"В девятнадцатом веке русские цари завоевывали Чечню без угрызений совести и жалких попыток обмана и самооправдания. Они делали то, что в это время было нормальным. Сейчас представления о норме и преступлении изменились. Задача усложнилась. Чечню недостаточно завоевать. Надо сделать так, чтобы оставшиеся в ней чеченцы сами проголосовали за это завоевание, и все поверили бы, что это - добровольное голосование. А это уже просто невозможно. Ни честно, ни нечестно. Никак".

  (Дмитрий ФУРМАН)

  * * *

  - Не спишь?

  - ...Нет.

  - Уезжай к своим.

  - Нет.

  - К моим.

  - Нет. Я без тебя никуда не поеду, разве ты не понимаешь?

  - Я бы потом приехал.

  - Нет. Мы не можем расставаться. Что-то случится... я знаю...

  - Не говори так! Ну послушай... сан дог, ты не можешь знать...

  - Я знаю.

  - Ты просто не в себе... после этого...

  - Тогда я всё время не в себе. Молчи... пожалуйста.

  - Почему ты не плачешь, сан безам? Лучше б ты плакала...

  - Зачем? Всё равно смерти нет... Только смена миров...

  * * *

  20.08.04

  Всё-таки они все вместе меня уговорили, Лен. Он отправляет меня к своим родным, в село. Это не так далеко, - да тут, строго говоря, всё рядом, не Сибирь, чай... - и он клялся, что приедет, как только сможет. Бес поручил ему какие-то свои дела, я уж и не знаю, какие. Бес - единственное наше прикрытие, не знаю, как долго его имя будет срабатывать здесь.

  Ладно.

  Есть и хорошая новость, как ни странно.

  Помнишь девчушку, которую мы с Беком нашли в Москве, Мадину? Бек всё шутил, что когда-нибудь он на ней женится. Представь, она вернулась в Грозный, Бек её увидел, и... пропал козак для всего козацкого рыцарства...

  Так-то вот. Жизнь продолжается... и столько чудес в ней совершается... и каждый из нас за счастье сражается...

  * * *

  Сидя на краю дивана, Бек вертел в руках мобильник и лишь изредка подымал взгляд на Мадину. И зря - когда из глубоких её глаз исчезли загнанность и безысходность, она расцвела и засияла.

  И тараторила, не закрывая рта, рассказывая про училище культуры в Краснодаре, которое она только что закончила, получив диплом библиотекаря, и про грядущую работу в школе, и про то, что она уже договорилась с дядей, чтобы младшая сестренка переехала к ней жить...

  Бек совсем понурился на диване.

  - Лиска, - наконец проговорил он, - тут Бес собирается приехать, между прочим...

  чтой-то мало свету

  не пройти ль нам в кабинеты?

  Она поймала себя на том, что улыбается - наверное, в первый раз за последние дни.

  - Чего ты смеёшься? - Бек обиженно нахохлился.

  Она переглянулась с Мадиной, и обе прыснули.

  - Да ну вас! - буркнул Бек, махнув рукой, и поднялся. Глянул мельком в окно. - Валлахи, Лиска!

  - Что? - она тоже вскочила.

  - Вот и он...

  Под окнами нетерпеливо засигналили два "джипа".

  Сова, открывай! Медведь пришёл!

  -... Так что, - спросил наконец Тимурханов, тоже внимательно послушав про училище в Краснодаре и школу, - что вам на свадьбу-то дарить?

  Мадина и Бек вытаращили глазищи. Потом, ахнув, Мадина схватилась за пунцовые щёки и вылетела в другую комнату - как вихрь прошумел.

  Тимурханов захохотал и налил себе ещё чаю.

  - Беслан Алиевич! - сказала она укоризненно, сама с трудом удерживаясь от смеха.

  - А что? - глянул тот невинно. - Я ничего не забыл, всё помню. Или ты, дик кIант, забыл?

  Бек прикусил губу.

  - Да я-то помню... - выдавил он наконец. - Она, небось, не захочет...

  - Она? Не захочет? - Беслан поднял брови. - Алиса Талгатовна, разберитесь-ка! А мы пока продолжим разговор насчёт подарка...

  - На Таити их отправьте! - выпустила она парфянскую стрелу, выходя, и услышала, как зашипел бедный Бек, и снова рассмеялся Тимурханов.

  я не разбойник, и не апостол

  и для меня, поверьте, тоже всё непросто

  О свадьбе решили поговорить попозже. Прячущие глаза Мадина и Бек лишь изредка косились друг на друга, Беслан наслаждался, подшучивая над обоими, а ей хотелось только одного - чтобы все побыстрее ушли. Прорвавшийся смех привёл за собой подступавшие к горлу рыдания, и она боялась, что не выдержит - сорвётся при всех.