Сам дядя вне дел совета обычно принимал к себе в комнате, расположенной за залом, и раз я спокойно сюда прошла, то Маркений должен был сейчас находиться именно там.

В подтверждении моих размышлений, за широкой занавесей из синей ткани с белым узором в конце зала оказались ещё два стража. Увидев меня, один из них тут же скользнул за дверь доложить дяде о посетителе.

Через несколько секунд он вернулся и кивнул мне, что значило, что я могу проходить.

Дядя Маркений сидел за столом, когда я вошла, но сразу же встал. На нем были длинные фиолетовые одеяния с серебристой вышивкой, каждый узор которой имел свой совершенно чёткий смысл.

Я, как того и требовали наши правила и обычаи, почтительно наклонила голову, крепко сцепив ладони под грудью. Через мгновение на мои плечи опустились руки дядюшки, и я ощутила легкое прикосновение его холодных губ к своему лбу.

— Рад тебя видеть, Лия. Пусть свет всеведущих предков освещает твою дорогу.

— Да не пересекут ваш путь злонравный хэйви, — как полагалось, ответила я на традиционное приветствие.

Я подняла голову, с откуда-то взявшимся волнением разглядывая дядю. Не смотря на видимое радушие, его светлые, цвета талого льда глаза смотрели на меня пристально и без признаков сильной радости.

Когда его руки покинули мои плечи, мне резко стало легче дышать.

Маркений был старше моего покойного отца на несколько лет, и сейчас его возраст перевалил за пятый десяток, но выглядел он куда моложе. Свежее, чуть вытянутое и достаточно красивое лицо всего с парой морщинок, поджарая фигура, длинные волосы, которых, впрочем, уже коснулась мало заметная седина, что лишь слегка высеребривала белые волосы северян. Как и мой отец, дядя чаще всего предпочитал заплетать волосы в сложную косу, что усиливало их сходство, и сейчас глаз вне моего желания вычленял из облика Маркений черты отца, что вызывало во мне глухое чувство тоски.

Но любое сходство здесь было только внешне.

Если верить рассказам моего папы, с самого детства дядя думал лишь о том, как возглавит наш клан. Он с самых ранних лет был дальновиден, сух на эмоции, и всегда поступал только так, как следовало. Мой отец же выглядел на его фоне излишне взбалмошным, своенравным и даже легкомысленным, что часто искренне раздражало его родителей. Между братьями как-то не заладилось с самого детства, возможно, сказывалось различие темпераментов. Да и Маркений в уже более сознательном возрасте считал, что равнодушие моего отца к власти что-то напускное, и постоянно подозревал его в интригах, особенно, когда общительный отец слишком близко сходился людьми, имеющих вес в нашем клане и способных своими предпочтениями сменить имеющееся положение сил. Подобные подозрения утихли лишь после того, как отец выбрал в жены мою мать, девушку из самой простой семьи, пусть и с даром, но без правильной с точки зрения родителей отца родословной. Этим поступком он полностью перечеркнул себе дорогу к соперничеству с братом за наследования места вождя, и окончательно отдалил от себя родителей, впав в немилость.

Тем не менее, отец был счастлив с нами, хотя все возникшие из-за его выбора конфликты с родными и огорчали папу в течение всей оставшейся жизни. Во всяком случае, когда мои родители были вместе, отец выглядел куда счастливее, чем дядюшка, когда тот находился в окружении своей семьи. Он чаще всего предпочитал в упор не замечать свою блеклую молчаливую жену, подобранную ему когда-то со всевозможной тщательностью и аккуратностью.

Что, впрочем, совсем не помешало ему завести с ней четверо детей: старшего мальчика-наследника, который был на пару лет старше меня, и три симпатичных погодки девочки.

Дядя некоторое время молча рассматривал меня, о чем-то сосредоточенно размышляя, а затем вздохнул:

— Что ж, прими мои соболезнования по поводу болезни твоего брата, Лия. Ты ведь из-за этого вернулась, не так ли?

Я кивнула и решила перейти сразу к делу:

— И мне сейчас очень нужна ваша помощь. Человек, который сейчас приставлен к Лэнсу, утверждает, что я не могу жить в собственном доме рядом с братом, даже несмотря на то, что Лэнс сейчас не заразен.

Маркений поморщился, как от слегка занывшего зуба:

— Эти Нэндос… покоя нам не будет, пока они будут здесь.

— Так как же так вышло, что они разгуливают по нашим улицам с оружием напоказ?.. — не сдержавшись, спросила я.

Дядя на этот прямой вопрос чуть покривил уголком губ, но решил сполна удовлетворить моё любопытство:

— Наверняка ты уже и так знаешь. Эпидемия гнильянки — отличный повод приехать сюда и сесть нам на шею. Стоит ли мне говорить, что большинство важнейших объектов, на которых раньше наши услуги исправно приносили доход нашему клану, теперь занимают сами Нэндос? Все наши говорящие с духами согнаны домой на карантин, улицы теперь патрулируют под предлогом того, что народ решит что-то сделать с больными или поднимет бучу, — но скорее они боятся, что мы решим избавиться от их навязанной «помощи». Они убеждают в своем умении лечить гнильянку, однако пока не было не одного выздоровевшего, что наводит на определенные размышления…. Король сделал большую ошибку, что доверился Нэндос со всеми их россказнями.

Я едва сдерживала удивление, глядя на излишне разоткровенничавшегося дядюшку, что было на него так не похоже.

И ещё мне очень захотелось прямо спросить, есть ли хоть крупица правды в том, что с заболевшими действительно могли бы жестоко расправиться, как на это намекал Моис, но вовремя прикусила себе язык. После таких вопросов мне не то что не помогут остаться в одном доме с Лэнсом, меня просто с позором вышвырнут из селения.

— Кроме того, — продолжил дядя, — Думаю, на правах близкой родственницы, ты должна об этом узнать раньше остальных членов клана, не относящихся к нашему роду. Корона вынесла… морально тяжелое для нас условие. Наш клан Мэносис и клан Нэндос должны породниться, и скоро к нам собственной персоной приедет сын главы Нэндос, который должен взять замуж одну из моих дочерей. Никогда прежде короли не позволяли себе такого вмешательства в дела Севера, чтобы мы по чужой указке заключали подобные брачные узы… Что ждать от короны дальше? Приказ переделить наши земли?

Маркений выдохнул, почти мгновенно успокаиваясь и беря себя в руки, не замечая, как я с трудом перебарываю себя, пытаясь скрыть свои истинные эмоции по поводу услышанного.

— В любом случае, Лия, тебе стоит быть аккуратнее с этими чужаками. — Уже более спокойным и деловым тоном продолжил дядя. — Насколько я помню, кровь твоего отца в тебе играет временами чрезвычайно сильно, и настоятельно советую тебе не показывать свой нрав и не проявлять видимого недовольства, которое может привести к лишним сейчас конфликтам. Как моя племянница, ты несешь определенную ответственность. Мы обязательно решим все эти проблемы, но пока не стоит давать поводов для выставления себя в дурном свете перед короной.

Я почувствовала, как из меня пытается прорваться нервный смешок. Предки, да что же теперь будет, когда всплывет история с разбитым носом наследника Нэндос? Боюсь, показательным наказанием дело может не ограничиться, и отдуваться за мою глупость придётся и многим другим людям.

— И по этой же причине постарайся не пропустить торжественный прием в честь приезда наследника Нэндос. Мы должны… проявить гостеприимство и радушие, как бы нам этого в действительности не хотелось.

Дядюшка, определенно, не желал показывать перед гостями разлад внутри семьи, по-другому объяснить подобное я просто не могла. Ведь пока был жив отец, вся общественная жизнь нашего рода протекала в основном без нас, не считая тех основных мероприятий, на которых присутствовал практически весь клан, а торжественный прием к ним вряд ли относился.

И всё же, напускное радушие, такая откровенность по щекотливым вопросам и желание дядюшки, чтобы я присутствовала на приеме, не могли не показаться мне подозрительными.

Впрочем, сейчас для меня разобраться в мотивации дядюшки не было основной задачей. Все эти странности были ничем по сравнению с нанесением наследнику Нэндос как телесной травмы, так и морального вреда. Надеяться на то, что меня каким-то волшебным образом отведёт от надвинувшейся беды, было бы глупо, но ещё глупее соглашаться присутствовать на мероприятии, где будет чествовать Иллиона. Это всё равно, что подкинуть в ярко полыхающий костёр ещё и бутылку с керосином, — пламя обожжет не только меня, но и знатно подпортит лица всем присутствующим.