—Ау, связь с космосом не прервана? —сказал мужчина. —Ты что, молчишь, не пьёшь? Так ведь неинтересно же. И ты, Питер, какого хрена не составляешь нам компанию? А то выглядит со стороны, что мы с Гоблином одни бухаем.

—А разве оно не так выглядит? —насмешливо задался вопросом Паркер. —Мы с Тей не такие алкоголики, как вы.

—Я не знаю, тут обстановка скудная, —как-то неуверенно заявила светловолосая, отчего Озборн встал из-за столика и смело заявил:

—Пошлите в мой офис? Там и поспать найдем, да и выпить по дороге можно.

«И ПЕРЕКУСИТЬ!» —сквозь тишину прорычал Симбионт, показывая малюсенькую мордашку своим друзьям. —«ПОКОРМИТЕ БЕДНОГО СИМБИОНТА»

Тейлор, когда увидела Венома, снова вспомнила слова Паучка о решительности, о выборе. Она так и не смогла понять свои чувства и к Гарольду, и к Пришельцу.

« Ах… зачем? Веном издевается просто, он сам говорил, что их род не испытывает человеческие чувства. А Гарри… Он… Он класный, мне нравится, но вот не то… »

«Ты существуешь перманентной картинкой в моей голове, призрачным ощущением, бесконечным послевкусием и волчьей рвущей тоской. Я уже, конечно, на тебя совсем не злюсь, наши игры в молодых богов были обречены ещё до старта. Не осталось ни победителей, ни проигравших — глотнули сполна вдвоем, как говорится, на брудершафт.,

но нерешенным остался только один вопрос — зачем мне все это…?»

Опять ушло половина ночи напролёт: они все же, а точнее Эдвард, умудрился достать алкоголь, еду и притащить все с Питером и Гарри. Тейлор раздвинула большой стол. Еда. Выпивка. Все так атмосферно… Брок разлил всем по виски, по просьбе Паркера и Блуд налил меньше. Он вытянул стакан и покорно сказал:

—За победу над Карнажем!

«За победу!» —ответили хором остальные.

Но победили-ли они действительно?.. Некоторые соучастники остались на свободе… И помимо Кессиди найдутся враги.

Комментарий к —10.

Как вам новый персонаж? Что будет дальше? Неужели старые враги или союзники Карнажа восстанут против “команды”?

========== —10/2. 18 плус,ребята, расходимся ==========

Время было позднее, нужно было заказать такси. Попрощавшись с партнёрами, Тейлор вышла на улицу и встретила тут же черное такси. Окошко открылось и перед ней показалось знакомое лицо Джека.

—Садись, — и он позлопал по сидушке соседнего сиденья.

Героиня помнит, что он сделал, помнит, что чуть не убил Гарольда. Но она не может его посадить в тюрьму, потому что это невозможно. Тот, кто управляет пространством — неуязвим перед тюрьмой. Она посмотрела на бар и тяжело вздохнула. Села к нему в машину, как мрачно задала вопрос:

—Ты преследуешь меня?

—Не обольщайся, —хмыкнул юноша и надавил на газ. —Оно мне не нужно, и ты это знаешь.

Тей закрыла глаза и слышит шумную толпу в баре, слышит музыку, и… Представляется образ Озборна. Широкие плечи, спина, которую прикрывает назло однотонная рубашка цвета пепла. Цвета его одиночества… Она открыла глаза и не чувствует ничего. Пусто. Нет никаких эмоций или даже чего-то похожего на них, но и как-то не очень-то больно, потому что она знала: конец у этой истории будет отнюдь не самый лучший или счастливый, боже упаси, точно нет — только смириться с этим полностью не вышло. Может, ей нужно время, чтобы понять, что он— тот самый?

Они не были парой, так считала Блуд. После всего, что было у нее дома, они только партнёры и не больше. Озборн тот самый парень, который «я ненавижу людей», который вечно курит и пьет, который «о мертвых можно говорить, как угодно, то есть, что-то приближенное к правде».

Девушка смотрела толькл вперёд и наблюдала за тем, как вены на руках его бывшеф любви напрягались, держа руль.

—Ты сотрудничал с Карнажем. Почему? —решила напрямую спросить она. —Почему именно ты, а никто-либо другой? Джек, я же знаю…

Он стиснул зубы, а потом лишь украдкой посмотрел на Донора, которая явно не боялась его ни капли. Это достойно уважения.

—Не с Карнажем, а с Кессиди, и сотрудничал с Густавом, —начал спокойно говорить Джек. —Твой дружок вместе с Фирсом работал, верно? А у нас с ним были небольшие сложности в общении. Когда мне подвернулась удача разделить хотя бы часть вашей отстойной команды, я тут же схватился за него. Бесячий тип, и неуправляемый.

Тейлор повернулась к нему и хмуро оглядела, но тот не договорился, видимо.

—Ты наемный убийца? Джек Лайгерсс—человек, что был помощником зоолога мистера Блуда, а в итоге оказался преступником и товарищей опасных злодеев. И сейчас этот человек везет меня в машине, даже не нападая, — её явно выводило из себя тот факт, что он ничего не делает. —Что ты задумал?

—Ну, драмматизируешь, —хохотнул мужчина. —Я не убиваю направо-налево, я ж не Дэдпул, мне до него далеко. Мне платят огромные деньги за мои способности, и все. По поводу машины и тебя, это, конечно, действительно, выглядит нелепо. Однако ты мне ничего не сделала, и я могу тебя не трогать.

Девушка выпучила глаза и сильнее прижалась головой к окну, пытаясь не смотреть на ухмыляющееся лицо парня. Она его не понимала сейчас да и никто не понимал. Тейлор выдохнула, прикрыла рот рукой и начала плакать, когда, казалось бы, уже пора успокоиться и уйти от мысли. Юноша заметил это и что-то левой рукой начал судорожно искать в бардачке. Протянув ей упаковку салфеток, он сказал:

—Чего ревешь?

—Ты всегда причиняешь боль, кто со мной рядом, или же мне. Что за неприязнь?

Лайгерсс почему-то ничего не сказал своему пассажиру. Покачал головой, усмехнулся, а затем просто остановил машину.

—Это не неприязнь, Тейя, —признался он. —Это судьба, вперемешку с завистью. И ты знаешь, почему я завидовал, из-за отца. У тебя он придурок, признаюсь, но лучший придурок. Мы приехали к твоему дому, Блуд.

Как только она собралась выйти из машины, почувствовала тёплую руку на своем запястье, она повернулась.

—Прости, что так вышло, но почему ты села с тем, кто мог снова причинить тебе боль? А я мог, — его темные глаза смешались с тенью, отчего теперь казалось, что глаза заполнились тьмой. — Ты знала же все.

—Я не боюсь тебя, —оторвала с языка она. —Я верю в то, что у тебя есть серьёзные причины становиться злодеем. Но всё же: если ты ещё раз тронешь моих людей, трону тебя я.

Злодей лишь молча кивнул головой и проводил взглядом уходящую домой Блуд. Джек тронулся с места, ни о чем не думая, кроме лишь того воспоминания, из-за которого он винит себя:

Тот день, когда он растоптал её чувства в пух и прах.

***

Стояли дивные дни, дышавшие теплом и истомой. Легкая кружевная занавеска, выстиранная в эмалированном тазу и не утратившая до сих пор белизны, по утрам колыхалась от дуновения прохладного ветра. И только равномерный звук дыхания, перемежающийся с посапываниями, нарушал тишину. По обыкновению без сна ворочился он на кровати, и каждый переворот сопровождался настойчивым скрипом пружин, то и дело подбрасывающих постояльца ввысь — до потолка, казалось, рукой подать.

В предрассветный час воздух был чист и свеж, не предвещая палящий полуденный зной.

Приятный и ненавязчивый запах мыла, исходящий от ванны по утрам, щекотал ноздри, едва Лайгерсс хотел сползти с широченной кровати. А затем следовала какая-то необъяснимая вереница приключений, заселявшая весь нескончаемый день.

После обеда он приехал в огромную лабораторию Мистера Блуда. Вот, прошёл ворота и повстречался с аллеей из деревьев. А мгновение спустя большие капли, пролетевшие сквозь крону, уже падали емы на щеки. Первый летний дождь едва-ли спутаешь с иным: ни с чем не смешанный букет прибитой к земле пыли и белой цветущей яблони; весомый, настойчивый гром, от которого шевелятся волосы на руках.

Новый день заставал его за долгим рассматриванием синей мглы, пока я заслушивалась песней пробудившейся птицы — уверенной, сильной и такой свободной. Ему вторил маленький голосок, и предрассветная тишина тут же растворялась, покуда окружающие сородичи подхватывали мелодию, переплетаясь в голосах. Каждый — в своей уникальной песне. Птицы вольно летали по всей лаборатории, и им было комфортно. Джек шагнул вперёд и встретился с профессором.