- Чего он от тебя хотел?

  Она покачала головой, подыскивая слова.

  - Ты отказалась?

  Оздоев, как всегда, брал быка за рога сразу, едва того заметив.

  - Нет, согласилась...

  - Чего-чего?! - Оздоев сбросил скорость, подгоняя автомобиль к обочине.

  - А ты чего подумал?

  - Бешеная... Бить бы тебя, да некому! Смерти моей хочешь? Да говори ж ты!

  От нервного смеха она почти сползла с сиденья:

  - А чего это ты так испугался, а?

  Оздоев глубоко вздохнул.

  - Алиса Талгатовна...

  - Тамерлан Магомедович, вы хотите получить от меня эксклюзивное интервью?.. Ладно, прости, прости, Тимыч, бехк ма биллахь... Сейчас... - Потянув за чёрный шнурок, обвившийся вокруг шеи, она вытащила амулет наружу.

  - Хирз, - пробормотал Оздоев, хмурясь.

  - Это его.

  - Его?!

  - Ага, а я ему свой отдала.

  - Зачем?!

  Она набрала в грудь побольше воздуху:

  - Я их за... заговариваю. Он знал. Не знаю, как узнал. Наверно, сказал кто-то... с кем я... менялась, не знаю. Их много было, они просто приходили и просили...

  - Просто приходили... - нахмурившись, повторил Оздоев. - Просто приходили, просто просили, и ты просто менялась тем... той штукой, которая висела у тебя на шее?!

  - Ага. А потом с другим, кто просил... И... вот.

  - Какого ж чёрта! - вдруг прорычал Оздоев, ударив ладонью по рулю так, что вскрикнул сигнал. - Ты мне никогда не рассказывала!

  - Я думала, ты смеяться будешь... Тимыч, ты чего?

  Оздоев поспешно выпростал из-под свитера тесёмку с висящим на ней полумесяцем, угрюмо бросил:

  - Давай сюда.

  - Т-ты же не знаешь, на что я заговариваю... - только и выдохнула она, вытаращившись на него.

  - Явно не на вечную жизнь, - криво ухмыльнулся Оздоев.

  - Угадал. - Она переглотнула. - На лёгкую смерть.

  Оздоев несколько мгновений молча смотрел на неё, потом так же молча протянул руку.

  а ещё сильней желаю

  я тебе, товарищ мой

  чтоб со скорою победой

  возвратился ты домой

  * * *

  06.09.06

  Была такая старая советская книжка - "Свет далёкой звезды", Чаковского, кажется... Вот видишь, ещё что-то помню...

  Это я к чему - вы для меня сейчас как те звёзды, далёкие-далёкие. Спасибо, хоть Интернет есть.

  Ты спрашиваешь, почему я не могу приехать даже на недельку. Могу. Но не должна. Понимаешь, я чувствую, что всё время должна быть здесь. Если я хоть на день отлучусь с этой земли, что-то страшное случится.

  Это суеверие, я знаю...

  Прости.

  * * *

  Двое подошли к ней сзади совершенно неслышно, так что она чуть не выронила сумку, услышав тихое:

  - Сан йиш...

  - Не бойся, - сказал другой голос. - Не оборачивайся. Вперёд иди, садись в машину.

  - Зачем?

  Она всё-таки обернулась - молодые парни, чуть старше Бека, тёмные безулыбчивые лица, настороженные усталые глаза.

  - Чего вы хотите?

  - Не бойся, - вздохнув, повторил тот, что повыше. - Иди, вон в ту машину садись.

  Возле хлебного ларька стоял старенький, сизый от пыли, когда-то синий "жигулёнок".

  Она не двигалась с места, и тогда тот же парень сказал:

  - Один... человек нас прислал, чтобы мы тебя отвезли к нему. Он сказал, что ты поймёшь... Пожалуйста, сан йиш...

  - Какой человек?

  Сердце прыгнуло, заколотилось в ключицах.

  Она шагнула раз, другой, третий, удивляясь тому, что ноги ещё двигаются, подошла к ларьку и уставилась в витрину.

  Сзади хлопнула дверца "Жигулей".

  Ещё шаг - заднее сиденье. Те двое - впереди. Не обернулись даже. Она повозилась с раздолбанной дверцей, пытаясь её прикрыть, парни терпеливо ждали, и лишь когда дверца захлопнулась, водитель нажал на газ.

  Сгущающиеся сумерки. Дорожные колдобины. Высокие ворота. Едва заметная щель в заборе. Заросший огород. Тропинка между грядок. Маленький дом. Серая дощатая пристройка.