Она присмотрелась к экрану - мама дорогая!

  - Да ты занимаешься никак, солнце моё?! Что это с тобой сегодня?

  кто же тот пилот, что меня сбил?

  одного вьетнамца я спросил

  Бек мученически закатил глаза.

  - Нет, то она меня пилит с утра до ночи: учись, учись... а теперь недовольна!

  - Да я в шоке просто! В культурном! - Она чмокнула его в колючую макушку. - Или в физкультурном... А насчет "пилит-пилит"... так меня мамка с Татьяной пропилили уже вообще насквозь! И такая я, и сякая, и не смотрю за ребёнком, занимаюсь только своей газетой, а у ребёнка тяжёлые психологические травмы...

  - Ню-ню, - отозвался Бек с точной интонацией её сестры.

  - А я им - скоро буду наносить этому ребёнку тяжёлые физические травмы, если он не возьмётся за ум...

  - Взялся, взялся, - пробурчал Бек. - Только отстань, а? Пожалуйста.

  отвечал мне тот раскосый, что командовал допросом:

  сбил тебя наш лётчик Ли-Си-Цын

  - Волшебное слово? Ладно, ладно, не рычи... ужинать будешь?

  - Суна ца лаьа. Не хочу, - пробормотал он, снова утыкаясь в экран.

  мой "Фантом" взорвался быстро

  в небе голубом и чистом

  мне теперь вас больше не видать

  ...Но через неделю ей стало не до шуток.

  Бек исправно ходил в универ на курсы (о чем её информировала донельзя удивлённая и тоже слегка испуганная сестра), а по вечерам торчал дома, не отрываясь от компьютера и отключив мобильник. На звонки в дверь велел отвечать, что его нет. К гитаре не притрагивался. Почти не спал, почти не ел, зато кофе поглощал литрами. На её расспросы вначале огрызался, а после отмалчивался.

  Наконец она похолодела от догадки и чуть ли не пинком распахнула дверь в кабинет:

  - Кто от тебя залетел?!

  Бек, мрачно погруженный в кружку "Нескафе", поперхнулся так, что облился:

  - Офонарела?!

  - Это я-то офонарела? - Она подбоченилась. - Как же! Значит, так: торчишь дома, нигде не шляешься, - она загибала пальцы, - к телефону не подходишь, девок своих велишь гнать... Какая из них залетела? Динка? Ленка? Сашка? Или эта, с кольцом в пупке, как её, Джес-сика, ети её, прости Господи? И что теперь делать прикажешь?.. Ну, говори, кто?

  от Парижа до Находки мы на всех порвём колготки!

  - Я, - потухшим голосом сказал Бек. - Я залетел, понятно? Только не говори, что я дурак, сам знаю...

  Она с размаху села на пол.

  - И не говори, что я должен куда-то в больницу идти... всё равно не пойду, сдохну, а не пойду! И не говори, что я козёл и говно, тоже сам знаю... И... и не трогай меня, подцепишь еще чего-нибудь!

  - Зараза к заразе не пристаёт... - отозвалась она дрожащим голосом, сдёргивая его с кресла на ковёр. - Ну чего ты, чего, сан ваша? Ведь ты же мой...

  - Нет уж, сама мой... - пробормотал Бек фразу из анекдота, на секунду освобождённо уткнувшись горячим лбом ей в плечо.

  - Да и помою, делов-то... - она шмыгнула носом, - ладно, я сейчас что-нибудь придумаю... Слава Богу, с тобой не с первым такую ситуёвину разгребаю.

  - Иди ты! - он поднял округлившиеся глаза.

  Она махнула рукой:

  - Радость моя, когда семь лет возишься с молодежной газетой... короче, есть тут такой анонимный центр... только когда я всё выясню, будь любезен не выёживаться, а делать то, что скажут!

  - Ладно... - нехотя пробубнил Бек.

  - И кровь сдашь! Рот закрой! Ты Мадинке что обещал? Жениться!

  - Ай, да забыла она небось давно...

  - Тебя забудешь, сан малх (солнце моё)!

  Иветта, Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта

  вся жизнь моя вами, как солнцем июльским согрета

  покуда я с вами, клянусь, моя песня не спета

  Бек уже самодовольно ухмылялся:

  - Поесть лучше купи чего-нибудь вкусненького... кукурузу там в баночках, окорочков копчёных побольше...

  - Нет, ну ты обнагле-ел... - она схватила его за ухо.

  - Так у меня же это... тяжёлые психологические травмы...

  - Точно! И я даже знаю, какие - врожденное прогрессирующее слабоумие... - Она со стоном поднялась, опершись на его плечо. - А меня скоро с тобой вообще паралик разобьёт, ИншаАллах!

  - Бабушка не старая, она пожилая... Ой! Только не тапком!

  ...Когда, наевшись за неделю, Бек рухнул в постель, - видимо, тоже на неделю, - она побрела в кухню с телефоном, благо записная книжка пухла от номеров.

  Нужный номер нашла почти сразу, но, помедлив, набрала другой, глянув сперва на часы:

  - Беслан Алиевич, здрасте, вы сильно заняты?.. Да так... да нет, он уже спит... нет, что вы, конечно, занимается... ну да, немножко... вы с ним поговорите как-нибудь, ладно? да ну, чего мне тяжело-то? Да чессло... ну вот, вы опять... ладно, не буду... как там у нас? ага... нет, ещё не надумала... я не знаю, правда... да всё есть, он избаловался уже вконец от этого... поговорите с ним, ладно? Iодика йойла (до свиданья)...