В отличие от Каина, мыслящего в плоской, причинно-следственной парадигме, Авель знал о всей цепи круговой взаимосвязи растений, животных, людей, Тэнгри и его дочери Умай. Без него как их сына не замыкался бы, не состоялся как действительность их мир! Он был равным Богу, точнее – подобным им сыном. Отсюда и его свободная, антропоцентристская(гуманистическая) картина мира, не знающая рабства, страха и угнетения. И всей своей кочевой жизнью Авель утверждал приоритет духа над материей, биосферно-космического Целого над человеческой популяцией.
Он знал, что Небо, законы верхнего духовного мира (квантового Поля) правят законами нижнего земного мира, что ангелами-посредниками между ними выступают родные духи предков, его заступники и лоббисты у престола Тэнгри54. «Небесные» кочевники («Кок тюрки») были бесстрашны и сильны потому, что знали тайну бессмертия души и считали себя вечными существами, пребывающими в бесконечной цепи реинкарнаций, подобно их божеству Солнцу, умирающему на Западе и вечно возрождающимся утром на Востоке. В отличие от укорененного в земле материалиста-Каина, Авель своим корнем, исходной вечной Родиной (родным домом) считал небесную страну отца-Тэнгри, где живут его предки. И потому предназначение своего очередного земного воплощения они видели в совершенствовании земных порядков, приближении их к законам верхнего, духовного царства Тэнгри-хана, где все едины и равны, благостны и счастливы, суть плазменные сгустки его вечного Духа!
Вот почему погрязшие в материальности и страхе оседлые народы не понимали кочевников-идеалистов, стоявших на плечах более сложного, животного мира и питавшихся мужественным духом грандиозного Тэнгри и любовью священной матери-Земли. Ведь Авель жил в высшем (Небесном) измерении, квантовом духовном мире. Ибо так, по божески была устроена сама Вселенная. Дух Неба порождал из себя (вакуума-ничто) весь этот видимый мир, Землю как свою материальную половинку, которая его световые коды (биты) воплощала в реальность. Земля также жертвовала собой, питая растений, они – животных, те – человека-Авеля как их высшую сущность, беззаветно служили ему, будь то друг-конь, или преданная ему собака. Поэтому Авель просто не мог выскочить из этого божественно-человеческого мира, круга взаимозависимости и любви. Он был обречен далее нести эстафету самопожертвования и любви, бескорыстно служить своему отцу-Творцу – дарителю и движителю всей жизни на Земле. Ведь Тэнгри и сам никого не насилует, не угрожает, не мстит. Он сам излучает и питается чистой ответной духовной энергией Авеля, его благодарности и любви55. А кто соединился с Ним – тот вечно пребывал под Его мощной защитой и благословением. Так что сам суровый походный образ жизни, кочевание по замкнутому восьмеркой кругу было молитвой (медитацией) Авеля, его аскезой, практическим служением Богу и матери-Земле, выражавшимся в поддержке заведенного ими порядка, поддержания равновесия вечного биосферно-космического мира.
Каиниты же не считали себя посланниками Неба, они не поклонялись его ближайшему лику – Солнцу (как все арийцы, гунны, тюрки и т.д.). Эти материалисты исходной родиной до сих пор считают посюсторонний мир Земли. Они жили по короткому циклу Луны, поклонялись низшим хтоническим силам Земли. Они возделывали земную растительную поверхность – внешнюю "мембрану" жизни космического Духа Солнца ("оболочку" его большого Атома). Эта мембрана и была пространством и временем (ритмом) их собственной приземленной сельскохозяйственной жизнедеятельности. Сама Библия навеки пригвоздила их как созданных из праха ничтожных рабов-грешников. Поэтому они воспринимали мир не адекватно, не как самодостаточные люди, т.е. тотально, целостно-магически, а плоско-эмпирически, в линейной, причинно-следственной парадигме. И так они теряли себя как центрированный в себе бессмертный Дух, исчезали в суете, дурной бесконечности материального мира, рабской погоне за пищей, новыми вещами, богатством, новыми утехами, женщинами и т.д.
У них просто не было кормящих их биороботов, мощной синергии семейного устройства их кочевого тэнгрианского мира. Именно они делали человека человеком, даровали им независимость (автономию) от хтонических сил природы, свободу, равенство и братство, слияние со всем животно-растительным миром в едином Духе Тэнгри. Почувствуйте разницу: Каин един с ближним внешне, в духе человека-бога И.Христа, Авель же един и с людьми, и братьями меньшими, и всем живым миром тотально, в едином универсальном космическом Духе Тэнгри. Оседлые пахари и ремесленники исходили из ложной видимости нашего трехмерного материального мира Майи, иллюзорной видимости, внушавшей им мысли о конечности и однократности своей земной жизни. Отсюда и малодушная мораль, философия мотыльков-однодневок: «хапай пока можно, наслаждайся однократной жизнью на всю катушку!» И устрашенные своими попами и муллами, смысл жизни эти временщики видели не в бессмертии, подвигах или славе Ахилла или Геракла, Ильи Муромца или Гэсера, Алпамыса или Манаса, поддержании вечной жизни своего Рода, но в преходящих наслаждениях и молитвах как способе замаливания грехов. Даже молитва их содержала корысть, стремление избежать ада и обеспечить своей отдельной душе вечный рай в загробном мире с полногрудыми девственницами и реками вина.
Как видим, вся их ложная и ущербная квазифилософия (религия), их представления о высшем духовном мире были приспособлены к трехмерному иллюзорному миру Майи (материи). Все это позволяет квалифицировать все оседлые цивилизации как некие временные (преходящие) устройства, орудия отчужденного (насильственного) развития человека, лишающие его божественного духа и неповторимой индивидуальности. Все временно – даже их попытки остановить время и утвердить некий вечный строй, будь то кастовый индийский строй Творца Брахмы, или китайский общинно-коммунистический строй, подчиненный себеравному Абсолюту Дао. Только живущий в постоянном движении кочевник – адекватный человек вечности, ибо любая остановка, самоудовлетворенность – смерть!
Вот почему осевшая посткочеваякшатрийская элита ностальгировала по вольному человеческому прошлому и устраивала праздник для души, посвящала свою жизнь рыцарским турнирам, охоте, искусству и т.д. Накопление же богатства они воспринимали лишь как основу их личной независимости, могущества и престижа. Но в отличие от евразийского Авеля-эгалитариста, оставлявшего собственность всем сыновьям, европейские рыцари переняли традиции Рима. Озабоченные материальным благополучием, они передавали ее лишь старшему сыну. Так базовый институт майората предопределил развитие западноевропейской цивилизации: концентрируя собственность в одних руках, он формировал материалистический код стяжательства и стал основой возникновения крупных поместий и капиталов. Честь их была обусловлена и привязана к поместью, как у Дартаньяна. Остальные же дети поневоле были вынуждены наниматься рыцарями-фрилансерами к крупным землевладельцам.
Островные же ленд-лорды (у них был минорат) вместе с новыми дворянами – джентри, трансформировались в предпринимателей-капиталистов под сенью абсолютистских буржуазных монархий, в эпоху морских колониальных империй. Так возникал код (пружина) толпо-элитарного развития, когда одним – всё, а другим – ничего. Отсюда и пошло в послегуннской свободной Европе неравенство, расслоение, личная зависимость, переросшая позднее в войну всех против всех в цивилизованной форме рыночной конкуренции, обставленной римским правом.
Поэтому, жившие согласно своим культурным кодам и религиозно-мировоззренческим традициям элиты оседлых народов всегда осознавали опасность, исходившую от равноправной коммунитарной Орды. Отсюда их нелюбовь к ордынской, прокоммунистической Руси. Тысячелетиями «Рим» и даже оседлый ханьский Китай боролся с Ордой, веками совершенствовал стратегию натравливаниякочевников друг на друга, растаскивал их по разным конфессиям, зная: «Чей Бог, того и власть!».
