теперь моя очередь идти вслед за ним
я швырнул автомат, я пустился в пляс
фашистские пули мне не указ
потому что я в своих горах, они примут меня
но тут я увидел рядом коня
бисмиллахIи ррохьмани ррохьийм
Аллах хочет оставить меня живым
Я вскочил в седло, я помчался прочь
черна, как чернила, вайнахская ночь
быстры, как ветер, вайнахские кони
и вот уже погасли вдали огни погони
потому что я в Ножай-Юртовском районе,
потому что я на коне в своём районе
потому что я наконец в своём районе
бисмиллахIи ррохьмани ррохьийм
брат убил солдата, я вернулся живым
бисмиллахIи ррохьмани ррохьийм
замочил брата, но вернулся живым
бисмиллахIи ррохьмани ррохьийм".
(Рок-группа "ПРОТИВОТАНКОВАЯ ГРАНАТА")
* * *
- Да, жалею. Тебя, - сипло сказала она. - Тебя, Салман.
Гелани крепко стискивал её пальцы, а в другую её руку мёртвой хваткой вцепилась девчонка лет шестнадцати, которая уже была в подвале, когда их с Гелани впихнули туда накануне вечером. Её когда-то светлые волосы свалялись в грязный колтун, наготу прикрывало какое-то тряпьё.
И подвал, и дом принадлежали её крестнику, как она всегда называла про себя тех, кто были ею.
Тех, для кого она стояла в костре.
Его "жалеешь?" было об этом костре.
Его люди и остановили белую "семёрку", в которой Малхаз решил провезти их с Гелани засветло.
- Били тебя? - спросил Салман, хмуро оглядывая её.
- Нет, - ответила она без запинки, чувствуя, как затаил дыхание стоявший за их спинами худой, с перебитым носом, парень лет двадцати, командовавший там, возле разбитой "семёрки", - его называли Ибрагимом. Он был среди них самым старшим, остальные по виду - ровесники вцепившейся в неё девчонки.
Били только Гелани, заслонявшего её собой.
коридором меж заборов через труп веков
через годы и бурьяны, через труд отцов
- Водителя застрелили! - выпалил тот.
- Да живой он! - искренне обиделся Ибрагим. - Только раненый... И он первый выстрелил!
Она боялась даже представить, как раненый Малхаз пережил эту ночь на обочине.
через выстрелы и взрывы, через пустоту
в две минуты изловчиться, проскочить версту
- Уводи их отсюда! - скомандовал Салман, отворачиваясь.
- Куда? - оторопел Ибрагим.
- Откуда привёл! - отрубил тот.
- Я ж как лучше хотел... - совсем расстроился Ибрагим. - Нужна ведь новая баба... Я же не знал, что ты её знаешь...
праздник кончился, добрые люди
второпях надевают кальсоны
Всю ночь она пыталась разговорить девчонку, та молчала и только, судорожно вцепившись ей в рукав, с тех пор не разжимала тонких грязных пальцев. Гелани тоже молча сидел в углу, уронив голову в колени, - стоило ему пошевелиться, и девчонка шарахалась, волоча её за собой.
волки воют, ветры дуют, черти носят, люди спят
боль зелёными кустами украшает райский сад
Салман скрипнул зубами:
- Сказал - уводи их!
- Они же нас заложат! - почти взмолился Ибрагим.
Тот, криво усмехнувшись, покачал головой.
Гелани метнул на неё короткий взгляд - она почувствовала, как чуть спадает стискивавшее его страшное напряжение, и в очередной раз возблагодарила Бога за то, что вчера рядом с нею в машине оказался он, а не Бек. Тот уж точно сорвался бы...
на этом мысль останавливается
- А эта куда ещё? - Ибрагим поймал девчонку за руку, та вырвалась с неожиданной силой, затряслась всем телом.
- Отпусти её, Салман, - попросила она тихо, подымая на него глаза.
- Я за неё деньги платил, - всё так же болезненно усмехнулся Салман.
- Это сейчас она десятки не стоит, - брякнул Ибрагим и осёкся.
- Тогда оставьте меня вместо неё, - просто сказала она и услышала, как Гелани резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
