— Они большие мальчики, которые принимают свои собственные решения. Если бы они не хотели этого делать, их бы здесь не было.

— Но это неправильно. Хасс едва стоит на ногах, а Тэд идет на это из-за преданности мне. Их жизни стоят намного больше пятидесяти тысяч. Если что-то случится…

Я обнимаю его крепче.

— Я знаю.

Шу-у-ух! Вши-и-и-и-их!

Порывы ветра хлещут по нам, каждый раз сильнее и холоднее, чем предыдущий, сдувая все тепло из тела, которое мы выработали в его отсутствие. Я трясусь от сильной дрожи, которая проходит по всему моему телу.

— Холодно? — спрашивает Джай, выпуская меня из объятий.

Я киваю, отступая, чтобы обнять себя. Джай подцепляет край своего свитера и растягивает его насколько только можно, оттопыривая, чтобы я проскользнула внутрь.

Я наклоняю голову, сдерживая улыбку.

— Ты хочешь, чтобы я залезла туда к тебе?

Джай улыбается, его полные губы изгибаются в мягкой и искренней улыбке, от которой мое сердце трепещет.

— Для тебя всегда найдется место.

Я сжимаю себя сильнее, потирая свой бицепс большим пальцем, и размышляю над предложением, слегка напрягаясь из-за его слов.

Всегда. У нас есть «всегда»? Это слово вообще применимо к нам? Сколько у нас времени? Допустим, мы переживем это... и будем ли мы друг у друга, когда все закончится? Джай до тех пор будет хотеть меня? Я не дура, знаю, кто я для него — бродячая кошка, которая дергает за ниточки его сердца. Вот и все. Ненавижу, что сравниваю себя с кошкой, учитывая раздражающую кличку, что он дал мне, но я точно знаю, к чему это приведет. Джай отвезет меня домой и исцелит. Затем, когда я привыкну и стану слишком зависимой от него, думая, что, наконец-таки, нашла того, кому на самом деле есть дело до меня, все закончится.

Почему? Почему я так думаю?

Потому что мы из двух разных миров.

Потому что зачем ему соглашаться на бездомную, когда у него может быть породистая?

Потому что я опасная придурошная, которая не умеет ценить вещи, пока они не исчезнут.

Потому что... да просто потому.

Тяжелая рука Джая на моем плече отвлекает от этих сомнительных мыслей. Это облегчение, как будто он бросил мне спасательный плот после пяти минут борьбы в бурном океане. Мир и спокойствие, вот что предлагает мне Джай.

— Ты слишком много думаешь. — Он тянет меня, поднимает свитер и запихивает меня под него.

В ловушке одежды, его запах окутывает меня как пена, невесомая на вершине мощной волны. Я скольжу лицом вверх по его прессу и твердой груди, слыша звук растягивающейся вокруг меня ткани, пока не высовываюсь из-за воротника свитера.

Пространство ограничено, и в результате, подбородок Джая касается моего лба. Свитер удерживает нас так крепко, что я не могу пошевелить руками.

С усилием я отстраняюсь и смотрю на Джая, ткань на шее свитера потрескивает, угрожая разорваться.

— Держу пари, ты уже сожалеешь об этом, — указываю на край ткани, который врезается ему в шею.

— Тебе все еще холодно?

Я прислушиваюсь: тело Джая вырабатывает достаточное количество тепла, я начинаю согреваться. Отрицательно качаю головой.

— Тогда нет. Я не жалею об этом... даже если это нарушает мое кровообращение.

Наш взгляд прикован друг к другу, легкая улыбка трогает уголки его губ.

Мое сердце делает кульбит.

Ладони потеют.

Медленно, Джай вытягивает шею и целует меня в губы. У меня перехватывает дыхание, звук теряется в завывании ветра, когда его язык касается моего.

Мои веки подрагивают и закрываются.

Земля уходит из-под ног.

Время и пространство исчезает.

Теперь уже не имеет значения, где мы находимся или что делаем, и острые иглы льда, которые несет сила ветра, тают от жара, который мы вырабатываем, прежде чем они успевают хлестнуть по моей горящей коже.

Поцелуи под золотым дубом осенью, наши ноги в хрустящих оранжевых листьях... На это клюют девушки в романтических книгах? Я что, влюбляюсь?

До встречи с Джаем я никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Никогда не чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы быть кому-нибудь другом и уж точно не чьей-то любовницей.

Но вот она я… привязана… пришита так крепко к другому человеку, что, если бы нас разрезали пополам, я бы расползлась, и мой тело никогда бы не стало снова прежним. Я привязана к нему так, что мне хочется блевать — в некоторой степени, потому что я никогда раньше не была привязана так к кому-либо.

Джай выводит меня из ступора, когда отрывает свои губы от моих. Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Он наблюдает за мной, его челюсть сжата, отчего мое сердце быстрее бьется в груди. Оно бьет по легким, лишая меня кислорода.

— Беги со мной, Котенок.

Воздух вырывается из моих легких только для того, чтобы застрять в горле.

— Что?

— Я сделал то, что начал. Проблемы Джоэла не мои... бежим со мной.

— Э-э... бежа... убежать? С тобой?

Джай хмурит брови, отводит взгляд от меня и темными глазами цвета океана неловко осматривает озеро.

— Ну, это совсем не обидно.

— Я не это имела в виду... Просто я... Ты хочешь оставить своего брата? После всего?

Джай медленно отводит свой взгляд, и его безэмоциональное состояние пугает меня. Я ненавижу ту враждебность, которая исходит от него всякий раз, когда в разговор вступает его брат. Это превращает его в совершенно другого человека — в того напряженного Джая, которого я встретила под землей.

— Это спасение ничем ему не помогло... — Он снова откидывает голову к дереву, обнажая шею. — Я подумал, что, возможно, когда он вернется, то снова захочет заботиться о Джессике, и я, наконец, смогу сделать что-то для себя.

Я приподнимаюсь на носочки и нежно целую впадинку на его шее.

Резкий порыв ветра проносится мимо, сотрясая ветви деревьев, тем самым вызывает листопад прямо на нас. Джай опускает голову, зарываясь в волосы, взъерошенные у меня на затылке. В конце концов, как и всегда, ветер прекращается, но Джай не поднимает головы.

Проходит минута, и вскоре эта минута растягивается на две.

Затем на четыре.

Новые порывы ветра. Дуновение за дуновением ветер бьет по нам, но Джай не сдвигается с места.

Пока я, наконец, не заговариваю:

— Ему нужна твоя помощь. Чего ты боишься?

Джай глубоко вдыхает через нос и выдыхает через рот, прежде чем, наконец, поднять голову. Когда он выпрямляется, искренние голубые глаза заслоняют цвет гниющей коры и сухой смолы.

— Честно?

Я киваю.

— Честно.

— Я боюсь, что это закончится... и я не готов к тому, чтобы все закончилось.

Я слегка наклоняю голову, не в состоянии удержать себя от сарказма.

— Тебе нравится быть запертым в домике у озера — в старом домике у озера, о чем я просто обязана упомянуть — пока психопат-убийца со своей собственной чертовой армией охотится на нас?

Джай закатывает глаза.

— Без этой части я, очевидно, могу обойтись, но здесь, в этом маленьком домике у озера с тобой? Ответ «да».

Из коконов вылезают бабочки и кружат в моем животе, их крылья слегка задевают внутренности, отчего жар заполняет мое тело, быстро поднимаясь, пока не растекается по щекам.

— Джай...

— Знаешь, я иногда мечтаю... что все это закончилось. Нет никакого Черепа, нет драмы... никакой беготни.

Я выгибаю бровь, перенося вес тела на левую ногу.

— Ничего?

Он качает головой.

— Ничего.

— Ну, это немного нереально.

Джай усмехается и щипает меня за бок подушечками большого и указательного пальцев, отчего я пищу. Беззвучный смех вырывается из моей груди, мышцы сжимаются под его безжалостным давлением.

— Могу я закончить?

Я смеюсь, решая оставить при себе шутку «слова моей подружки», и киваю. (Примеч.: That's what she said! — англоязычная шутка, где один говорит невинную фразу, другой подкалывает шуткой «слова мой подружки», что можно интерпретировать с двояким подтекстом. Пример из сериала «Офис», А: Что ж, вы всегда дарите мне чувство приятного удовлетворения. Б: Слова моей подружки! Если переводить дословно, то будет звучать как «она то же самое сказала». Но из-за сложности перевода на русский язык, эту фразу поймут не все).