— Ну в этом я с тобой согласна. Мне вот интересно: можно ли тут будет просто жить — никуда не стремясь, никого не боясь и ни от кого не прячась? Я, конечно, видела пункт «профессия» в статусе, но всё равно это желание звучит, как какой-то сон.

— Можно. — Согласно кивнул он. — Но тогда будет очень сложно достичь обелиска. Без опыта боев против монстров, даже если прокачать свой уровень до двухсотого или выше, то вряд ли доберёшься до цели. А лично у меня есть вопросы к нашей системе, да и не только к ней. Если получится, я бы все обелиски посетил. Больше вопросов, больше ответов. Правда, времени это займет прилично, ну да ничего. Как говорил один китаец: «Путь из тысячи шагов начинается с первого шага».

— «Путь в тысячу ли начинается с первого шага». Так правильнее. Это, кстати, был не «один китаец», а сам Лао-цзы. — Подумав о том, что с момента, когда я писала о нём реферат, прошла целая вечность, я улыбнулась сама не знаю чему. — Ладно, думаю, нам пора закругляться. Кажется, завтрашний день будет не легче сегодняшнего.

— И то верно, ложись спать. Через четыре часа я тебя разбужу. — Согласно кивнул он.

— Четыре часа?! — Удивлённо уставилась я на черноволосого парня. — Ты, случаем, ничего не перепутал?

— Не-а. — Улыбнулся Андрей. — Ты, видимо, забыла, но тут у нас не мирная местность, нужно чтобы кто-то постоянно сидел на стрёме. Иначе рискуем не проснуться.

— Аааа, ну да. — По правде сказать, мне было совсем не стыдно «забыть» данный факт, и я была бы очень не против, если бы Андрей последовал моему примеру. С последней надеждой я переспросила: — Может, хотя бы пять?

— Дежурства каждые четыре часа не просто так придумали военные. — Улыбнулся он с пониманием. — Это оптимальное время, как для сна, так и для того, чтобы не уснуть во время дежурства. К тому же, тяжело будет только сначала, а потом привыкнешь. Главное тут — не уснуть на посту, а выспаться мы потом и днём сможем. Ну или еще можно залезть на дерево и привязать себя веревками к стволу. В этом случае спать будет неудобно, но зато и дежурить не придётся.

Отчего-то мне захотелось его ударить, но я сдержалась, сжав кулаки, и мило (надеюсь!) улыбнулась в ответ. Подумала, может напомнить о том, что я девушка, а он парень, однако, в конце концов, прикусила себе язык и отодвинулась в сторону. С ним этот номер точно не сработает. И кто вообще тянул феминисток за язык с этим их подобием «равенства»?! Как бы гадко это не звучало, но при теперешнем раскладе я была бы очень не против небольших (а ещё лучше — больших!) привилегий.

— Так что выбрала? Дежурство или дерево? — спокойно поинтересовался он в итоге.

— Спокойной ночи! — только и буркнула я в ответ.

— И тебе приятных снов, — с улыбкой пожелал он и, когда я отвернулась, видимо снова уткнулся в свои статы.

В противовес ожиданиям, быстро заснуть у меня так и не получилось. До этого мягкая трава вдруг стала ужасно колючей, а летний тёплый ветерок похолодал в считанные секунды. Я, конечно, не мёрзла, но всё равно было неприятно: пришлось засыпать на боку, свернувшись в комочек. Чем больше я думала о том, что нужно побыстрее заснуть (всего четыре часа!), тем сильнее бесилась от того, что у меня никак не получалось. А ведь это только начало! Что будет дальше — даже подумать страшно! Наверное, я всё-таки большая неженка, чем думала.

Через какое-то время образы в голове стали сменять друг друга слишком быстро и уследить за ними я была уже просто не в силах. Похоже, усталость, наконец, взяла верх на всем остальным. «Почти заснула!», — подумала я перед тем, как окончательно провалиться в темноту.

Разумеется, моё счастье было недолгим. Засыпала я минут двадцать, в то время как четырёхчасовой сон пролетел, словно одно мгновение. Снов я, кажется, тоже не видела: мой организм бросил всю энергию на восстановление сил, и ему явно было не до вытягивания всяких образов из глубин подсознания. А, может, в этом мире сновидений и вовсе нет? После всего произошедшего трудно сказать, что это невозможно или маловероятно.

Глаза упорно не хотели открываться, и Андрей грубо потряс меня за плечи ещё раз. Этому парню явно не помешает подучиться тактичности. Вот же ж! Хорошо-хорошо, я встаю! С трудом открыв глаза, я резко села, чтобы не дать им снова закрыться. Кажется, в ответ на мои действия, Андрей удовлетворительно кивнул.

— Твоя очередь дежурить. Смотри внимательно, а я спать.

Ответить я не смогла, поскольку именно в этот момент широко зевнула. Думала встать на ноги и потянуться, чтобы прогнать остатки сонливости, однако этого не понадобилось. Желание вздремнуть исчезло, как по команде, когда я увидела Андрея, укладывающегося спать на мягком узорчатом одеяле тёмно-синего цвета. Не сказать, чтобы на вид оно было слишком уж тёплым — да и не нужно этого в такие-вот жаркие летние ночи — однако справиться со всеми ужасами сна на холодной земле (через которые мне пришлось пройти не так давно) одеялку было более чем под силу. Будучи вне себя от гнева, я пнула Андрея прямо в ногу.

— Что это? — Мне и самой стало не по себе от того, как сильно переломился мой голос.

— А? Ты о чём? — с удивлением переспросил парень, явно не понимая, к чему я клоню.

— Одеяло, — с трудом сдерживаясь, процедила я сквозь зубы.

— А, это… Купил в магазине за десять медных монет.

— Вот как… Только себе?

— Хм… Ну да. А что не так-то? Тебе ведь вроде и так норм.

«Держись. Держись. Он тебе ещё пригодится», — продолжала повторять я себе, понимая, что ни капли это не помогает. Да как он только…?! Зла на него не хватает! Он что, не видел, как я мучалась?! И даже не подумал предложить! Этот… Этот! Нет, нельзя. Держись. Держись.

В тот момент больше всего на свете мне хотелось взять придурка передо мной и задушить вот этим вот самым мягоньким одеялком. Однако я сдержалась. С трудом, но сдержалась. После чего весело улыбнулась.

— Небольшой совет. На будущее. Не проснуться ведь можно не только лишь из-за монстров.

— В смысле?

— Да так. Спокойной ночи, говорю.

Не дожидаясь ответа, я отошла в сторону шагов на двадцать. Ни за что в мире я не осталась бы тогда рядом с этим остолопом! Раз согласилась дежурить — сделаю. Но точно не рядом с ним!

Отойдя на достаточное расстояние, чтобы соклановец одновременно и был в поле зрения, и глаза не мусолил — я вновь опустилась на землю и тотчас начала делать дыхательную гимнастику. «Раз-два, раз-два». Спустя пару минут я уже слегка успокоилась. Что бы там ни было — я должна сконцентрироваться и внимательно смотреть по сторонам. Нельзя позволить застать нас врасплох. Спящего дурака мне теперь было ни капли не жалко, но вот сама я умирать пока не планировала. На всякий случай я достала из хранилища лук и стрелы, которые закинула туда перед сном. Крепко сжав оружие в руках, я мысленно подготовила себя к любым неожиданностям (ну, по крайней мере, мне так казалось).

Вот только, когда я услышала недалеко от нас первые завывания волков — самообладание тотчас улетучилось. От слишком крепкой хватки рукоять лука больно врезалась в ладонь, и, почувствовав резкую боль, я обронила его на землю. Конечно, найти оружие в звёздную ночь, когда глаза давно привыкли к темноте, было несложно, тем не менее, я решила, что всё это точно не к добру. Услышав ещё один вой минут через десять (готова поклясться, что в этот раз он был значительно ближе!), я всё-таки переборола себя и вернулась к прошлому месту. Неохота признавать, но рядом с Андреем мне было спокойнее. Да, он конечно не от мира сего, но по крайней мере, сильный. И этот факт оказался весомее всех остальных.

Волки напомнили о себе ещё пару раз, после чего стихли. Время шло, а вокруг ничего не менялось. С одной стороны я была этому рада, а с другой стало так скучно, что я начала засыпать. Нет, нельзя! Думай! Если будешь о чём-то думать — тогда не заснёшь.

Вот к примеру: я спала на земле, однако моя одежда осталась абсолютно чистой. Видимо, регенерация в этом мире была не только у тела, но и у предметов одежды. Необычно, но удобно — по крайней мере, не нужно думать о стирке. Посидев и ещё подумав, я всё-таки отключила в настройках всё «ненужное», оставив лишь чувство голода. Пусть это и глупо, но на последнее я так и не решилась — слишком сильно боялась порвать с особенностями человеческого тела. Боялась однажды вообще перестать быть человеком.