Заходящее солнце окрашивало небо в розовато-сиреневые тона. Они ложились на небесную канву нежными мазками, как на картинах импрессионистов. Ариана любила бывать в Пушкинском музее и могла подолгу сидеть перед солнечными «Кувшинками» Моне или любоваться мерцающей пастелью Дега в «Голубых танцовщицах». Зал импрессионизма был одним из ее мест силы, где она восстанавливалась после напряженной учебно-рабочей недели.

– Ее зовут Лика, – продолжала мама, – хочет поступать в магистратуру, на менеджмент вроде. Вера сказала, что иногородним абитуриентам дают общежитие только после зачисления, и то не всегда. С деньгами у них не очень, хоть Вера и не признается. Без мужа ведь растит дочку, одна. Давай поможем девочке? Ты не против?

Ариана вздохнула. Это совсем не вписывалось в ее планы. Мало того, что она привыкла жить одна, так еще и какая-то непонятная Лика приедет в разгар долгожданного отдыха. На работе она заранее взяла отпуск на две недели и собиралась сделать все то, на что не хватало времени последние несколько месяцев. Например, обновить купальник и ежедневно плавать в бассейне, окончить онлайн-курс по тайм-менеджменту… Вообще просто побыть дома, заказать пиццу и досмотреть новый сезон «Удивительной Миссис Мейзел». И это далеко не весь список. Нет, девочке Лике помогать не хотелось.

Вот только расстраивать маму не хотелось еще сильнее.

– Ладно, пусть приезжает.

– Ох, спасибо, моя милая! Ты уж присмотри за ней. Все-таки большой город, мало ли что. Завтра же позвоню Вере, обрадую. Они хорошие люди. Думаю, Лика не доставит тебе никаких хлопот.

«А уж я-то как надеюсь», – мрачно подумала Ариана. Теплоход скоро причаливал к их остановке. Она подозвала официанта и попросила счет, одновременно заказывая в приложении такси до дома.

***

Лика приехала на несколько недель, а в итоге осталась у нее насовсем. Сначала шли вступительные экзамены, потом возникли какие-то проблемы с общежитием. Ариана не возражала. Они быстро поладили, да и арендная плата уменьшилась. Она и не думала, что будет жить с соседкой. После расставания Ариана не хотела свидетелей своего жалкого состояния и радовалась одиночеству. Днем она еще держалась, но вечером хотелось выть от тоски и боли, что лучше получалось в компании грустных песен и большой банки мороженого. Да и приспосабливаться к привычкам другого человека не очень-то хотелось. От жизни в университетском общежитии у нее остались неприятные воспоминания.

При поступлении всем иногородним студентам предоставлялись места в общаге. Ариану поселили вместе с двумя такими же первокурсницами. Комната-«трешка» вмещала самое необходимое: по кровати, столу и тумбочке на каждую и шкаф. Один шкаф на трех девушек! Разгуляться было негде, но им удалось втиснуть в угол маленький холодильник, на который поставили микроволновку.

С обеими соседками, скромной миловидной Настей и дочкой богатых родителей Катей, у Арианы сложились ровные отношения. Близкая дружба между ними не завязалась, но, в целом, они неплохо уживались: учились готовить еду на общей кухне и пару раз сходили в кино. Но один-единственный случай разрушил их дружеский нейтралитет и заставил Ариану уйти из общежития на съемную квартиру.

***

В тот майский вечер Ариана возвращалась со свидания. Это было одно из тех самых идеальных классических свиданий. Сначала они катались на роликах в парке Горького, потом купили мороженое и отправились гулять по набережной. Она выбрала ванильное, он – с шоколадной крошкой. Доев свой рожок, он стал отбирать мороженое у Арианы, а она звонко смеялась, пытаясь увернуться от наглых притязаний. Ей было немного неловко, что они так ведут себя в общественном месте, но их дурачества вызывали у прохожих улыбку, и смущение уменьшалось. А потом он долго целовал ее перед вдохом в общагу, и в свою комнату она возвращалась с легким головокружением и распухшими губами.

Подходя к двери, она услышала громкие крики. Кричала Катя, и Ариана почувствовала, как ее окутывает странная тревога. Распахнув дверь, она сдернула с себя шарф и шагнула в комнату. Катя с перекошенным от злобы лицом держала в руках фен и орала:

– Ты вообще понимаешь, что наделала? Знаешь, сколько этот телефон стоит?!

Настя стояла напротив нее, бледная и испуганная, и пыталась объясниться:

– Кать, прости, пожалуйста! Я не специально! Я не хотела его задеть!

– Да мне плевать, хотела ты или не хотела! Это же айфон, я с трудом у отца выпросила, а ты его разбила!

Настю затрясло. Она пыталась что-то сказать, но все слова тонули в потоке Катиных оскорблений. Ариана почувствовала, как ей самой становится плохо, словно из комнаты вдруг откачали весь воздух.

– Девочки, вы чего? Что здесь произошло? – вмешалась она.

– Ты что, не видишь? – обернулась к ней Катя. – Эта корова деревенская разбила мой новый айфон!

– Кать, она же случайно. Давайте попробуем успокоиться. Его можно починить?

– Да тут экран вдребезги! Его теперь только на помойку. Пусть покупает мне новый телефон! – закричала Катя.

– У нее нет таких денег, ты же знаешь.

– А мне плевать! Разбила – пусть ищет.

Ариана видела, что ситуация выходит из-под контроля. Она знала, что Катя в глубине души презирает Настю за бедность и простоту, но не понимала, с чего она вышла из себя. Неужели действительно из-за телефона? У Насти началась нервная икота, и Ариана предприняла еще одну попытку защитить девушку.

– Катюш, ты же сама отказалась покупать защитный экран и чехол. Настя виновата, но тут так тесно. Мы все постоянно что-то роняем.

Катя сузила глаза и прошипела:

– Так ты меня обвиняешь в случившемся? Защищаешь ее, да?

– Я просто хочу, чтобы вы успокоились. А потом мы вместе подумаем, как решить проблему. Крики не помогут. Давайте я заварю чай с мятой, в холодильнике еще конфеты остались.

Но слова Арианы произвели противоположный эффект, и Кате окончательно сорвало крышу:

– Успокоились?! Я успокоюсь, когда эта курица купит мне новый телефон! Точно такой же! И да, с защитным экраном и чехлом, чтобы она его еще раз не разбила! Пусть хоть кредит берет на тридцать лет, мне плевать! Или пусть родители оплачивают! Хотя о чем я, они столько денег, наверное, за всю жизнь не видели!

– Катя…

– А ты у нас миротворец, Белецкая, да? Добренькая и хорошая? Любовь у нее, смотрите, пришла вся такая «давайте жить дружно». Дура, он как с тобой переспит, так и бросит сразу! Вы обе дуры! Бесите меня!

От этих слов Ариана вспыхнула, пульс участился, руки стали ледяными, а внутри начала подниматься странная горячая волна. И вдруг – бах! – фен в руках Кати затрещал и стал искриться.

Катя взвизгнула и бросила обжегший фен на пол. Настя от испуга перестала икать. Ариана схватилась за грудь и поняла, что в спешке сдернула с шарфом цепочку с подвеской. Дрожащими руками она подняла ее и застегнула вокруг шеи. Жжение в груди исчезло, пульс стал приходить в норму. Фен поискрил еще немного и потух, испуская едкий серый дым.

Произошедшее всех отрезвило. Приходивший на следующий день электрик списал все на старую проводку и перебои с электричеством. Настя взяла кредит и купила Кате новый телефон. Ариана ей очень сочувствовала. В течение года она понемногу откладывала деньги со стипендии, чтобы купить родителям новый телевизор к годовщине свадьбы, но чувствовала, что поступает правильно, отдавая сбережения Насте. Та сначала отказывалась, но потом все же взяла их.

– Катя права, – сказала она, – для родителей это большие деньги. Но они бы их нашли, если бы я попросила. Хоть мы и бедные, но всегда защищаем друг друга. А вот Катьку мне жалко. Знаешь, почему она устроила скандал? Перед тем, как пойти в душ, она поругалась с родителями. Они урезали ей финансы из-за плохих оценок. И поставили ультиматум: или учись лучше, или ищи работу, если не хватает. Она и так бесится, что отец заставил ее жить в общаге, а тут еще и это… Вот она и сорвалась. А кредит не беда, выплачу. Я, кстати, перевожусь в другой институт. Квартиру снимать не на что, здесь жить не могу, а там общагу предлагают.