А может и я не совсем человек. Или я не одна, тогда где другие, мне подобные? Меня не видят или не хотят видеть рядом…

Мысленно представляю свой коридор. Открываю широко дверь. Раннее утро, роса на траве, ивы, плакучие, высокие и широкоплечие. Речушка. Ветви касаются земли и воды.

Сама городская, но откуда этот мираж? Не знаю, но мне хочется его видеть, прикоснуться, ощутить…

Лёгкий ветерок приводит ветви в движение, кроме него там никто не прогуливается. Только пение птиц разносится…

Хочу почувствовать этот особенный запах, запах раннего утра, глубокий вдох, и не удаётся ощутить.

Не буду закрывать дверь. Пусть ветерок разнесёт по коридорам свежий, чуть уловимый запах, наполненный звуками: пением птиц и журчанием воды, который мне не дано уловить… Если что, Зиф закроет дверь, он может. Он многое может…

Новый год и зимняя сессия на носу. От очередного приглашения увидеть «Белые ночи» я воздержалась, Кочевник очень уговаривал. Если встречусь с ним, значит дам надежду на продолжение отношений. Не хочу.

Дома просиживаю вечера. Учеба и чтение.

Весна. Яркое солнце бьет в глаза, не привычно, на сердце тепло, внутри пустооо. Отец на месяц уехал в командировку, остались с мамой одни, мама по вечерам читает книги и смотрит сериалы. Я как всегда пытаюсь навести порядок в голове, рассадить своих тараканов по полочкам, занять их чём-то полезным, получается не всегда.

В один из вечеров складываю в коробку шлем и мотоботы, кладу записку: «Этот Ангел не заслуживает тебя. Прости». Отправлю потом по почте. Одну дверь перед своим носом почти закрыла.

В комнату входит мама.

— Милая, опять дома? Погода какая, а ты сидишь. Год назад пропадала где-то, ловили с отцом момент, чтобы увидится с тобой. Что-то беспокоит?

— Скажи мам, вот душа у человека есть. Радуется она или грустит. А кроме души ещё что-нибудь, глубоко-глубоко внутри есть? Стягивает в узел и крутит, словно изнанку скрывает, внутренний мир наружу не пускает, не позволяет ему свет увидеть. Или наоборот: чувствую, что чего-то внутри не хватает как будто потеряла что-то важное, пусто там. Что и как потеряла? Не уследила, не сберегла, и что если, я это что-то важное никогда не найду. Не заполню эту пустоту. Болит, но не душа, что-то другое. Понимаешь?

— Странные ты вещи говоришь. Удивляешь и мне тревожно. Случилось, что? Влюбилась? Или с парнем рассталась? Переживаешь?

— Мам я не про парня, я о другом. Что если я, это не я вовсе? А кто-то совсем другой? Или это раздвоение личности так проявляется.

— Ты это брось. Весна на улице и внутри тебя должна быть, взбодрись, развейся. Мысли глупые гони прочь, да по дальше. Не будь одна и всё наладится. Какие твои годы, столько ещё всего впереди, успеть бы.

— Пожалуй прогуляюсь или на самокате. Взбодрюсь и развеюсь, как ты говоришь.

Проезжаю на самокате мимо фонтана, вспоминаю как Зиф когда-то здесь… Слышу чей-то веселый голос в догонку: — Подвезёшь? — качаю головой «нет». По мосту еду… в парке детей много. Весна, хорошая погода позволяет наслаждаться тёплом весеннего солнца не только мне.

Чувствую как время замедляет свой ход, даёт мне возможность, заново найти себя, заглянуть в прошлое и приготовиться к тому, что в перейди.

После весны наступит лето, потом осень, зима…Думаю, что природа умнее людей, она с постоянством из года в год расставляет всё на свои места… и только к моим годам прибавится ещё одна весна и ещё…

Хочется верить, что каждый завтрашний день пахнет надеждой, не печалью и не грустью.

***

Сон, мой странный сон. Высокое здание, я иду вдоль парапета, мелкими шагами. Меня окутывает лёгкий туман, иду руки раскинув в стороны, ладони вверх. На левой ладони сгусток белый, яркий, тёплый. На правой темно-серый — пульсирует словно сердце.

Иду, шаг за шагом, ношу берегу, чтобы не уронить. Словно по грани шагаю. А донести надо. Попробовала руки вместе свести, сгустки словно магниты потянулись на встречу… но светлый резко срывается с ладони и пулей взмывает вверх. Серый сильнее трепыхаться стал, сердце мое заколотилось. Не сберегла ношу, идти дальше смысла нет, сажусь на парапет, ноги свешиваю, в двух ладонях держу, то что осталось. Сгусток в руках успокаивается и затихает. Туман рассеивается, вижу что сижу высоко, земли не видно. Голову поднимаю, в небе светлый сгусток растёт и светом согревает — Солнцем становится.

Проснулась, жарко мне, вспотела, видно это солнце мне не только душу, но и тело согрело. Сон или явь…

Не долго всё длилось. Радует, что конфликт исчерпан. Зачинщики ликвидированы. Старшие пошли на уступки и приняли необходимые компромиссные решения. А вот правила претерпели лишь малые изменения. Продолжаем далее свой бесконечный путь, столетие за столетием. Время идёт. Раны затягиваются, без шрамов конечно же не обошлось. Выслужились, но когда срок к концу подойдёт нам так и не говорят…

Зиф стал много рисовать, иногда что-то пишет. Карандаши цветные где-то раздобыл, штук двадцать, дорожит ими, в конце всегда всё складывает в коробочку, рисунки и записи тоже туда прячет.

Нам не показывает, секреты появились, что-то мне это напоминает. Вот и сейчас написал и замер, листик сложил и спрятал.

Смотрю на него внимательно. Рожки выросли уже сантиметров шесть, изогнутые в сторону друг друга. От наших отличаются, его гладкие, а наши с легкой резьбой и шершавые.

— Всем привет. Что без настроения сидим? Зиф хорош там каляки-маляки чиркать.

— С чего ты взял, что у него там каляки-маляки?

— Было бы что-то стоящее, нам бы показал. Что там у нас на ужин? Мясо? Это хорошо. Зиф отвлекись, Пикассо местный, метнись за столовыми ножами, а?

Зиф что-то быстро дописал, листик в коробку положил и пошёл за ножами. Брат мгновенно подтырил его писанину и спрятал в карман присвистывая.

Ужинали в тишине. Откуда-то повеяло ветерком, но ужин не прерывали. Первым вышел Зиф. Потом мы прошлись по коридору и остановились у открытой двери, это здесь. Её дверь.

Вошли. Летнее тёплое утро. Воздух свежий, хорошо здесь. Младший прилёг возле ивы, потянул на себя ветку и стал играть ею переплетая в пальцах. Мы с Зифом присели на берегу. В воздухе пахло дождём, а вот и он — стал накрапывать.

— Кто подумал о дожде? Такое утро испортили. Придётся уходить спать что-ли, я сон ещё не нагулял. Замените дождь на радугу. Ну ка, кто из Вас волшебник?

В небе появляются две радуги, одна яркая и крупная, вторая над ней бледная почти размытая. Зиф вскакивает и начинает прыгать на месте, хлопая костяными ладошками. Радуется. Ведёт себя как ребёнок, лет ему уже… сто есть или нет не помню… Два часа блаженства. Утро плавно переходит в день и мы уходим, Зиф закрывает за нами дверь.

Пришёл к себе. И так, что там этот мелкий паршивец накалякал? Разворачиваю листок: «Так неуютно на земле без счастья, как неуютно небу без орла».

Ещё один открываю: «Тебя не встретить мне уже нигде, и что-то яркое оборвалось во мне».

Что это за хрень? Так, к мелкому быстрым шагом.

— Зиф? Ты где? — иду по коридору и ору.

Зиф выглядывает из своей комнатухи, машет рукой «я здесь». Захожу к нему, оглядываюсь в комнате:

— Где коробка? — мелкий пятится назад, мотает головой «моё». — Покажи! Смотреть буду прямо здесь, при тебе, ну… — машет опять «нет». — Не жадничай, если найду сам, заберу. Лучше дай!

Достаёт коробку, прижимает к себе.

— Да ладно, давай уже. Хочешь вместе посмотрим? — кивает «хорошо», садимся за стол, открывает коробку, берёт рисунки и смотрит на меня. — Нет, это потом. — достаёт записки.

Беру в руки листки и читаю:

«Со мною вот, что происходит, ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в мелкой суете разнообразные не те…».

«Как важно счастье видеть всюду, смотря в глаза как в зеркала».

«Я строю мысленно мосты, чтобы идти туда, где ты. Открыв глаза, лишь слышу тихое нельзя».