Тем не менее остальных статей хватило, чтобы Юмашев стал одним из узнаваемых авторов газеты.

Параллельно он учился на журфаке МГУ, куда поступил уже после армии. Сначала на вечернем, а потом на заочном отделении – не хватало времени ходить на занятия. У него сложились прекрасные отношения с легендарным деканом факультета журналистики Ясеном Засурским. Они часто разговаривали по душам и придумали совместный проект: лучших авторов «Алого паруса» брали на факультет журналистики без творческого конкурса.

Тогда Юмашев был уже известным журналистом и даже принимал на журфаке экзамены у абитуриентов во время творческого конкурса. «Однажды случилась забавная ситуация. Мы с моим коллегой, штатным преподавателем факультета журналистики, весь день принимаем экзамены, творческий конкурс у абитуриентов. Понятно, что через несколько часов изнурительной работы мы были с ним на "ты" и уже почти друзья. Через несколько недель захожу в аудиторию, чтобы сдать свой зачет, если не ошибаюсь, по теории редактирования, а там его принимает мой товарищ по приемным экзаменам. Мы радостно пожали друг другу руки, и он мне с большим удовольствием поставил "зачет". На прощание сказал: "Звони, когда опять нужно будет мой предмет сдавать"».

Быстро настигнувшая Юмашева слава так и не дала ему окончить факультет; несмотря на лояльность декана, к шестому курсу у него оставались все еще не сданные «хвосты» с четвертого курса. Так Юмашев остался без высшего образования. Но это не помешало дальнейшей карьере молодого журналиста.

В последние годы существования Советского Союза «Огонек» был самым читаемым журналом. Чуть ли не каждый образованный человек начинал неделю с прочтения свежего «Огонька», тираж которого переваливал за 4 миллиона экземпляров. Популярным «Огонек» сделали перестройка и гласность.

В начале 1980-х годов это был обычный советский иллюстрированный журнал. Все изменилось, когда в 1986 году главным редактором всесоюзного журнала внезапно назначили украинского писателя и журналиста Виталия Коротича. Его назначение совпало с большими переменами в стране: 25 февраля 1986 года новый советский лидер Михаил Горбачев впервые заявил, что для перемен в стране нужна гласность. А в мае того же года правая рука генсека Егор Лигачев предложил поменять[10] главного редактора «Огонька» на Коротича.

Возможно, потом Лигачев пожалел о своем решении. Сложно переоценить значение журнала для краха всей советской системы. Документальные свидетельства событий советских времен, разоблачения коммунистического прошлого, публикации о сталинских репрессиях вместе с проблемными материалами о текущей ситуации в стране сделали его главным символом перестройки и гласности. За два года из официозного издания «Огонек» стал самым читаемым еженедельником страны, а его тираж вырос втрое.

Именно «Огонек» сыграл решающую роль в жизни Юмашева. Работать в журнале мечтал каждый. Юмашеву повезло. Первым замом при новом главном редакторе журнала стал Лев Гущин, который и позвал туда 29-летнего Юмашева руководить отделом писем, в котором тогда работало всего два человека. «Я согласился перейти из "Комсомолки" в "Огонек" по двум причинам. Во-первых, мне хотелось работать в легендарном уже в тот момент журнале. Во-вторых, мне было всегда приятно и комфортно работать со Львом Гущиным. И я не сомневался, что из отдела писем, одно название которого отдает скукой и нафталином, можно будет сделать что-то яркое и интересное», – вспоминает Юмашев.

«Когда я оказался в "Огоньке" и прочитал письма, которые люди стали отправлять в адрес журнала, то понял, что их нельзя не печатать. Пришел к Гущину, потом мы вместе с ним пошли к Коротичу, и сначала мне дали одну колонку писем», – рассказывает Юмашев. Это вызвало такой интерес, что буквально через несколько номеров "Огонек" стал печатать уже целую полосу писем своих читателей (потом на это стали выделять еще больше места).

Благодаря письмам читатели теперь сами стали инициаторами многих громких публикаций о проблемах страны. Иногда они занимали до трети журнала. Очерк "Беспредел" Леонида Никитинского о бунте в тюрьме под Ригой[11], по которому вскоре был снят фильм; первые публикации о проблемах СПИДа в Советском Союзе, о нехватке одноразовых шприцов; публикация завещания Николая Бухарина, которое пронесла в своей памяти через годы его вдова Анна Ларина, – все эти материалы готовили в отделе писем. Он вырос до невероятных размеров: в начале 1990-х под началом Юмашева работало 40 человек. Отделов такого размера, пожалуй, сейчас нет ни в одном печатном медиа страны.

Одна из самых заметных статей, подготовленных отделом Юмашева, называлась «Противостояние». Опубликованное в конце июня 1988 года в журнале письмо Тельмана Гдляна и Николая Иванова, руководителей следственной комиссии по хлопковому делу, впервые рассказало об организованной преступности на территории СССР[12]. Линия следствия и вертикаль преступной группы тянулись от председателей колхозов к кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС, первому секретарю КП Узбекистана Шарафу Рашидову и зятю генсека Леонида Брежнева, первому замминистра внутренних дел СССР Юрию Чурбанову. Это был переломный момент. Во-первых, о преступности системы впервые говорили те, кто был ее частью. Во-вторых, это было первое прямое обвинение членов высшего партийного руководства ни больше ни меньше как в крышевании мафии.

Зарплата Юмашева в «Огоньке» выросла почти в два раза, почти до 300 рублей, что, как он считал, было несусветным доходом для журналиста. Для тщеславного Юмашева это было тоже немаловажно: по крайней мере, размер своей зарплаты он помнит до сих пор. Однако основной доход у него был другой.

Как известного специалиста по подростковой тематике, Юмашева пригласили на Центральную студию документальных фильмов и предложили написать несколько заявок на острые молодежные темы. И каково же было его удивление, когда почти все они были приняты. Одновременно было запущено в производство несколько документальных фильмов с разными режиссерами. Например, про советских хиппи и кризис 30-летнего возраста («Хор в одиночку»[13]), короткометражка «Карьера» про комсомольца-отличника, который изнасиловал одноклассницу, а затем решил ее убить, чтобы не разрушить свою карьеру.

Для производства фильма про валютных проституток «Хау ду ю ду»[14] съемочная группа пригласила рок-музыканта и поэта Петра Мамонова – он стал единственным актером в документальном кино. «Но утром по пути в киоск мы вместе хотим, чего нет, меня научила ждать свежая краска газет, "Союзпечать". Нам надо быть в курсе, мы делаем деньги, фальшивые деньги» – присутствие в фильме Мамонова, смотрящего мимо камеры безумным взглядом, делало из обычной документалки о пагубном социальном явлении почти артхаус. «Каждую из тем не просто одобряло руководство студии, но еще и платило огромные по тем временам гонорары», – рассказывает Юмашев.

Тем временем в «Огоньке» Юмашев стал членом редколлегии и координатором работы со многими внештатными авторами. Один из них, публицист Александр Радов, в 1988 году принес ему интервью с Борисом Ельциным, который тогда попал в опалу: после критики советского руководства его исключили из Политбюро и сняли с поста первого секретаря московского горкома партии. До того Ельцин никому не давал таких откровенных интервью, и Юмашев тут же отнес материал главному редактору. Однако через несколько дней Коротич с сожалением сказал, что интервью «Огонек» печатать не будет[15]. Как рассказывал позже в своих мемуарах сам Коротич, от интервью с Ельциным его отговорил член Политбюро Александр Яковлев, с которым тот решил предварительно посоветоваться.