— Вот как? — усмехнулся Гутиэйра и внезапно произнёс по-французски, — Но почему такой интерес ко мне, месье? Почему вы не стали брать интервью у местного шефа полиции Санчеза, а приехали ко мне?

Не моргнув глазом, я ответил ему по-французски:

— Сейчас шеф Санчез весьма яркая фигура на колумбийском ТВ, но, мне думается, снижение преступности в вашем регионе, не только заслуга полиции, но и армии, ведь так?

Генерал улыбнулся. Похоже ответ его удовлетворил. А, может быть, переход на французскую речь был уловкой, с помощью которой он хотел раскрыть нерадивого шпиона партизан. Однако, он просчитался, так что я не зря назвался журналистом французской газеты.

— Сеньор генерал, моё присутствие здесь необходимо? — внезапно проговорил сержант Айвенаго, с интересом разглядывая Каталину.

— Нет, — махнул рукой генерал, — вы можете быть свободны, сержант!

— Есть!

Сержант исчез за дверью, и мы остались одни.

— Не хотите ли настоящего колумбийского кофе? — попытался изобразить радушие Гутиэйра.

— Нет, спасибо, — ответил я, покачав головой, — Если вы не против, сеньор генерал, мы зададим вам несколько вопросов?

— Не против, — генерал указал на стулья рядом со своим письменным столом, — Прошу вас!

Мы с Каталиной расположились перед генералом, в то время как сам Гутиэйра сел перед нами в кожаном кресле, затянувшись вонючей папиросой.

— Итак, — я раскрыл свой липовый блокнот, — вы являетесь главнокомандующим войсками Колумбии. Как вы справляетесь с такой ответственностью? Ведь, у официальных властей весьма много противников: наркобароны, партизаны, бандиты и прочие.

— Очень просто, месье Бланманже, — улыбнулся генерал, и улыбка его как будто расплылась в дыму папиросы, — Хоть мои войска и немногочисленны, но у меня жёсткая дисциплина! Я вооружил своих солдат как следует, обучил воевать в джунглях, а ещё я провожу дезинформирующую работу среди всех этих подонков.

— Я — Бланжери! — поправил его я, — Ну а как вы относитесь к шефу Санчезу? Ведь до того, как он провёл блистательную спецоперацию по освобождению русских дипломатов, его репутация была не настолько безупречной! Что вы об этом думаете?

Генерал откинулся в кресле и заявил:

— Не могу сказать, что я в восторге от сеньора Санчеза, но, тем не менее, мы сотрудничаем с ним….

Внезапно дверь распахнулась и в кабинет влетел Рауль, которого с силой втолкнул сержант Айвенаго:

— Наш патруль поймал шпиона, господин генерал! Он фотографировал нашу технику!

И с этими словами на стол легла фотокамера «Никон», которую носил Рауль. Генерал пытливо глянул на меня, но я не поддался на этот фокус и произнёс:

— Думаю, нам стоит извиниться за нашего фотокорреспондента! Похоже, мы не до конца друг друга поняли?

— Вероятно, — кивнул Гутиэйра, но тут вмешался сержант Айвенаго:

— Прикажете арестовать их?

— Нет, — покачал головой Гутиэйра, — Вы можете быть свободны, сержант!

— Но….

— Отставить, — отрезал генерал, — А вы, — он обратился ко мне, пряча «Никон» в ящик стола, — думаю, не возражаете, если ваша камера останется у нас.

— Ладно, — проговорил я, — надеюсь, вы не в обиде на нашего….

— Нет-нет, — произнёс генерал, — Пусть садится рядом, и мы продолжим!

— Хорошо, — я задал очередной вопрос, — Вот недавно этот регион сотрясло очередное происшествие. Я о нападении на тюрьму строгого режима, более известное как Паноптикум Рохаса. Проблема в том, что об этом инциденте практически ничего не известно. Может быть, вы прикроете завесу тайны?

Генерал ухмыльнулся, втаптывая папиросу в пол.

— А я-то думал, вы мне расскажете об этом, сеньор Эль Туристо.

Я удивлённо поднял брови. Тут хитрый вояка меня уж поймал! Рауль тоже был ошарашен, а Каталина нервно задрожала:

— Что это значит, сеньор Гутиэйра? Я вас не понимаю….

— Всё вы прекрасно понимаете, сеньор Десперо! Рене Десперо, ведь так вас зовут.

Генерал, пошарившись по поверхности стола, поднял какую-то бумагу и вручил мне. Это был мой фоторобот с надписью: «Разыскивается. Награда: 50 тысяч песо». Однако, я был изображён каким-то гнусным неандертальцем, но, в целом, это был я.

— Солдат! — зычный и громовой голос генерала ввёл меня в ступор.

Дверь кабинета вновь распахнулась, и на пороге оказались двое вояк с винтовками М16 наперевес.

— Обыскать! — резко приказал Гутиэйра.

Под дулами винтовок нашу троицу поставили к стенке, а на нас с Раулем защёлкнулись наручники. Упёршись лбом в бетонную стенку, я молча посмотрел на Рауля, а он недоумевающим взглядом спросил у меня: дальше то что? Но я судорожно перебирал ответы, пока нас обыскивали. Всё-таки сложно что-либо придумать, когда твои руки находятся во власти наручников из нержавеющей стали.

— Ну что там?

Нас повернули лицом к генералу, который стоял, скрестив руки на груди и наблюдая за обыском. Солдат, который обыскивал меня, покачал головой. Генерал улыбнулся и приблизился ко мне:

— Ваша слава, месье Десперо, идёт впереди вас! И, отвечая на ваш прошлый вопрос, я вам могу ответить более точно. Шеф Санчез предупредил меня о вашем появлении! Я хотел всего лишь посмотреть, хороший ли из вас вышел актёр.

— Ну и как? — съязвил я, — Убедились?

— Да, вы умеете заморочить голову. Вот только знайте, что я, в отличие от Санчеза, поступаю с нарушителями по законам военного времени!

— И сколько же Санчез вам платит за моё устранение? — поинтересовался я.

Гутиэйра занёс кулак, но тут внезапно на генерала набросилась Каталина. Солдаты опешили: ведь они-то не думали, что хрупкая девица будет сопротивляться. Но, всё-таки, они вовремя сумели оттащить Каталину подальше.

— Ах ты, крыса тыловая! — заорала она в слепой ярости, — Сука, какой ты, к чёрту, военный генерал, ты — продажная тварь!

— Уберите её! — тяжело сплюнул генерал, держась за окровавленную расцарапанную Каталиной щёку, — Выведите их и в камеру до выяснения!

— Слушаюсь, господин генерал! — щёлкнул каблуками солдат.

Под дулами винтовок мы покинули кабинет генерала Гутиэйры, спустились по лестнице и вышли на улицу.

— Живо сюда! — скомандовал солдат, и мы, обогнув здание штаба, очутились на тонкой тропинке. Пройдя между натянутыми плащ-палатками, мы приблизились к ангарам, около которых стояла заветная колонна техники — та самая, о которой мечтал комманданте Эрнесто. Перед ангарами расположился внушительный американский тягач Mack R900 с тяжёлым прицепом, по причине того, что он просто не поместился ни в один из ангаров. Охрану колонны военные не потрудились поставить: в дальнем ангаре копошились ребята в камуфляже, которые, как я понял, больше разбирались в технике, чем в боевых действиях. Даже свои винтовки они оставили на ящике у ворот.

— Стой! — велел солдат, и наша троица покорно остановилась, притаившись за крайней палаткой. Я почувствовал, как железные путы, оковывающие мои запястья, исчезли, и я вновь получил возможность шевелить руками.

— Что ты задумал, Тони? — я повернулся к солдату лицом, — Необходим план Б!

— Я так и понял, гринго! — улыбнулся Эль Гатто. Военная форма, кстати, очень шёл ему, как будто он всю жизнь, а вот Анхелю, стоящему рядом, не очень — камуфляж был достаточно мал для молчаливого верзилы.

— Быстро же нас раскрыли! — произнёс Рауль, срывая свой седой парик, — Ты становишься популярной личностью, Рене, знаешь ли!

— Я уже это понял, — отозвался я, получив от Эль Гатто свой верный «Кольт», — Ну, так что ты узнал, Тони?

Эль Гатто недовольно покачал головой:

— Мы в ловушке, гринго! Они захлопнули мышеловку за нашей спиной, так что теперь без взрывов и фанфар выбраться нельзя! Так что, хватаем грузовик и валим через КПП!

— Ты с ума сошёл, придурок? — взвизгнула Каталина, — Нас тут же порешат!

— Я уже изучил тягач, — прищурился Эль Гатто, — Вояки наварили на нём толстые листы металла, а в кузове, похоже, много снарядов и взрывчатки.