— Ох… точно, давно ко мне так не обращались ученики моих шиди и шимэй… — кажется, она довольна.

— Да? Разве это не говорит о том, что ты старая? — не то чтобы это было правдой. Не задевало. Но когда об этом говорил Цингэ…

— Именно поэтому ты должен приходить ко мне за советом, я куда опытнее и мудрее тебя, Лю-ши-ди. Тебя впервые назвали шицзунем, должно быть…

— Замолчи. Просто замолчи, — интересно, а каково наблюдать за этой глупой перепалкой Ян Исюань. Так звали красавицу, которая неплохо управлялась с мечами. Шэнь пожала плечами и посмотрела на неё, не скрыв оценивающего взгляда. Сложила веер, приложила к подбородку. И улыбнулась. Но ничего не сказала. Подобное смутило ученицу. Она слегка опустила голову, поглядывая исподлобья.

— И?.. — Цингэ сложил руки на груди.

— Ты же велел молчать, — о, если бы чье-то непонимание было искренним! Лорд Цинцзин лишь изогнула бровь.

— Ши-цзе… — а вот у него нервы скоро будут на пределе.

— Она хороша. Даже жаль, что умница с хорошим потенциалом попала к тебе, — видит небо, она не била ниже пояса.

— Ты! — сказать бы что-то едкое. Напомнить бы, что сама… Лю Цингэ сжал кулаки, развернулся и ушёл, велев Ян Исюань продолжать тренировки со старшими. На данный момент она не могла поставить своих сверстников на место. Но к ней проявила интерес Шэнь Цинцю. Понятно почему. И всё же лорд второго пика пришла лично.

— Так и кто из вас главный? — она мягко улыбнулась красавице с кучерявыми волосами. Обычная внешность, приятная глазу. Красавица, но не так, чтобы запомнить на века. Чёрные кудри, бледная кожа… невольно напомнила о другом ученике Цицню. Но! Могла ли Шэнь Цзю забыть о Бинхэ хоть ненадолго? С другой стороны, эта Ян Исюань действительно белый лотос.

— Простите? — черты лица острые. Щёки чуть-чуть покраснели.

— Он сам взял тебя в ученицы или ты напросилась каким-то образом? Отвечать необязательно. В любом случае, это было неожиданно, — учитывая основную, древнюю и бессмысленную, по её мнению, политику пика Байчжань.

— Вроде как бы да, а вроде бы и нет… — учитель не говорил, как ей нужно отвечать другим лордам. Она только знала, что должна быть вежливой. И всё же чувствовалась в голосе твёрдость, наглость и грубость. Впрочем, какой кузнец отличался иным говором?

— О, ясно, — спросит у Му-шиди.

— Шэнь-шигу… — девушка сложила руки, накрыв ладонью левый кулак.

— Ммм? — Шэнь Цзю снова раскрыла веер и прикрыла лицо; странное предчувствие.

— Может ли эта ученица рассчитывать на помощь шигу в духовных практиках? — больше Ян не подглядывала исподлобья.

Шэнь моргнула, повторив вопрос в своей голове. Пик Байчжань снова услышал смех лорда Цинцзин.

— Наглый хитрец! — веер сложен и служит продолжением руки. Куда-то в сторону жилья Лю-шиди показывает. — Наглый хитрец… — в своё время она не стеснялась просить о подобных услугах. А он! Гордец! Наглый гордец! Но давно она так весело не смеялась, и так громко. Ян Исюань фыркнула, не понимая. Лорд Цинцзин смущала.

— Приходи, когда посчитаешь нужным, — отсмеявшись, женщина не стала дожидаться благодарностей. Снова ровное выражение лица, пока не набежали любопытные глаза. А кто был поблизости и не разглядел? Ну, им не понять тех, кто разглядел. Кажется, лорд Цинцзин всё же красавица. И кто-то будет доставать учеников Цинцзин меньше, чем раньше.

Пять лет почти истекло, а в школе Цанцюн случилось ещё одно значительное событие. Второй принц имел хроническое заболевание легких. В последние годы ему стало хуже. В павильоне Звездочётов, личных заклинателей императорской семьи, хватало работы и без этого. К тому же император хотел, чтобы его сын побыл вдали от городов. Подняться на вершины Цанцюн тяжело, но оно стоило того. На пике Цяньцао принц пошёл на поправку. Ему стало значительно лучше. И с позволения Его Величества лорд Му отважился попытаться излечить принца от недуга.

Проблема была в том, что не всегда заклинатели могли лечить простых людей. В конце концов, разница между их телами не мала. Однако принц дал добро. Он был готов пройти любые тяготы. К тому же, его двоюродный прадедушка, был лордом Цинцзин. Неудивительно, если он обоснуется в школе навсегда. Только это мечты обременённого болезнью принца. А вот матушка-императрица желает видеть сына дома. И всё же эта женщина проявляла стойкость, достойную матери целого народа.

— Сунмин, тебе стоит быть более наблюдательной, — и, несмотря на свой недуг, принц тренировался в фехтовании. Ему необходимо уметь защищать себя. Болезнь не даёт ему права расслабляться, он принц. И у его народа другие тяготы.

Он любил посещать пики Цанцюн по очереди. И сегодня наведался на Цинцзин. Тренировать юных учеников? Такую возможность он не мог упустить.

— Это тяжело, второй принц, — Сунмин села прямо на землю. Как бы она ни старалась следовать этикету, в ней всё больше проявлялась… пацанка? О, да. Лорд уже даже не шутит, желая отправить ту на Байчжань. С другой стороны, когда ученики пика Байчжань им досаждают, она прекрасно набивает им морды. Да, набивает морды. Ей так это нравится. И лорд не делает выговоров. Всё же шутки, про её отправку с Цинцзин?

— Не переусердствуйте, ваше высочество, — Шэнь Цинцю подошла тихо. Услышав её голос, ученики склонились. Принц кивнул, улыбаясь.

— Лорд Цинцзин, — сколько ни проси его обращаться к ней более формально, а он «отношусь так же, как относятся ко мне». Ну не называть же его по личному имени, что может аукнуться смертной казнью простому смертному? — Мне вовсе не в тягость, — ему нравилось наблюдать за лордами этой школы. Особенно за главой Юэ и лордами Шэнь и Му. Нечто объединяло их. Нечто, что вызывало тёплый трепет.

— Дело не в вас. Несмотря на то, что ваше пребывание здесь — приказ императора, находятся злые языки, которые обвиняют нас в сближении с императорской семьёй. Более того, вы не только лечитесь, вы и трудитесь здесь, — она даже не прятала лицо, суровое, но всё же благосклонное. — Это проблематично, — и она знала, что принц поймёт.

— Вот оно что, — юноша улыбнулся. Ученики были освобождены, и им пришлось разойтись.

— Но есть одно благородное занятие, вы можете мне помочь, — уголок губ дёрнулся. — Сыграйте завтра с моими учениками в го. Это полезно для юных умов, — в ответ принц улыбнулся, он был счастлив. Несмотря на то что завтра должен был быть посещён пик Ваньцзянь. Ну, просто в следующий раз он пропустит пик Цинцзин. Всё должно быть честно.

— Однако я слышал, что лорд Цинцзин умеет играть и в маджонг. Эта игра также полезна для юных умов, — этот ребёнок не мог испортить её настроение.

— Однако это азартная игра, благородным людям не стоит браться за неё часто, вообще, — на небе и на земле всё лучше чувствовался осенний воздух. И близится праздник середины осени. — Если завтра Ваше Высочество выиграет у всех моих учеников, так и быть, я поучу вас играть в маджонг, — пусть он и принц, ему хватает навыков, чтобы честно побеждать в го. И пусть он принц, пока он в Цанцюн, никто поддаваться не будет. Надо отправить Мин Фаня отдохнуть, чтобы разбил Его Высочество в пух и прах!

…

Император уже несколько раз подряд перечитывал с десяток документов. И все они об одном. Стук подноса о стол. И мужчина поворачивает голову к пришедшему. Му-ванфэй. Он улыбнулся, дотронувшись до косы. Всё из-за складки между бровей императора. Суровый мужчина, а так он казался злым. А потому Ваньвань в такие моменты не мог избавиться от чувства, что помешал. В кабинет, шумно перебирая лапками, забежала подаренная императором ши-тцу, милая собачка.

— Ваше Величество, вам стоит отдохнуть, — если у императрицы не получалось уговорить императора прервать работу, то она обращалась за помощью к Му-ванфэй. Сам он не смел мешать работе Его Величества. И не то чтобы он отвлекал лишь одним своим присутствием, просто не смел. И император, скрывая глубоко в душе, досадовал из-за этого. Ему хотелось, чтобы Ваньвань чувствовал себя свободнее, насколько это вообще возможно во дворце. Хотел, поскольку знал, что этот человек никогда не перейдёт за грань дозволенного.