Внизу нас ждали. Молчаливые нендесийцы, сам Иллиан, бледный и сосредоточенный, угрюмый Мохак. Мы с Миррой оказались последними.

Брат задержал на мне взгляд дольше, чем того требовало короткое утреннее приветствие, произнесенное одними губами, и я отвернулась. Не демонстративно, а как отворачиваются люди, которым не к чему пялится друг на друга.

Не было злобы, желания сделать побольнее или, напротив, встать в позу, в глубине души желая услышать хоть какое-то подобие извинений.

Нет, мой двоюродный брат мог просто катиться ко всем хейви вместе взятым.

Впрочем, мы и так скоро встретимся лицом к лицу со злом, что мучило нас прошлым вечером.

Иллиан пошел первым, позади сопровождаемый верными телохранителями. Его и меня отделяло несколько людей, но после случившегося между нами, мне необязательно было быть рядом, чтобы постоянно чувствовать его близкое присутствие. Связь, ведомая только говорящим с духами.

Это дарило спокойствие ровно в той же степени, сколь и пугало. Я чувствовала себя совестливой воровкой, которая умыкнула то, что никак не должно было принадлежать именно ей.

Всё это неправильно. Настолько неправильно, что хотелось провалиться сквозь землю.

Администратор гостиницы ещё не встал, как и остальной персонал. Мы незамеченными покинули здание, и быстрым шагом пересекали пустынные улицы. Я едва поспевала за остальными, пытаясь расшевелить сонное тело и привести в порядок разум.

Смешно признаться самой себе, но поцелуй с Иллианом куда больше выбил меня из колеи, чем предстоящая встреча с темными духами. Если бы не возросшая между нами духовная связь я бы решила, что случившееся — фантазия, порожденная замороченным хейви мозгом.

Рабочее поселение кончилось, и мы ступили на асфальтированную дорогу, ведущую к шахтам. Горная гряда возвышалась совсем близко, на расстоянии вытянутой руки, и именно под её основание и должны простираться ходы, ведущие к руде.

Ведь железную руду добывали в этом поселке, нет? Или что там ещё можно выкопать в этой местности? Что нужно пришлым чужакам?

Деревья, что росли вдоль дороги, выглядели больными. Их высушенные ветви и убогие жухлые листья производили удручающее впечатление, и я старалась смотреть под ноги.

Первое заграждение, невысокое, наспех сколоченное из того, что было под рукой, мы перескочили, не потратив и пары минут драгоценного времени, лишь Мирра с непривычки зацепилась рукавом за гвоздь, порвав тонкую ткань рубашки.

Следующее, вдвое выше предыдущего, пришлось перелезать. Я вскарабкалась, пользуясь нащупанными зазорами, и подо мной скрипнули ржавые железные прутья. Впереди ждала скала, и её пробуренное нутро надёжно скрывали прибитые доски.

Что-то заставило замереть прямо наверху. То же чувство, когда задумавшись в Галентене, хочешь ступить на дорогу, лишь уголком сознания отмечая, что уже давно горит красный свет, и нужно сейчас же остановиться.

Вот же наваждение. Я дернула плечом, быстро перекинула ноги, и прыгнула вперед, почти не замечая, как пружинно отозвалось приземление в коленях.

Иллиан и его телохранители уже стояли у заколоченного входа. На лицах Эвока и Хэрга читалась странная нерешимость, сродни той, что посетила и меня.

— Ломайте, — коротко приказал наследник.

Его лоб покрыла легкую испарина, темная кожа блестела. Глубоко под толстые доски сунули лом, и дерево затрещало.

Я отвернулась, давя желание остановить нэндесийев.

Тем временем Мирре помогал Мохак. Он, поняв, что та не справиться с преградой сама, легко залез следом, как если бы поднялся по обычной лестнице. Заграждение опасно скрипнуло, и Мохак без лишнего стеснения дернул девушку к себе, привлекая за талию. Сопротивления и реакции в ней было едва ли больше, чем в тряпичной кукле.

Когда Мохак отпустил Мирру, она растерянно повернулась ко входу в шахту, и её голубые глаза широко и непонимающе распахнулись, словно она понятия не имела, как оказалась на земле по другую сторону.

Она даже не поблагодарила сына вождя клана за оказанную помощь, не обратила внимание, что тот потянул её вбок, чтобы девушка не мешала спускаться другим.

— Здесь то, что мы ищем? — с надеждой тихо спросила я.

Мирра покачала головой:

— Пока не знаю.

— Вся надежда на тебя, — повернулся к ней Иллиан. — Я смогу привести нас прямо к хейви, но лишь ты способна ощутить, там ли то, что заразило твоего брата. Поэтому соберись. Пусть это будет и не так просто…

Его пальцы едва заметно дернулись и он сжал ладонь в кулак, как бы невзначай убирая руку за спину. Я вспомнила, как он безошибочно определил, где в доме находится мой больной брат, даже не заходя внутрь.

Хейви — не оскверненные порчей духи, с которыми мы справились без ощутимых потерь. Это нечто намного хуже. И Иллиан — не опытный говорящий с духами, а вчерашний выпускник вуза столицы, пусть и одаренный, знающий, но едва ли действительно полностью готовый встретиться лицом к лицу с подобным злом.

Во всяком случае, так виделось мне за всеми масками, что наследник примерял на себя в зависимости от того, с кем имел дело. Так хотелось думать, вместо того, чтобы окончательно расчеловечивать его, ссылаясь на родство с высшими духами.

Ведь мне проще любить такого же человека из плоти и крови.

Взломав несколько досок, нэндесийы открыли путь внутрь. Пахнуло затхлостью и окислившимся железом.

Иллиан вступил в проход первым, и над его ладонью вспыхнул голубоватый огонёк. Он пользовался духовной энергией так же естественно и просто, как дышал.

Закрытую шахту обесточили, перед нами расстилалась абсолютная тьма. Неяркий свет выхватывал редкие балки, и канву рельсов под ногами, уходящих далеко вперед. Над головой вились побеги толстых кабелей, серый камень сводов перемежался с желтоватыми вкраплениями, напоминающих не минералы, а гадкую плесень.

Мирра взяла меня под руку, и я почувствовала, что подругу бьет крупная дрожь.

— Холодно, — глухо сказала она. — Здесь так холодно…

Я кивнула. И дело было далеко не в температуре воздуха шахт. Мы не успели спуститься так глубоко, чтобы ощутить разницу между прохладой раннего утра и зябкостью подземелья. Холод темной энергии и высасывающая силы пустота, — вот спутники говорящих с духами в этом проклятом месте.

Мы медленно с опаской продвигались вглубь, спускаясь все ниже.

Темнота не только скрадывала пространство, но и превращала время, проведенное здесь, в монотонную бесконечность. За одной развилкой шла другая, мало чем отличимая от предыдущей.

Иногда особой отметкой на однообразном пути попадалась брошенная каска, ящик инструментов или катушки кабеля, но все они растворялись за нашими спинами, уходили во тьму. Иллиан вел нас уверенно, в его походке прослеживалась устремленность, и это единственное заставляло верить в то, что мы действительно движемся к цели, а не давно заблудились в лабиринте каменных кишок.

Единственным звуком здесь был звук наших шагов.

— Значит, они добывали железную руду, — вслух сказала я только чтобы услышать свой голос.

— Верно, — кивнул Иллиан.

Его профиль подсвечивал огонёк духовной силы, заостряя черты.

— Есть ли разница, что, когда так стремишься пробуриться к хейви, — негромко прокомментировал Мохак.

— И все же пустоты, где обитают темные духи, обычно находятся слишком глубоко под землей, чтобы человек так просто смог туда проникнуть. Иначе нечто подобное случилось бы намного раньше… — Иллиан прервался на полуфразе, резко сбавил шаг и жестом руки призвал всех остановиться.

Огонёк в его руке увеличился, выхватывая больше пространство перед наследником.

Ничего не изменилось, те же стены, балки. Ничего, но жуть захлестнула с ног до головы. Колени задрожали, и потребовалось сосчитать до десяти, что успокоить непослушное тело.

— Неужели… — тихо пробормотал Иллиан.

Он сделал неуверенный шаг и остановился. На мгновение впереди померещились зеленые искры.

— Я погашу свет. Всего на несколько секунд, всем оставаться на своих местах.