудь? — спрашивает он, чтобы перевести тему.
— Давай ты сам, я тут всё равно ни одного слова не понимаю, — фыркает Роджер, отодвигая от себя меню.
Бен легко улыбается и подзывает официанта, чтобы сделать заказ, парень записывает выбранные блюда, разливает по бокалам вино и тянется, чтобы зажечь свечу. Бен хочет его остановить, но вовремя понимает, что это сделает ситуацию ещё более неловкой, а потому молчит и снова чувствует себя школьником на первом свидании, когда официант уходит, оставляя их с Роджером наедине.
— Романтика, — хитро усмехается Роджер, не сводя с Бена своих бездонных глаз, в которых пляшут самые настоящие черти.
Бену кажется, этот день может побить все рекорды по неловкости.
— Прости, я не…- он запинается, не зная, что ответить. Роджер определённо подшучивает над ним, но Бену ничерта не смешно.
- Да прекрати уже извиняться, — смеётся Роджер, — к тому же, в ваше время это, судя по всему, в порядке вещей.
Бен задаёт самый глупый вопрос из всех возможных.
— Ты о чём?
Роджер закатывает глаза и качает головой.
— Парни больше не стесняются выражать свои чувства, — он кивает куда-то в сторону, где Бен быстро замечает влюблённую парочку мужчин, что крепко держатся за руки, не сводя друг с друга взглядов, полных обожания.
Бену кажется, что он ходит по тонкому льду. Что если Роджер что-то заподозрил? Станет ли он тогда так же доверять ему, позволит ли находиться рядом? Что если он уйдёт? Куча мыслей проносится в его голове с лихорадочной скоростью, он успевает довести себя до состояния, близкого к панике, когда Роджер снова смеётся, в очередной раз неожиданно инициируя телесный контакт.
