— В этом — не вопрос! — убедил его я, — Но мне нужна цена! Сколько платят за то, чтобы я с тобой смотался в Колумбийские джунгли и угрохал какого-нибудь жирного наркобарона?

— Двести штук, — ответил Билл, — Напополам, фифти-фифти, по сто тысяч! Идёт?

— Двести штук? — засмеялся я, — Щедро, тем более от ЦРУ!

— Двести штук — и всё ради того, чтобы от этой лаборатории камень на камне не остался. По рукам?

Немного колебаясь, я всё же хлопнул своей дланью по его руке.

— Когда выезжаем? — поинтересовался я почтенно.

— Желательно сегодня вечером, — улыбнулся Дикий Билл, — Ствол ты свой ещё не потерял?

— Обижаешь, сержант.

Мы допили кентуккский виски, после чего я стал собираться. Удивительное совпадение, что Дикий Билл вернулся в мою жизнь тогда, когда было необходимо развеяться. Душа просила приключений и требовала адреналина, как это когда-то бывало на службе в Легионе. Вытащив свой походный рюкзак, я сложил туда пару чистого белья, вытащил на свет Божий своё оружие: боевой нож KA-BARи старенький, но проверенный временем и войнами ColtM1911A1, который мне вручили по окончанию службы. Вытащил я также и свою походную фляжку, часы с компасом и армейский бинокль. Всё это я уместил в свой рюкзак, кроме оружия: его Дикий Билл официально должен был провезти в своём кейсе.

Дикий Билл улыбался и пил виски, глядя на мои приготовления. А я призадумался. Либо старый хитрый лис чего-то недоговаривает и всё не так гладко, как он рассказывает, либо я совершенно не разбираюсь в психологии людей, и Дикий Билл действительно изменился.

— Чтож, посмотрим! — подумал я, захлопнув дверцу шкафчика.

Так быстро начинает лететь время после принятия важного решения. Казалось, что только пару минут назад я бухал в гордом одиночестве, и вот я уже в самолёте, летящим в Боготу, рядом со своим старым боевым товарищем. Помимо тяги к патриотизму, я не заметил никаких других изменений в облике Дикого Билла. Он всё так же балагурил, время от времени опрокидывал стопку виски и норовил ущипнуть за упругую задницу проходящей мимо стюардессы. Впрочем, я не сомневался в том, что тяга к патриотизму у Дикого Билла — просто пустые слова. Этот американец был готов продать родную мать за пачку вечнозелёных баксов, не говоря уже о собственной стране.

Колумбия. Страна, в которой даже малолетний ребёнок знает значение слова «коррупция». Этакий рай для тех, у кого много денег, а если их нет — отними их у того, у кого они есть. Власть здесь держится исключительно на оружии и деньгах. Никаких хитростей в политике, никакого притворства. Если ты обманул кого-то и тебя раскрыли — ты — труп. Здесь нужно держать ухо востро: каждый человек способен ограбить, развести или убить. Не скажу вам, чем же Колумбия глобально отличается от иных стран Латинской Америки, где львиная доля экономики построена исключительно на наркобизнесе. Просто атмосфера здесь несколько иная. Забудьте о цивилизованности, присущей Европе или легкомыслии Соединённых Штатов! Любой неподготовленный иностранец в Колумбии может затеряться, а то и вовсе сгинуть в тропических джунглях.

В аэропорту Боготы мы первым делом поменяли часть своих денег на местную валюту. Кстати, колумбийский песо был совсем мелкой сошкой: на одного американского президента выходило около двух с половиной тысяч песо. Затем мы отыскали автобус, идущий в Санто-Валверде: забытую Богом провинцию на севере Колумбии. Водитель, оценивающе оглядев двух иностранцев, предупредил:

— Сеньоры, а вы уверены, что хотите именно туда? Там иностранцев не любят, а на пути немало бандитов!

— Нет, нам нужно как раз именно туда, — заверил его Дикий Билл, — Там, говорят, бесподобные пейзажи!

— Ладно, — пожал плечами водитель, — Автобус отправится через 20 минут.

Нас ожидало несколько часов тряски по жуткой дороге и в невероятной духоте и тесноте. Небольшой по габаритам автобус живо наполнился местными. По салону летали две огромные курицы, то и дело устраивая драку над нашими головами. Колумбийцы не отличались хорошими манерами: разговаривали на повышенных тонах, курили прямо в салоне, не брезговали рыгать и плеваться. Скорее всего, любой европеец грохнулся в обморок от окружающей его обстановки. Но я и Билл уже привыкли к спартанским и асоциальным условиям.

— Пригните головы! — крикнул на испанском водитель, и в следующую же секунду раздались выстрелы. Мы с Диким Биллом припали к окнам. Вдоль автобуса бежало несколько человек в потрёпанной камуфляжной форме, вооружённых советскими АКМ. Пробежав пару десятков метров, отряд ринулся в заросли крупного папоротника, раскинувшегося возле обочины. Едва только спина последнего скрылась в зарослях, как по ним откуда-то справа открыли огонь, и я заметил, как одна из очередей снесла пару веток с дерева, склонившегося над папоротником.

— Чёртовы Герильяс! — услышал я ворчание водителя вполголоса.

— Тебе здесь явно понравится! — толкнул меня в бок Дикий Билл.

Я благоразумно промолчал, наблюдая в мутное и замызганное окно автобуса за местными красотами. Природа в Колумбии действительно завораживала. Ярко голубое небо, нещадно палящее солнце, выглядывающее из буйно растущей кроны тропических деревьев. Были здесь не только пальмы, но и ореховые деревья, какие-то более дикие вариации европейских деревьев. Я не знал их названий, так как не было у меня учёной степени по ботанике. Чем ближе мы подъезжали к конечной цели, чем чаще на дороге возникали следы цивилизации: порой заброшенные, вроде проржавевшего остова машины, до такой степени, что уже невозможно было определить, фургон ли это был или какая-нибудь малолитражка; порой оживлённые, вроде маленького фруктового рынка, устроенного местными жителями или старой бензоколонки.

Но вдруг автобус, скрипя всеми рессорами, остановился. Путь ему преградило несколько человек в чёрной форме с автоматами на груди. Один из группы залез в автобус и начал горячо спорить на местном наречии с водителем. Тем временем ещё двое пробрались в салон. Я своим намётанным взглядом определил в них военных, бывших или действующих, неважно, только вот движения их были несколько заторможенными (под кайфом, что ли?).

— Проверка документов, — громко произнёс по-испански первый мужчина, стоящий около водителя. Водитель хотел было вновь оспорить данное решение, но мужик передернул затвор своего АК-47, демонстрируя, что препираться с ним дороже, чем смириться. Двое других тем временем прошли по салону, но документы так ни у кого и не спрашивали: просто, как будто бы, изучали лица.

Показалось ли мне, но эти ребята остановили автобус именно из-за нас. Остановившись перед нами, они потребовали документы, вернее, что-то произнесли на своём наречии, и звучало это как приказ, нежели просьба. Сунув руку в передний карман своей рубашки, я протянул солдату свой французский паспорт. Он лишь грубо оттолкнул мою вытянутую руку.

— В чём дело, сеньоры? — удивлённо спросил я на испанском языке.

К этим пограничникам подошёл первый мужчина. Его холодные, колючие глаза изучали меня очень пристально.

— Кто такие? — поинтересовался он после короткой паузы.

— Туристы, — ответил я, — Решили пофотографировать местные достопримечательности!

— Эй, Рене, что этим болванам нужно от нас? — недовольно протянул Дикий Билл, не понимая нашего с ними испанского диалога.

Смерив Билла всё тем же холодным взглядом, солдат ровным тоном приказал своим подчинённым:

— Вывести их из автобуса, и к Рамиресу!

Стволы АКМ в руках обоих солдат повернулись в нашу сторону, и я понял, что спорить с этими ребятами стало не просто опасно, а бесполезно.

— Билл, — шепнул я своему товарищу, — Они хотят, чтобы мы вышли за ними! Будь наготове!

Дикий Билл кивнул, мы подхватили свои вещи и под конвоем трёх солдат покинули автобус. Выйдя из автобуса, их старший махнул рукой водителю, и автобус унёсся прочь от нас, обдав нашу компанию пылью из-под колёс. Я тяжело вздохнул. Неплохо начинаются наши приключения в Колумбии. Не успели приехать на место, как уже вляпались в неприятности. Напряжение нарастало, но мне придавал уверенности мой верный «Кольт» на боку, который ещё после аэропорта передал мне Дикий Билл.