– Не тяни кота…, – Васильченко почувствовал, что туманность рассеивается и на горизонте появляется твердь.

– Дело в том, что все синяки и ссадины, которые были нанесены жертве прижизненно, так сказать, имеют одну характерную особенность, – судмедэксперт протер рукой по месту на голове, которое по всем видимым причинам вскоре будет освобождена от остаточных волос и превращена в своей ипостаси гладкости в самое настоящее шелковисто-блестящее покрытие с признаками возрастной солидности, – … бедолагу очень искусно истязали.

– Это и младенцу понятно, – майор был готов выразить полное разочарование, когда его товарищ продолжил.

– Другими словами, его бил профессионал. Точнее это был мастер рукопашного боя, возможно, даже специалист именно по восточным единоборствам, типа каратэ или тому подобного. Для такого вывода мне пришлось чуток покорпеть над учебниками по анатомии человека и вспомнить давно утраченные знания. Все удары были нанесены по очень болезненным точкам, а следы от колюще-режущих ран, исключая смертельную в область сфинктера, вообще говорят о нанесении страшных болевых ощущений, не совместимых с нахождением человека в сознании.

– Михалыч, ты говоришь о том, что местного забулдыгу и неудачника зачем-то увезли в какое-то нелюдимое, далекое и оборудованное место, где его «обрабатывал» олимпийский чемпион по восточным единоборствам, выбивая, конечно же, какую-то государственную тайну?! – черный юмор майора был, естественно, связан с его крайней степенью напряжения, что и отразилось на вспотевшей лысине, которую он нервно, раз за разом, протирал белоснежным носовым платком с вышитыми инициалами «И. С.», романтическое происхождение которых еще предстояло выяснить его коллегам.

– Ты можешь язвить, сколько хочешь, но по фактам картина складывается именно такая, исключая, соответственно, колоритный стеб с твоей стороны, – опытный судмедэксперт и не думал обижаться на товарища.

– Степан, список потенциальных бойцов, проживающих в нашем регионе, мне к вечеру на стол. Кроме того, тебе нужно посетить эту корейскую вотчину под названием «JK Beach» с целью более тщательного опроса отдыхающего контингента и служебного персонала. Возьми пару человек по моему распоряжению. Переверни там все верх дном, но результат дай! Кстати, еще раз тряхни ту женщину, что была на месте обнаружения трупа в качестве понятой. Что-то мне она не нравится. Нутром чую, что она скрывает от нас важную информацию.

– Естественно, ведь они на отдыхе. А переходить из статуса понятых в свидетели, со всеми вытекающими проблемами, никому не пожелаешь! – Степан даже и не думал входить в их ситуацию, но логика, помноженная на знание человеческой природы, была неумолима на данный счет.

– Чего стул мне проминаешь?! Ураганом выполнять приказ начальства! – Васильченко снова стал преисполняться оптимизма, что бывало с ним всегда неожиданно, как по мановению волшебной палочки каким-то неведомым ему внутренним управителем.

– А мы с тобой, Владимир Михайлович, еще порассуждаем на тему справедливости закона и неизбежности наказания за его нарушение! – пафос речи и обращение к давнему товарищу по полному имени-отчеству говорило сейчас только об одном – следак взял след и готов гнаться за добычей день и ночь, не зная усталости.

Однако майор Васильченко еще не сложил свой коварный «пазл», а все ощущения оправдывал безукоризненной интуицией, которая для опытного следователя всегда была более приоритетна, чем логика. Именно внутреннее «ментовское» чутье не раз выручало нашего героя, причем именно тогда, когда видимых причин для успешного расследования не было никаких. Так было и в те лихие «девяностые», когда уровень преступности превышал все мыслимые пределы, и в более спокойные «нулевые», что сегодня считаются почти цивилизованным периодом в нашей истории, и когда самые жирные куски от экономики страны уже были проглочены новоиспеченными олигархами, а утюги и паяльники вновь стали служить по своему прямому обиходному назначению.

Через некоторое время, когда старлей вихрем исчез из помещения, а чай был допит под мерный хруст сухарей его более опытными коллегами, пауза, связанная с необходимой передышкой после выявления новых и важных обстоятельств, была прервана в пользу осмысленных рассуждений.

– Мне кажется, что установление мотива, обнаружение оружия преступления и места его совершения, которые традиционно считаются самыми важными деталями любого расследования, сейчас уступают по своей актуальности именно психологическому портрету преступника. Ведь помимо того, что вышеозначенные ключевые моменты расследования нам полностью неизвестны – и это заставляет думать о преступнике вне зависимости от статуса жертвы, – так еще и фактор времени уже точно играет против нас. Ведь, если предположить, что ресурс преступника практически не ограничен возможностями жертвы, то получается картина маслом, как говорят у них в Одессе.

– Да уж! – Михалыч шумно выдохнул воздух из когда-то мощной груди тяжелоатлета (в молодости все чем-то да занимались кроме вредных привычек) – Преступник сейчас может быть где угодно теоретически!

– Умеешь успокоить, коллега! – взгляд-молния в товарища по следственному цеху, и новая жизнеутверждающая мысль, – Думаю, что преступник не просто устранил жертву, а наблюдает за нашими действиями. Тут ведь налицо намеренная публичность преступления! Смотри, этого Брусникина еще долго бы не кинулись искать из-за его образа жизни, в котором нет ни родственников, ни бабы какой-нибудь захудалой на постоянном основании, ни желания работодателя удерживать его у себя. То есть, труп могли бы зарыть, утопить, расчленить, сжечь, растворить в кислоте и т. д. Но зачем-то его подкладывают нам под самый нос. Тут имеет место быть именно желание получить огласку. И, дай бог, чтобы это не была серия! А труп Брусникина – это всего лишь послание….

– Не накручивай! Произведения Агаты Кристи уже давно вышли из моды у современных преступников, так что давай отрабатывать рабочую версию, связанную со спортсменом-рукопашником, у которого снесло крышу!

Еще около получаса старые коллеги-товарищи обсуждали свои планы расследования на ближайшую перспективу, после чего разошлись по своим текущим делам с полной уверенностью в том, что «глухарю» в этот раз не быть.

Глава 4

Вчерашние события на турбазе «JK Beach» довольно скоро забылись отдыхающими, а в поселке молва о Семене Брусникине 1967 года рождения тоже не особо и распространилась. По крайней мере, стоящая уже которую неделю нестерпимая жара, теплая морская вода при отсутствии-то акул в акватории залива Находка и подготовка к губернаторским выборам моментально вытеснили с первых новостных строк это, казалось бы, незаурядное событие в довольно спокойной жизни поселковых граждан.

В какой-то момент Степану Ищенко с его спутниками: Николаем Крайновым и Евгением Мягковым, – даже показалось, что при начале Третьей мировой войны, местный контингент не удосужится изменить свои планы на текущий день. А планирование у аборигенов этой части Земли было связано в первую очередь не с государственной, национальной или хотя бы социальной принадлежностью к человечеству, а именно с климатическими и географическими особенностями отдыха. То есть, в зависимости от температуры воздуха и воды, силы ветра и облачности выстраивалась у них логическая цепочка взаимосвязи между местом отдыха (ведь акватория большая и тихих местечек на побережье хоть отбавляй) и временем суток, отведенных на этот морской рай.

Старлей в душе очень даже сетовал на судьбу за то, что ему приходится в разгар туристического сезона заниматься столь утомительной работой по опросу потенциальных свидетелей убийства. Сразу выяснилось и то обстоятельство, что его, казалось бы, незлобливый характер очень даже отравлен завистью. Ведь при виде довольных жизнью отдыхающих, которые купались и принимали солнечные ванны, релаксируя под палящими лучами солнца с охлажденными напитками в руках и горящими взорами романтически настроенных сердец, Степан сразу становился хмурым и неприветливым.