— Успел? — Цинхуа не успел спрыгнуть с меча, как ввалился в дом Цинцю. Упал, потому что выбился из сил. Умер бы, если бы использовал Сжатие тысячи ли. А так упал, на спину, приподнимая злосчастный горшок. Ци Цинци не стала скрывать своего удивления, она была рада и несколько горда проделанной лордом Аньдин работой. — Да, да, могу и лучше! — отмахнулся он, пытаясь подняться на ноги отдышаться. Нельзя так резко останавливаться — помереть можно! И плевать, что он заклинатель. Он среднестатистический заклинатель! А мчался туда и обратно, словно небожитель. Что они понимают?

И всё же нет времени отдыхать. Не успел прилететь, как Му-шиди принялся готовить лекарство.

— Как она? — непонятные звуки, но разобрать можно.

— Держится, хотя в движении её Ци было что-то странное пару раз, — честно признался Цинфан.

— Что? Чего раньше не сказал? — возмутились Цинци и Цингэ.

— Действительно, — а он даже смотреть на них не стал. И Цинхуа рассмеялся.

— Вернулся? — парадные двери снова открылись. И это уже был сам глава школы, дагэ, позади которого Вэй Цинвэй. Ну, попробуй отпустить это взволнованного человека: упадёт, стукнется головой — и нет у них главы. — Шиди, ты вернулся? — как ни странно, схватил Цинхуа за плечи и стал осматривать.

— Если ищешь цветок, то мы его уже пустили в расход, дагэ… — Цинхуа попытался отпихнуть от себя главу. Но тот его неожиданно обнял.

— Ты прекрасно справился, — остальным же оставалось удивиться. Все знали, как сильно Юэ Цинъюань дорожит Шэнь Цинцю. Но чтобы взять и обнять кого-то? Кажется, их глава слишком долго был сдержанным человеком. Оттолкнуть его рука не поднималась. Шан Цинхуа похлопал главу по спине.

— Дагэ, мне надо помочь Му-шиди…

— Да, конечно! — Юэ Ци тут же отступил и схватился за сердце, чтобы перевести дух. Никто не стал подшучивать, когда он поспешил проверить Цинцю. Всё также лежит без сознания, до ужаса бледная, чересчур бледная и неподвижная, словно статуя.

Юэ Ци присел на самый край кровать и потянулся к холодной ладони. Но не осмелился дотронуться. В прошлом он исчез из её жизни вот так, когда сяо Цзю была без сознания.

— Дагэ, отойди, пожалуйста, — и сколько он так просидел? И всё же мешать не стал. Му Цинфан не казался крепким и сильным, однако легко приподнял Цинцю и дал выпить лекарство. Медленно, по чуть-чуть. Он тоже волновался, но не реагировал на чужое напряжение. И не позволял себе бессмысленной спешки.

Когда Шэнь Цзю откроет глаза, кого она увидит рядом?

Комментарий к

6

Этот Кирин готов ответить на оставшиеся вопросы. Если их нет, тоже хорошо ~

====== 7 ======

Комментарий к

7

Если заметите ошибку или опечатку, пожалуйста, воспользуйтесь ПБ!

Боль пронзила всё тело. Кругом потемнело, и женщина не могла понять отчего. Закрыла ли глаза? Или что хуже? Во всей этой тьме был только один свет. Над ней возвысился мужчина в знакомых одеяниях. Он смотрел теми же глазами, что и она. Он держался так, как она. И веер скрывал лицо также, как было привычно ей. Мужской, но её голос был полон насмешки:

— Этот ублюдок слишком долго притворялся хорошим. Так что перестань стенать, в будущем ты будешь в куда большей опасности…

Шэнь Цзю закрыла глаза, попыталась встать. А когда открыла глаза вновь, кругом была не темнота, а вереница воспоминаний.

Воспоминаний?

Разные эпизоды из жизни сплетались между собой, но не мешали друг другу. Они были не близко, не далеко. Рядом. И это всё не её жизнь.

— Другим помогать привычки не имею, — перед лицом возникла протянутая ладонь, — но ты — это я, да? — сколько бы ни наблюдал, а всё ещё сложно смириться. Эта Шэнь Цинцю куда авторитетнее него, даже сильнее будет, счастливее и… важнее. Мужчина закусил губу. Хотелось ненавидеть… себя?

— Ты меня спрашиваешь? — и всё же помощь она приняла. Почему-то этот человек не вызывал подозрений.

— Да, прости. Ты слишком потрясена, чтобы думать, — Шэнь Цзю фыркнул, закатив глаза. Он всё ещё прикрывал лицо веером. — Но я так долго ни с кем не говорил. То есть мне не отвечали, не могли, — он был готов плеваться кровью. — Лучше скажи, что ты видишь? Вокруг себя! — между тем он посмотрел на ладонь, которую держал.

— Очень похоже на мою жизнь… — Шэнь Цзю оглядывалась несмело.

Есть существенные различия.

— Да, это моя жизнь, — ещё один фырк, даже рык в некоторой мере.

— Ублюдком ты назвал?.. — она увидела то, как Ло Бинхэ, повзрослевший, возмужавший, мучил Шэнь Цзю. Мужчина в свою очередь злил своего истязателя непрестанно. — Бинхэ? — и повернула голову к нему. — Он опасен для меня? — и слегка свела брови.

— Да, опасен. Я не собираюсь убеждать тебя в реальности моих последующих слов. Но! Послушай меня и будь на чеку, — рука у него… у неё не была изнеженной. Что же, она ему импонирует. — Ты добилась больше меня в своей жизни, будет обидно, если ты расслабишься и всё потеряешь, — если остановишься и просто будешь счастливой. Это хорошо, если всё и дальше будет хорошо. А если кто-то захочет испортить её счастье? С другой стороны, он уже давно отцепился от гадёныша Бинхэ и следовал за ней. — К тому же мало кто знает, как ты ломаешь жизни… они это заслужили, я знаю! И всё же ты хочешь утолить эту жажду сотворить нечто гадкое… — он сложил веер и приложил к подбородку. Улыбка его полна одобрения.

— О, так ты знаешь… — разговор с самим собой?

— М, да. Ты поступила очень разумно, мне не доставало твоей выдержки и твоего терпения. Да, ты лучше меня, и тебе это аукнется, — улыбка стала шире.

— О, так ты завидуешь? — Шэнь Цзю усмехнулась, а после и вовсе засмеялась, но так тихо, снисходительно. — Понимаю, — и этот злой взгляд серых глаз её не пугал. Она такой в зеркале может увидеть.

— Я не шучу, — он шумно раскрыл веер. — Не будем оценивать, что и у кого лучше, что хуже. Ло Бинхэ опасен для тебя. Не потому, что он демон. Если бы ты действительно воспитывала его, тебе бы действительно ничего не грозило, — насмешливо-снисходительный взгляд. — Но Ло Бинхэ, который был рядом с тобой последние годы, пришёл из другого мира. Мы с ним из одного мира, — шутка от собственного сознания? — Я тоже не поверил, пока случайно не побывал с ним в одном, — мужчину передёрнуло. — Это не первый, — он говорил безжалостно, не давая возможности усомниться или возмутиться, не давая переварить услышанное.

— Другой? Третий? — она снова попыталась осмотреться. Шэнь Цзю отпустил её руку.

— Думаю, не стоит упоминать, как я прожил свою жизнь, — всё и так понятно; даже не скрывает. — В том другом мире Шэнь Цинцю переклинило? Да, что-то такое. Он так залюбил ребёнка… чуется в этом что-то неладное, — усмешка. — Настолько залюбил, что его залюбили в ответ. Мужчина и мужчина вместе, нашего Бинхэ так поначалу коробило. Интересно, а от чего больше? — в голосе радость? Злорадство. Оно сменилось неоднозначностью. — Пока он не захотел также: любящий и заботливый шицзунь, которого можно любить в ответ, любить во всех смыслах и даже получать эту любовь взамен… — Шэнь Цзю обернулась: а сам он не замечтался?

— Кажется, я начинаю понимать, — но больше хотелось понять: жива ли.

— На самом деле, не так много видел лично. Знаю, что он успел порыться в воспоминаниях того Цинцю. И мучился бы он дальше, не имея возможности попасть в тот мир снова, — Шэнь Цзю обернулась на звон чего-то разбитого. Разрушенный Синьмо треснул, как упавшая чашка из фарфора. Но она не знала, что это был именно Синьмо. И Шэнь Цзю пояснил.

— И в один день он понял, что может быть мир ещё? — Шэнь Цзю подошёл к ней и кивнул. — А что здесь делаешь ты?

— Я? — он слегка удивился подобному интересу. Но ответ последовал быстро: — Я ненавидел его всей душой, но не настолько, чтобы хотеть следовать за ним после смерти, — после этих слов в голосе снова послышалось злорадство: — Возможно, он даже не осознавал, насколько сильно зависел от ненависти ко мне, оттого заставил мою душу следовать за ним и после смерти? — он посмотрел в серые глаза напротив. — Я хочу переродиться? Всё самое страшное уже пережито. А меня ты видишь лишь потому, что сама при смерти, но тебя точно спасут. Юэ Цинъюань волосы готов рвать на голове, — снова зависть.